Пятиконечные из созвездия Лиры

Вы плохо представляете себе, какое это мучение, когда способные говорить вдруг немеют…»

Вия замолчала. Оторвавшись от блокнота, я обнаружил, что костер на грани умирания — при его едва мерцающем свете невозможно было писать. Потом посмотрел на измученную Вию, вздохнул с сожалением.

— Какие еще есть вопросы? — устало спросила она.

Передай огромное спасибо Линее и Каною и попроси разрешения на будущий контакт.

Вия ответила сразу же.

— Линея говорит, что она бы могла еще о многом рассказать, например, о выходе в «тонком теле». Следующий контакт состоится уже на берегу океана. ОНИ знают об этом…

Глава третья Капкан для «темных сил»

Черный цветок Линды

Я отправился на кухню, чтобы вновь заварить чай. Откуда у Линды столько энергии? Я только заикнулся о том, что пора бы и на боковую, утром продолжим, как она решительно заявила:

— Сегодня никто спать не будет!..

Зная ее характер, можно быть уверенным — сама спать не ляжет и другим не даст.

Возможность близко пообщаться с таким человеком, как Вия, не только сумевшей понять ее, но и раскрыть глаза на многое, что мучило и волновало, Линда не упустит. Впрочем, ее категоричность и меня вполне устраивала.

Все-таки в этой истории с «телеграммой» еще оставалось много темных мест, до которых необходимо было добраться как можно быстрее. Следовало найти ответ на главный, по моему мнению, вопрос — почему эта злополучная «весть» пришла именно Линде?

Причина обязательно должна существовать. Выяснив ее, можно понять, почему нам грозят гибелью, кому и чем мы помешали.

Это все не давало мне покоя. Тут не только про сон забудешь, но и про грипп и головную боль. Вот почему я так внимательно слушал все, что говорили Вия и Линда.

Оказалось, не зря!..

Во-первых, Вия правильно подметила, что Линда верит всему, что ей «нашептывают» контактеры ВЦ. С ней «темнушникам» — раздолье…

Ее не надо ни в чем убеждать, ей можно не сообщать, кто дает информацию, — Линду это не смущало. Чем ОНИ, разумеется, и пользовались.

При этом, зная ее волевой характер, напористость, вполне были уверены, что «телеграмма» дойдет до адресатов.

Во-вторых, Линда контактирует с нейтральной цивилизацией, не относящейся ни к Содружеству, ни к Конгломерату.

Здесь у них опять же преимущество.

К контактерам цивилизаций Конгломерата отношение настороженное, к тому же среди наших знакомых нет таких, кто бы общался с ними. К тому же раскрывать своего контактера ИМ невыгодно — Вия сразу бы взяла его на заметку, на всякий случай.

Значит, Линда — идеальная кандидатура для того, чтобы это сообщение дошло до нас. В этом и заключается ее роль почтальона?

Тогда почему она тоже попала в число шестерых «приговоренных»? Может, личная «заинтересованность» живее действовать будет? А что, неплохая версия… Но наверняка существуют еще какие-то причины. Только как это выяснить?

Я вернулся в комнату с горячим чайником и с порога услышал смех.

— Послушай, какой сон мне недавно приснился, — увидев меня, сказала Вия.

— А мне вот ничего не снится, — развела руками Линда, — мне почти каждую ночь планеты показывают. Забирают меня — и летим, в тонком теле, конечно.

«Пусть хоть сегодня твои контактеры от тебя отдохнут», — усмехнулся я про себя, разливая чай по чашкам. Если она начнет об этом рассказывать, то ночи не хватит.

— Мне давно уже сны почти не снятся! — воскликнула Вия. — Очень редко. А на этот раз создалось впечатление, что сон такой глубокий, словно тебя нет — вырубаешься напрочь. Зато все, что приснилось, хорошо запоминается.

Так вот, последний сон — это сплошное безобразие! — продолжила Вия. — Как будто еду я на каких-то санях, которые тянет моя черная собачка. Она у меня наполовину такса, а вообще дворняжка, мы ее из собачьего приюта взяли. Так вот, скачет она, везет меня в этих санках, а с собой у меня еще сумка, в которой крыса сидит. У нас еще белая крыса живет, лабораторная.

Вдруг санки мои переворачиваются, собака моя удирает, а я качусь по заснеженному склону. Однако вроде бы ни чуточки не испугалась.

Оттуда смотрю, моя бедная крыса бежит вверху по кромке тонкого снежного козырька. Думаю — сейчас упадет. Карабкаюсь, значит, к ней, снимаю ее с этого козырька и сажаю за пазуху.

Потом снова спускаюсь в овраг за сумкой.

Поднимаюсь оттуда и вижу группу деревенских ребят и девчонок лет по 14–16, которые вроде бы с горки катаются.

Вдруг на нас нападают неизвестные люди — как, откуда они появились, не могу сказать, — хватают всю эту команду, меня в том числе, и заталкивают в какое-то помещение. Мы стоим, не понимая, зачем нас сюда привели. Тут входят огромного роста мужики и так зло, угрожающе замахиваются на нас. Все, естественно, отпрянули, а один парень им что-то сказал. Они его взяли, связали ноги, поставили на голову к стенке. Сами ушли, а парень продолжает стоять вверх ногами.

Я его спрашиваю: почему ты, мол, не хочешь вернуться в исходное положение? Он в ответ: меня наказали, говорит. Ничего себе, думаю. Тут слышу, как парни, указывая на меня, говорят: «Вот она не позволит над собой издеваться».

Я таким мужикам, конечно, вряд ли могла бы противостоять, и в то же время разочаровывать парней не хочется, значит, выход только один — бежать.

Я иду в туалет, а там огромное окно. Я его открываю, выскакиваю на улицу — и ходу.

Бросила свою сумку с крысой… Бегу неизвестно куда и зачем.

Вижу, идет по дороге мужчина, я пристроилась к нему.

Он ловит попутную машину, говорит, что спешит в аэропорт и может меня туда подбросить.

Недолго думая, сажусь в машину, приезжаю в аэропорт. Тут до меня доходит, что денег-то у меня нет.

Оглядываюсь и замечаю свою хорошую знакомую, которая покупает мне билет, и мы вместе летим, разговариваем, и она вдруг спрашивает: «Куда и зачем ты летишь?» «Не знаю, — говорю, — у меня ни денег, ни документов, но обязательно нужно куда-то улететь».

Ладно, прилетаем, как мне показалось, в какой-то северный город, говорю знакомой, что у меня здесь есть друзья — и пошла. Однако опомнилась: денег-то нет — и вслед за ней — догонять.

Та уже в автобус села.

Я сажусь в следующий и все смотрю в окно, чтобы не пропустить, на какой остановке она сойдет.

Увидела — и тоже выскочила из автобуса. Догоняю, беру деньги на обратную дорогу и возвращаюсь в аэропорт. Сажусь в самолет, прилетаю и оказываюсь у того самого дома, из которого убежала.