Пятнадцатилетний чародей. Том I, часть I

Она не могла отвести взгляд от мальчика со скрипкой, да нет, наверное, уже парня. Не кореец и не красавец, большой нос и грубоватые черты лица, яркие голубые глаза, казалось они светились…

Ах но какой же он милый, сердечко Ха Ныль громко застучало в груди, пытаясь выскочить к нему, к этому… Манящему… Зовущему куда то, такому сильному... Надёжному и загадочному.

А музыкант тем временем развёл руки, разлучив скрипку со смычком, изящно поклонился, и вместе с ним затихли звуки музыки, кружащие по парку.

Вот только вместо того что бы благодарно принять их аплодисменты парень растерялся, а потом и вовсе сбежал. И это, не смотря на их просьбы остаться и сыграть ещё.

— Ха Ныль-сонбе разве это не чудо!? — обратилась к ней Хонг У, — у меня мурашки по коже до сих пор бегают.

— Да он великолепен! Великие духи! Как он хорош! — Ха Ныль крепко зажмурилась, стараясь запечатлеть навсегда в своём сердце милый образ музыканта.

— А ты чего молчишь Чха Ынсэн-макнэ? — Хонг решила и самую младшую в их коллективе подключить к обсуждению чудесного события.

Но та лишь, молча, протянула руку к статуе бронзового мальчика.

Три девушки в синей форме муниципальной службы клинига ещё долго стояли перед бронзовым музыкантом. Их бронзовый тонсэн теперь играл на электронной скрипке, такой же как и того странного музыканта, так неожиданно ворвавшегося в их маленький мирок.

* * *

Остановился далеко не сразу, а лишь пройдя пару кварталов. Решил остановиться в маленькой уличной кафешке, да и то, только потому, что на вывеске была нарисована чашка кофе стилизованная под велосипед.

Капучино мне сейчас хотелось больше всего.

Внутри на стенах висели велосипеды, колёса и просто запчасти от разных великов. Народа тоже хватало с избытком.

Подойдя к бармену я спросил, обслуживают ли они за столом, или нужно брать самому навынос.

Мне любезно было предложено сесть за любой понравившейся столик, и уже через пару минут я потягивал горячую кофейную пенку.

Передо мной на столике лежала моя скрипка, самая, что ни на есть, натуральная ямаха из самого, что ни на есть, натурального пластика.

Как это получилось? А таксист его знает! Что б этой сволочи и на том свете икалось.

Но как!?

Нет, но вот же, вот, оно моё серебряное чудо.

Поставив кружку, я подцепил ногтем струну, она, естественно, совершенно не мелодично тренькнула.

А ведь звук то был настоящий, и музыку слышали те три девицы восторженного поведения.

А как?

Я снова тренькнул струной. Это же только звукосниматель, здесь нет резонатора для извлечения звука. А где усилитель? А колонки?

Это что же получается? Волшебство?

А я значит волшебник?

Ага, чародей со скрипкой.

О точно — гничи. Сразу вспомнились яркие звездочки, что летали, где то на периферии бокового зрения. Это ведь я тогда книжку вспомнил, там парень на гитаре лабал и волшебство творил.

Так, но это не гитара и я не чародей. Или всё-таки чародей.

Да ну на фиг, хрень какая-то.

Но скрипка, то вот она.

Засада.

Махнув бармену, показал пальцем на опустевшую кружку, вернулся к своим неадекватным мыслям.

Где то там, на краю сознания опять забрезжил страх, что это всего лишь мой наркотическиё бред, лежу сейчас весь обколотый обезболивающими и брежу.

Справившись с нарастающей паникой, пустил мысли по второму кругу.

Получается, что я достал свою скрипку из своего прошлого мира, или все таки воссоздал её, так сказать, материализовав свои воспоминания.

Просидел в кафе долго. Выпил семь кружек кофе. Но так, ни чего и не надумал. Единственное что решил, это попробовать дома потанцевать на тренировке без мечей, и попробовать призвать клинки как скрипку. Если они пропадут из комнаты, значит ни хрена это не материализация.

На этой вот оптимистической мысли и решил закругляться, хватит уже, нагулялся.

Выйдя на улицу, не сразу сообразил, куда мне идти. Вытащив из воспоминаний карту города, даром, что ли перед выходом её изучал, решил чуть сократить путь и пройти дворами.

* * *

Ун Кьюнг Сунн сидела на корточках на заднем дворе маленького ресторанчика и жадно докуривала последнюю сигарету.

Деньги кончились ещё вчера, идти особо было не куда. Все её вещи уместились в маленькую женскую сумочку, и половина из них была её документами.

Как так? Да вот так. Она сбежала.

Сбежала из Кванджонга, из города, где родилась и выросла, и где её продали хённиму мелкого подразделения банды Двойных Драконов.

Ну да продали, а что делать, если для старшей сестры нужно было собрать приданное. Вот и решили на большом семейном совете заключить трёхлетний контракт с Джувон Сухо-хённимом на три года.

Целых три года она была полностью в его власти. Она терпела, три года, честно терпела, и отработала своим телом каждую вону которую её семья взяла для приданного старшей сестры. Но свободы она не дождалась. В последний день контракта она с девочками из их караоке-бара украшала вечеринку залётных гангстеров, и там на неё положил глаз он.

Из всех гангстеров которых она видела до него, Ван Хёна был самым безумным, этот маньяк ни о чём кроме секса не думал, и использовал её как свою игрушку.

Ван Хёна-хённим забрал её в свой отель, и Сунн неделями не видела неба. Её жизнь превратилась в каждодневный кошмар. А номер в отеле, персональной тюрьмой с психованным ублюдком надзирателем, воплощающим свои больные фантазии в реальность.

День за днём, её гордость и дух таяли, а в сердце заползала безнадёжность. День за днём.

Как она решилась на побег, она и сама не поняла, просто однажды когда им в номер принесли ужин, упала и разбилась бутылка с соджу. То, что она воткнула в его глаз бутылочное горлышко, для Сунн было больше актом отчаяния. Похватав всё, что у неё было, документы, пару нижнего белья, и деньги из кармана Джувона, она сбежала.

Потом был автобус в Сеул и дешёвый номер в мотеле для свиданий, купленный на последние деньги. Два дня она не выходила из номера, трясясь в страхе под одеялом. А когда портье позвонил в номер с вопросом, будет ли она продлевать своё пребывание ещё на сутки, пришло время выходить на улицу.