Пятидесятница (день Святой Троицы) и сошествие Святого Духа. Антология святоотеческих проповедей
Шрифт:
Этот святой огневидный дар вновь восстанавливает некогда разрушенный грехом Адама союз человека с Богом, наполняет нас тем благодатным дыханием жизни (ср. Быт. 2: 7), которым были одарены первые люди в раю. Некогда, после грехопадения, люди лишились внутреннего пламенеющего присутствия Святого Духа, и тот древний рай для них оказался закрыт именно через посредство огненного духовного меча, держимого херувимом (см. Быт. 3: 24). Однако теперь, через посредство сошедшей на апостолов горней силы Духа, которая так же, как херувимский меч, имела огненный вид, образ, для падшего человеческого рода вновь открылся путь к Богу – на Небеса. Как говорит об этом святитель Кирилл Иерусалимский, «пламенный меч ограждал прежде врата рая, спасительный огненный язык возвратил благодать».
По убеждению святых отцов, огненный образ сходящих на апостолов языков указывает и на то, что воцарившийся ныне в их сердечной глубине Святой Дух – истинный Бог, что Он как Ипостась обладает той же полнотой Божественной природы и силы, что и Два Других Лица Пресвятой Троицы, что Он единосущен Отцу и Сыну. При этом они отмечают: когда в Священном Писании говорится о Боге, и при этом у авторов библейского текста возникает необходимость засвидетельствовать Его абсолютные всесилие, мощь и всемогущество, ими, в приложении к Богу, зачастую используется образ огня. Господь, Бог твой, есть огнь поядающий, Бог ревнитель (Втор. 4: 24), – говорит о Нем еврейскому народу пророк Моисей. Бог наш есть огнь поядающий (Евр. 12: 29), – свидетельствует апостол Павел. Бог есть Пламя, Которое очищает внутреннего человека от наполняющих его ум терний греховных помыслов, сорняков злых страстей. И Он же Своим пламенеющим Божественным присутствием возжигает в человеке святое горение мысли, чувств, жар веры и огонь любви к Истине. Это же в полной мере относится и
Святитель Феофан Затворник, размышляя о причинах того, почему Святой Дух сошел на апостолов именно в виде огненных языков, а также свидетельствуя о Его пламенной мощи, применяет весьма яркий образ. По мысли святителя Феофана, человек до своего грехопадения являлся как бы неким чистым, совершенным и незамутненным зеркалом, в котором сиял небесный Божественный свет, отражалось немеркнущее сияние Божественной благодати. И прежде всего этот небесный отсвет блистал в природном духе человека – как высшей и главнейшей составляющей нашего тварного естества. Однако то, отражавшее Божественную реальность, чистое и совершенное изначальное духовное зеркало, каковым некогда являлся людской природный дух, было нами уничтожено, оказавшись разбитым на мелкие – духовные же – осколки, при грехопадении Адамом. И теперь эти жалкие осколки прежнего духовного людского величия могут отражать в себе Божественную реальность лишь изредка, неясно, криво, косо и в ничтожно малой степени; точно так же, как не способен отразить в себе всю полноту окружающего нас мира, не исказив и не обеднив ее, физический, земной зеркальный осколок. Однако сила Святого Духа есть именно огненная Божественная мощь, и потому она может Своим небесным пламенем переплавить и сплавить эти осколки нашего разбитого зеркала-духа в обновленную – гладкую и совершенную – поверхность, в новое целостное духовное зеркальное полотно, которое отобразит в себе Божественную реальность, как и прежде, засияв ее отраженным светом. Подобным же образом поступают люди с самым обычным материальным стеклом: разбитое, оно вновь отправляется в раскаленную печь и переплавляется, силой земного огня, в новую – прекрасную и целостную – вещь. Однако святитель Феофан ведет речь об ином Огне – о небесном Огне Святого Духа; и местом, где может произойти такая духовная переплавка, оказывается отнюдь не обычная стекольная мастерская, но мастерская духовная – Христова Церковь. Как говорит о таком возрождающем огненном воздействии Духа Святого на человеческий дух святитель Феофан, «дух человека падший или греху работающий все же есть дух. Что-то неземное отражает он в себе, хотя определить нельзя, что такое, как разбитое на мелкие части зеркало отражает что-то, но ничего целого… Чтоб сия жизнь целостно проявилась, надобно, чтоб Дух Божий пришел и, как огнь, разварил раздробленные частицы человеческого духа и слил из них целого сокровенного сердца человека (1 Пет. 3: 4) так же, как из раздробленных частиц стекла, вновь разваренных, образуется потом цельное стекло, способное отражать целые вещи. Детелище [мастерская], где сие совершает над нашим духом Дух Божий, есть Святая Церковь со всеми своими учреждениями. Се, она пред нами!»
Итак, Небесный Огонь Святого Духа одновременно и попаляет и возжигает. Он попаляет грех: как говорит в «Беседе второй на святую Пятидесятницу» святитель Иоанн Златоуст, «языки были как огненные, потому что в нас разрослось терние греха». Возжигает же Он в человеке начало и силу христианской жизни. Это некогда случилось в Сионской горнице с апостолами, и это же сегодня происходит со всеми членами Церкви Христовой. Святитель Николай Сербский восклицает: «О, братия, как радуется Дух Святой радостью неизглаголанной, когда обретет чистые и открытые души, жаждущие Его! С радостным шумом Он вселяется в них и одаряет их Своими богатыми дарами. Как Огонь, входит Он в них, дабы попалить и последние ростки греха; как Свет – дабы осиять их незаходимым светом небесным; как Теплота – дабы согреть их Божественной теплотой любви, которой согреваются бессмертные воинства ангельские во Царствии Божием». Но в первую очередь, по убеждению святителя Григория Великого, Святой Дух возжигает Своим пламенеющим присутствием – и в апостолах, и во всех сподобляющихся Его небесного дара верующих – огонь Божественной любви: как святую жажду и устремленность соединиться с Богом. Святитель Григорий свидетельствует: «сегодня Дух Святой с внезапным шумом нисшел на апостолов и сердца плотских людей изменил в любовь к Нему, а от совне явившихся огненных языков внутри воспламенились сердца; потому что когда принимают Бога в видении огненном, тогда приятно воспламеняются любовью. Ибо Сам Дух Святой есть любовь, почему и Иоанн говорит: Бог есть любовь (1 Ин. 4: 8, 16). Итак, кто чистым сердцем стремится к Богу, тот подлинно уже имеет Того, Кого любит. Ибо никто не мог бы любить Бога, если бы не имел Того, Кого любит».
Исполняя апостолов в Сионской горнице Своей силой – именно как Божественной огненной мощью, Святой Дух делает пламенеющими и их самих. Их ум начинает гореть жаром Божественных мыслей, небесной мудрости и неземного слова. Говоря об этом, автор «Слова на Пятидесятницу», приписываемого Златоусту, задается вопросом: «Почему Святой Дух нисходит в огне?» – и отвечает: «По причине пылкости ума тех, которые приняли Его». А святитель Прокл в «Слове втором на Пятидесятницу», усваивая горнюю силу языку самих апостолов, как обретенному ими при сошествии Духа словесному дару, как полученной ими в тот день новой, поистине огненной, мощи свидетельства о Христе, проповеди Истины, способности совершенного понимания, истолкования и изъяснения Его учения, обличения неправды и наставления в Боге, учит: «И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные. Языки апостолов должны были действовать наподобие огня и обнаруживать двоякое их употребление: попалять дьявола и просвещать сидящих во тьме. Обрати внимание на то, что для верных огонь – нежнее елея; заметь, что для дьявола язык – страшнее всякого огня; посмотри, как язык сжигает терние нечестия и орошает нивы благочестия…» О том же самом возвышенно рассуждает и святитель Григорий Великий, свидетельствуя, что именно благодаря возжженному Святым Духом во времена апостолов, но действующему в Церкви и поныне огненному жару проповеди людские сердца возгораются огнем Божественной любви и пламенеют ненавистью ко греху: «В огненных языках Дух явился потому, что Он всех, которых исполняет, соделывает пламенными и говорящими. Огненные языки имеют учители, потому что, проповедуя, что следует любить Бога, они воспламеняют сердца слушающих. Ибо праздно слово учащего, если оно не может воспламенить любви. Это воспламенение учения приняли из самых уст Истины те, которые говорили: не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание? (Лк. 24: 32). Потому что от слышанного слова воспламеняется дух, холод цепенения удаляется, душа соделывается жадной в горнем желании, чуждом пожеланий земных. Истинная любовь, которая наполнит ее, мучит ее рыданьями; но когда она мучится от такого пламени, тогда питается этими самыми своими мучениями. Ей приятно слышать небесные заповеди; и сколько наставлений получает от заповедей, настолько, как бы от факелов, воспламеняется; и та, которая прежде коснела в желаниях, после воспламеняется словами».
Святой Дух сошел на апостолов в образе огненных языков в том числе и для того, чтобы ученики вечно и непрестанно пламенели тем же самым огнем Божественной силы и любви, которую Он явил и даровал им в тот
праздничный день. По выражению святителя Прокла («Слово третье на Пятидесятницу»), Бог тем самым соделал апостолов как бы «шествующими в огне… наставниками вселенной». Он вложил в них силу Своего Божественного огня, чтобы и они сами преложились в пламя Божественной жизни, явив в себе, посредством достигаемого ими состояния богоподобия, подлинную икону и святыню Духа. Через пламенение Божественной любовью – открыли ту Любовь, Которая есть Бог (ср. 1 Ин. 4: 18). Через блистание небесным светом – зримо проповедали Того, Кто есть Свет Истины. Через шествие путями апостольской проповеди – Того, Кто есть Путь. Через горнюю устремленность – Того, Кто есть Небесный Царь и Сам вмещает в Себе Небо. Через горение духовной полнотой богопричастности – Того, Кто Сам есть Дух: их Огненный и Пламенеющий другой Утешитель. Сегодня тот исторический век апостольской проповеди уже миновал. Но в благодатных мистических глубинах церковной жизни горит все то же пламя Святого Духа, ибо Он – Один и Тот же на все времена. И точно так же, как и тогда, властно звучит во всем мире огненное слово апостольской проповеди о Христе, но уже не из уст самих апостолов, а по дару и Божественному вдохновению апостольского преемства передачи священнической благодати от поколения к поколению христиан. Преподобный Беда Достопочтенный в «Изложении Деяний апостольских» учит: «Дух Святой явился в виде огненных языков, потому что Он делает всех, исполнившихся Им, в равной степени и пламенеющими, и говорящими: пламенеющими, конечно же, Им Самим и говорящими о Нем Самом. В то же самое время Он указывает, что Святая Церковь, распространяясь до крайних пределов мира, будет громогласно говорить со всеми народами».Говоря о даре богодухновенного свидетельства об истине, полученном апостолами в день Пятидесятницы, святые отцы тесно сближают друг с другом по смыслу два внешне схожих между собой еще и по звучанию понятия: языки пламени и язык человеческий – как орган нашей речи. По убеждению церковных проповедников, Святой Дух сошел в день Пятидесятницы на апостолов в виде языков еще и ради того, чтобы освятить, преобразить и исполнить Божественной мощью, небесным вдохновением человеческий, плотской язык: с этого дня он получил силу богодухновенно изрекать истинное и совершенное слово о Том Слове, Которое было в начале у Бога (Ин. 1: 1-2). Отныне языком апостолов водительствовал Сам Святой Дух. Как учит святитель Григорий Великий, «поскольку слово произносится языком, то Дух явился в языках потому, что кто прикасается к Святому Духу, тот исповедует Слово Божие, то есть Единородного Сына; и не может отвергать Слова Божия, потому что имеет уже язык Духа Святого».
Святые отцы замечают, что сошедшие на апостолов огненные языки были многочисленны и что они разделились и почили по одному на каждом из учеников: И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них (Деян. 2: 3).
Святитель Иоанн Златоуст полагает, что огненные языки разделились для того, чтобы апостолы поняли, что каждому из них надлежит избрать свой особый и уникальный путь проповеди истины, отправиться к определенным народам, в ту или иную конкретную страну. Святитель Николай Сербский также полагает, что многочисленность разделившихся огненных языков указывает на множественность народов и стран, в которых ученикам Христовым надлежало вскоре проповедовать. А вот блаженный Августин в «Проповеди 267-й» высказывает мысль о том, что такое разделение огненных языков, как личного дара Святого Духа каждому отдельному человеку, указывает на уникальность церковного пути и жизни в Боге конкретного христианина: «Каждый член Церкви имеет свойственную себе деятельность». В каждом из нас Святой Дух действует Своим особым, уникальным образом, осуществляя дело нашего спасения неким неповторимым путем. Святой Дух в Церкви «через одних святых совершает чудеса, чрез других изрекает истину, в одних святых хранит девство, в других блюдет супружеское целомудрие, в одних творит то, в других – иное». Потому-то, в ознаменование такой личной ипостасной уникальности отношений между Богом и каждым конкретным человеком, Святой Дух и сходит в день Пятидесятницы на учеников Христовых в образе многочисленных огненных языков, каждый из которых почиет на главе того или иного апостола. Святитель Григорий Богослов также полагает, что раздаяние огненных языков в день Пятидесятницы каждому отдельному ученику Христову знаменовало и то, что всякий христианин на путях спасения сподобляется от Бога своих особых уникальных личных дарований – в той мере и степени, в какой это будет угодно Господу, и в согласии с его личными способностями. Как говорит святитель Григорий, Святой Дух «является в виде разделенных языков, по причине разных дарований», которых каждый сподобляется в жизни от Бога.
В свою очередь святитель Григорий Палама, задаваясь вопросом, почему огненные языки явились разделившимися и в то же время почили… на каждом из апостолов, придает этой теме вероучительное, догматическое измерение. Мы знаем, что, по свидетельству Самого Христа, Бог Отец дает Духа Иисусу Христу как Своему Сыну не мерою (ср. Ин. 3: 34), но во всей полноте. И это потому, что Сын и Дух – Два единосущных Друг Другу Лица Пресвятой Троицы, а значит, вместе обладают абсолютным и совершенным единством Божественной жизни. Сила Святого Духа в совершенной мере проницает Собой также и Человеческую природу Христа, соединившуюся в Нем при Воплощении с Его природой Божественной и достигшую в Сыне предельной меры обожения. Это обожение человечества Христа совершается в Нем с максимальной полнотой, в отличие от прочих, пусть даже достигших особого духовного совершенства, людей, которые хотя и стяжают христианскую святость, однако все равно оказываются неспособны достичь меры Христовой. Сын обладает полнотой Духа, а усыновленные Богу святые стяжают лишь от меры Его полноты. Потому-то языки и являются апостолам разделяющимися, ведь каждому из учеников подается лишь некая мера от полноты дара Божественной благодати. Святитель Григорий говорит: «Почему же языки явились им разделяющиеся? Потому что Дух подается от Отца в полноте [по человечеству] лишь Одному пришедшему свыше Христу – ибо Он и во плоти имеет всецелую Божественную силу и действие – а из прочих вся благодать Духа не даруется никому; но каждому [она подается] только отчасти, и всякий достигает лишь какого-нибудь одного из [Его] дарований…» И в то же время, как подчеркивает святитель Григорий, эти разделенные огненные языки, наделив каждого из учеников Христовых теми или иными, ограниченными мерой их людских тварных сил, Божественными дарами Пятидесятницы, в полной мере приобщают каждого из апостолов к единому, общему и универсальному дару Боговселения: И исполнились все Духа Святаго (Деян. 2: 4). Ведь Сам Святой Дух в подаваемых Им благодатных дарах отнюдь не разделяется на части, но всегда пребывает и действует в целостности в каждой из Своих Божественных сил, энергий. Святитель Григорий образно сравнивает такое совершенное благодатное присутствие Духа Святого в каждой из Своих сил, энергий с действием солнечных лучей: во всяком из них нераздельно разделяется и в то же время действует во всей полноте свет одного и того же небесного светила – солнца. Также и на апостолов Святой Дух нисходит в день Пятидесятницы Своими нетварными силами именно в Своей полноте, то есть Сам, ипостасно – как Единое и Нераздельное Третье Лицо Пресвятой Троицы. Палама говорит: «Речение же почили указывает не только на достоинство Владыки, но и на единство Божественного Духа. Почили, говорится, на каждом из них. И исполнились все Духа Святаго: то есть Святой Дух, разделяясь на различные силы и действия, [в то же время] в каждом [Своем] действии присутствует всецело и действует в полноте, разделяясь неразделенно и подаваясь через причастие совершенно – наподобие солнечного луча».
Два новозаветных образа явления Святого Духа: голубь и огненные языки
Размышляя об образе явления Святого Духа апостолам в день Пятидесятницы в виде огненных языков, святые отцы обращаются к сравнению этого откровения Третьего Лица Пресвятой Троицы с другим Его евангельским явлением – в образе голубя во время Крещения Спасителя на Иордане. Тогда Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Мое благоволение! (Лк. 3: 22).
Святые отцы подчеркивают, что Бог по Своему всесилию может являться человеку в любом угодном Ему образе. Как говорит святитель Николай Сербский, Святой «Дух бесплотен и не воплощается ни в каком теле, но при необходимости Он является в том телесном виде, который лучше всего символизирует значение данного момента». При этом Третья Божественная Ипостась, Святой Дух в Своих Богоявлениях никогда не воспринимает человеческого образа, так как Он, в отличие от Сына, никогда не воплощался. Святитель Прокл в «Слове третьем на Пятидесятницу» говорит: Святой Дух «не воспринял плоти, как Сын; явился не в образе человека; и не вид голубя указал на пришествие Духа, как, например, в струях иорданских, – потому что Владычня сущность является так, как хочет; но с Неба загремел гром, как бы труба, своим звуком препобеждая всякую силу слуха, и прилетевшее пламя произвело огненные языки… Разделяясь, языки садились на темя учеников. Таков, следовательно, был образ пришествия Духа».
Конец ознакомительного фрагмента.