Пятница, тринадцать ноль-ноль

– А зачем нам мышка? – растерянно спросил Таффи, глядя то на нее, то на удаляющегося Ганца.

– Скоро поймешь, – засмеялся Пироман, хлопнул его по плечу и вручил металлическую ручку Искателя. – Держи. А я пойду, Ганцу помогу. Подходящего мышонка в степи найти, это, я вам скажу, дело не простое!

Деннис спрыгнул с лошади и хмуро посмотрел вверх. Маленькая птичка, сопровождавшая его последние полчаса, исчезла. И то хорошо. Интересно, какой она породы… синица что ли? Но синицы, кажется, по ночам не летают, а эта держалась все время над головой, как привязанная. Так неприятно! Словно хотела выяснить, куда он направляется. Глупости, конечно, ясно, что это была обыкновенная птица, но все равно ее присутствие раздражало. Деннис осторожно стукнул в дверь кулаком, подождал немного и постучал сильнее. Внутри домика было тихо.

– Да что они там, перепились все, что ли, – он повернулся, чтобы ударить пару раз подкованным каблуком сапога, но, взглянув на деревья, передумал. Мгновенное ощущение, что они наблюдают за его поведением, причем с большим неудовольствием, являлось, разумеется, лишь временным помрачением рассудка – результатом напряжения последних дней. Хотя выглядели эти деревья в сгустившейся темноте, действительно, мрачновато. Что ж, тем больше оснований приложить все усилия, чтобы попасть внутрь домика. И Деннис снова замолотил в дверь, не жалея кулаков:

– Амадеус! Кэртон! Рульф! Да открывайте же! Или мне здесь, на крыльце ночевать прикажете?

За толстой дубовой дверью послышалось шуршание и чей-то голос, Деннис не смог разобрать, чей именно, осторожно уточнил:

– Магистр Рон? Это вы?

– А вы что, кого-то еще ждете? – огрызнулся Деннис. Ну, точно, расслабились ребята. Развлечений-то никаких, а они в этой избушке уже сколько времени сидят. – Отряд Розовых Ос в полном составе?

– Да лучше бы они, – раздался не слишком вразумительный вздох, но по крайне мере понятно было, что это голос Кэртона.

– Студент Маунт, немедленно откройте! – как же он не сообразил отобрать у этих болванов флягу с костоломкой? Обошлись бы как-нибудь. Стало бы совсем скучно, поиграли бы в крестики-нолики на выбывание.

– Открываем, – успокаивающее пропыхтел Амадеус. Впрочем, слова племянника вызвали у Денниса новый прилив ярости.

– Быстрее! Что вы там возитесь?

– Здесь засов очень тяжелый. Сгоряча-то мы его задвинули… ой!

Что-то загрохотало, коротко и злобно ругнулся Кэртон, и снова наступила тишина.

– Амадеус! – Деннис поднял руки и посмотрел на свои пальцы. – Кэртон, я предупреждаю! Если вы сейчас не откроете, я сожгу дверь.

– Господин магистр, – дрожащий голос Рульфа шел откуда-то снизу, от пола, – вы уверены, что это именно вы? Никаких сомнений?

Несколько мелких молний сорвались с кончиков ногтей магистра Рона и, свившись в тугую спираль, прожгли небольшую дыру в двери.

– Можете посмотреть и удостовериться, что я – это я, – он уже не пытался скрыть свою ярость. – И если ни один из вас, троих идиотов, немедленно не откроет, то клянусь…

Дверь скрипнула и магистр, наконец, получил возможность войти в дом. Едва он переступил порог, как Рульф, который, действительно, почему-то стоял на коленях, снова захлопнул дверь, а Амадеус с Кэртоном, слаженно хэкнув, одним движением водрузили на место тяжеленный брус, исполняющий роль засова.

– Вы что, с ума тут посходили от безделья? – изумился Деннис, забыв на мгновение о том, что он вне себя от бешенства.

– Какое безделье, – взмахнул рукой Кэртон. – Рульф, заткни чем-нибудь дырку.

– Ага, сейчас.

Сондерс, так и не встав с колен, заглянул под лавку, вытащил оттуда кусок рогожи и принялся пихать его в свежепрожженую дыру.

– Проходите в комнату, господин магистр, – пригласил тем временем Кэртон. И тут же извинился, – правда, у нас там не прибрано немного.

– Не прибрано? – Деннис сделал только шаг и остановился, оглядываясь. – Да чем вы здесь занимались?

– В основном защитой конструкций. Укрепляли, – Кэртон указал на заколоченное досками крест-накрест окно и тщательно проконопаченные щели в полу и стенах.

– Это защита? – голос магистра Рона сорвался на неприличный визг. – Это вы называете защитой? Вы, три студента Университета! Факультета технической магии! И вы, вместо того, чтобы поставить защитный купол или, хотя бы, набросить внутреннюю мягкую сетку, запихивали в щели тряпки и солому?!

– Э-э… – Кэртон и Амадеус растерянно переглянулись. Рульф все еще возился у дверей – то ли никак не мог пристроить рогожу, то ли решил переждать выволочку в сравнительно безопасном коридоре. – Да как-то так… в голову не пришло…

– В голову, – горько усмехнулся Деннис.

Он быстро прикинул в уме основные параметры и с помощью стандартного заклинания установил защитный купол. Судя по тому, что никакого противодействия он не почувствовал – операция прошла так легко, словно он отработал в демонстрационном режиме в лаборатории Университета – опасаться враждебного магического вмешательства не следовало. Какими бы ни были неприятности постигшие подчиненных ему студентов, происхождение они имели самое естественное. Само по себе, это не могло не радовать… если не оценивать всю ситуацию в целом, естественно.

– Были бы они у вас, эти головы… – только теперь Деннис сообразил, что не задал главный вопрос. – А от кого вы, собственно, тут защищаться собирались?

– От галлюцинаций, – очень серьезно ответил Амадеус. – Они здесь до того наглые, в жизни ничего подобного не встречал.

– Так.

Магистр Рон почувствовал, что ему необходимо немедленно присесть, и огляделся в поисках стула. Почтительный племянник, угадав мысли дядюшки, торопливо подсунул ему табурет. Настолько торопливо, что довольно больно заехал Деннису по щиколотке деревянной ножкой. Магистр мрачно взглянул на Амадеуса, придвинул табурет к столу и сел, резким движением отодвинув в сторону тарелку с недоеденными кусками. Положил руки со сжатыми кулаками на освободившееся место, сделал несколько глубоких вдохов и только тогда спросил:

– И чем здесь эти наглые галлюцинации занимались? Чем они вас, троих дуболомов, так напугали?

Магистр Рон и сам понимал, что несколько несправедлив в своих претензиях – настоящим дуболомом здесь был только один, его собственный племянник. А что касается двух других, то студент Маунт был сложения довольно деликатного, а студента Сондерса и вовсе можно было назвать субтильным. Впрочем, Деннис был слишком зол, чтобы принимать во внимание истинное положение вещей.

Кэртон и Амадеус снова переглянулись.