Пятое правило дворянина

Именно поэтому он все же позвонил Фоме и пригласил его на эту встречу. В Московских бандитах он не очень разбирался, поэтому положился в свое время на совет герцогов, отчего в результате и пострадал. А вот что касается местных, то здесь он владел вопросом в полном объеме и знал, что никого круче Леонида Фомина в Нижегородском княжестве нет.

Наконец, Фома покончил с едой, шумно вздохнул, воткнул между губ зубочистку и развалился на ярком оранжевом диване.

Унковский скривился, но промолчал. Манеры бандита его сильно раздражали, но говорить ему что-либо было просто бессмысленно, да и для дела вредно. Все равно не поймет, а читать морали о правилах поведения, а потом обращаться за помощью, просто верх идиотизма. Поэтому маркиз заливал растущее чувство негодования водкой.

— Спасибо за ужин, ваше сиятельство, — сказал Фома, затем похлопал себя по животу и махнул рукой. — Выкладывайте, маркиз, зачем звали.

Гаврил Осипович опрокинул еще одну рюмку и начал говорить. Рассказ вышел долгим и занял у него почти полчаса. Бандит время от времени задавал уточняющие вопросы и все время улыбался, чем еще сильнее бесил Унковского.

— Что же, выходит просрал ты свои заводы, ваше сиятельство? — хмыкнул он, когда маркиз закончил говорить. — Зря ко мне раньше не обратился, я бы своих корешей Московских подключил, может и не случилось бы ничего, а теперь все сложно.

— Был у меня в Москве помощник, — мрачно сообщил ему Гаврил Осипович. — Крестом звали. Слыхал, наверное?

— Ага, — кивнул Фома и сменил зубочистку. — Так среди моих знакомых и покрупнее рыба водится... Ладно, чего уж теперь. Что же, помочь тебе я могу, дело несложное. Да и дворян среди директоров заводов нет, мороки меньше...

— Ради этого ответа я тебя и пригласил, — сказал маркиз.

— Ну да... Но я ведь и так догадывался зачем ты меня позвал. Не первый день на свете живу. Уж больно фамилия твоего обидчика известной стала, понимаешь куда клоню?

— Намекаешь, что запросишь много? — хмыкнул Унковский.

— Как в воду смотришь, ваше сиятельство. За так я этими делами заниматься не буду.

— Понятное дело. С оплатой вопросов не будет, решим, — тряхнул головой Гаврил Осипович.

— Только вот деньги меня сейчас не очень интересуют, — сказал Фома и посмотрел маркизу в глаза. — Ты же заводы потом себе хочешь обратно вернуть, правильно?

Унковский не отвечал, ожидая куда дальше поведет разговор бандит.

— А раз так, то я вот о чем подумал. Пора уже и мне как-то перьями обрастать. Поэтому решил к тебе в совладельцы попроситься. Начнем с одного заводика, например, с химического. Ну а дальше видно будет. Может быть подружимся, а там еще какие-нибудь дела вместе обтяпаем. Я ведь парень хваткий, люблю поработать если денежкой пахнет.

Маркиза бросило в жар. Не совсем такой итог разговора ему виделся. Заплатить Фоме кучу золота, это одно, а вот отдать, по сути, часть своего завода — это совершенно другое. Да и какого завода! Самого крупного среди прочих.

Беспокойные мысли понеслись в голове Унковского и ему стало дурно. Самое хреновое в этом всем то, что одним заводом Фомин не ограничится, это и ослу понятно. Того и гляди маркиз сам может в сырой земле оказаться.

Причем он сам только что выложил бандиту столько информации, что ей грех будет не воспользоваться, даже если он сейчас скажет, что условия его не устраивают. Твою мать...

— Ты чего замолчал, ваше сиятельство? Или ты сомневаешься, что я тебе в партнеры сгожусь? — вопросительно приподнял бровь Фома. — Так это зря. Знаешь я как по управлению шарю? В любой теме разобраться могу если нужда будет.

— А зачем тебе это нужно? — попытался перевести разговор на соседние рельсы маркиз. — Хлопоты, убытки, отчеты... Так получил деньги и все.

— Есть у меня мыслишка баронство себе выхлопотать, — погладил себя по животу Фомин. — А без капитала я кто? Босяк с большой дороги. Ну есть у меня пара ресторанов и торговый центр, так оно все не то. Не солидно. Завод — другое дело. Можно развернуться при желании. Ты не думай, я уже пошерстил этот вопрос. Есть кому за меня слово замолвить. Так что не ссы, — Фома наклонился и панибратски хлопнул маркиза по плечу. — Скоро тоже дворянином стану, а там глядишь и дочурку твою сосватаю. Как тебе мыслишка?

У Гаврилы Осиповича помутнело в глазах. Неужели это с ним сейчас и в самом деле происходит? Как так вышло?

— Ну что, ваше сиятельство, по сто грамм за уговор?

* * *

Великое княжество Московское.

Москва.

Главное управление тайной канцелярии.

— Такая вот история, Леонид, — сказал Бестужев, закончив свой рассказ. — Теперь хочу послушать тебя.

Сказать, что Верховцев был удивлен, это значит слишком исказить реальное положение вещей. Больше всего ему не понравился разговор Владимира Михайловича с графом Владыкиным. Ну и присутствие Бирюкова во всей этой истории его не радовало.

Леонид Александрович вытер рукой выступившие на лбу капельки пота и озадаченно посмотрел на приятеля.

— Что тебе сказать, Георгий Васильевич, — пожал он плечами. — Бред сивой кобылы вся эта история.

— Уверен?

— Абсолютно. Неужели я бы не знал, если бы Соколов затевал что-то подобное? — нахмурился Верховцев. Все-таки я у него начальник службы безопасности, а не дворник. — А если я был в курсе, то выходит и сам принимал непосредственное участие.

— Вот я и думаю, что ты должен был бы знать об этом, — в глазах Бестужева читалось явное облегчение. То, что его старый приятель здесь ни при чем, это радовало. — Ну, если это не так, значит...

— Значит это зачем-то нужно Ворону и Бирюкову, — закончил за него Леонид Александрович.

— Мысли глубже, Леня, не обязательно им двоим. Здесь еще фигурирует несколько личностей, которые заинтересованы в том, чтобы отвести Соколова на плаху, — сказал Бестужев. — Пока ты сюда ехал, я уже перебрал массу вариантов и изучил кучу информации.

— И что можешь сказать?

— Слишком широкий круг заинтересованных лиц, чтобы говорить о ком-то конкретно. Это мог быть кто угодно из этих всех прекрасных парней — и Теряев, и Салтыков, и Ворон..., — усмехнулся Георгий Васильевич. — Должен сказать, что юный Соколов большой молодец, всем успел жизнь попортить. Единственный человек, который выбивается из всей этой массы — это Бирюков. Он никаким образом напрямую не взаимодействовал с Владимиром и видимых поводов сводить счеты с ним у него нет.

— Ну да, вот только он большой любитель за кого-нибудь похлопотать при случае, так что этот господин запросто может представлять чьи-то интересы.

— Это есть, — не стал спорить Бестужев. — Порфирий Григорьевич еще та гнида. Нравится ему рыбку в мутной водичке ловить.

Немного помолчали. Глава тайной канцелярии вздохнул, подошел к окну и задумчиво произнес:

— Вот только... Разговор меня этот смущает, Леня. Откуда-то он появился, верно? Я своим спецам отдал, разбираются, но уже и без них ясно, что даже если подделка, то очень уж качественная. Такой тяжелый якорь и корабль потопить может, ты это понимаешь?