Пыл невинности

– Как-то даже не верится, что это говорю я, но… ладно, согласен. Катя может выбрать себе одного котенка. Но только одного, слышишь меня?

Она радостно кивнула.

– И… и кошку? Можно, я оставлю ее для себя? Пусть она будет моим свадебным подарком?

Алекс посмотрел на нее и быстро отвел взгляд в сторону. Его переполняли чувства.

– Хорошо, – согласился он. – Но я хочу, чтобы к концу недели из моего дома исчезли остальные котята. Скоро они потеряют свою прелесть, и их никто не возьмет. – Алекс с притворной суровостью погрозил пальцем. – Только не надейся, что тебе удастся обмануть меня. Если ты скажешь, что пыталась найти им хозяев, но у тебя ничего не получилось, они все равно не будут жить в моем доме. Не думай, что уговоришь меня разрешить им провести здесь остаток своих жизней.

Обычно Скотти терпеть не могла, когда ее отчитывали, но сейчас не обратила на упреки никакого внимания. Как все прекрасно получилось! Она подбежала к Алексу, крепко поцеловала его в губы.

– О, спасибо. Алекс! А… Безил? Можно я и дальше буду учить его читать? Обидно прерывать занятия в самый разгар. Парень очень расстроится.

Алекс строго посмотрел на жену.

– Ты испытываешь мое терпение, Скотти. Учти, оно не безгранично.

– Ну, так как все же насчет Безила Петерса? – Скотти сделала вид, будто не расслышала слов об «испытании терпения», и обворожительно захлопала ресницами. Ее никто никогда не учил искусству флирта, но она уже обнаружила, что если так смотреть на Алекса, а для этого ей не приходилось прикладывать никаких усилий, то он мигом превращался в ее раба. – Можно нам продолжать заниматься? Он такой славный парень, Алекс. И очень способный, поверь мне. Безил молод и силен, прекрасный работник и…

– Ты намекаешь на то, что я больше не молод и не силен и не могу выполнять свою долю работы по дому?

– Что ты говоришь, мой сладкий и дорогой большой муженек! – Скотти уселась к нему на колени и обвила руками шею. – Алекс, ты для меня все! – Она перестала флиртовать и стала сама собой – обожающей женой. Погладила его густые волосы и с мольбой заглянула в глаза. – Я не могу даже представить, какой была бы моя жизнь, если бы в ней не было тебя и Кати! – Нижняя губа Скотти задрожала, и она закусила ее.

Но настроение Скотти мигом переменилось, стоило ему запустить руку под ее юбку и коснуться внутренней стороны бедер.

– Вижу, ты носишь панталоны, которые я тебе купил, – хрипло прошептал Головин и осторожно надавил пальцем на влажную податливую плоть.

– Д… да. – Она даже не пыталась скрыть вожделение.

Плевать на осторожность, на то, что кто-то может стоять за дверью и в любую секунду войти в кабинет! Пусть входит, кто хочет, ей все равно!

Скотти раздвинула ноги шире, приглашая мужа к более активным действиям. Палец Алекса погрузился внутрь, туда, где пульсировало желание. Скотти подумала, что тотчас умрет, если он вдруг перестанет ласкать ее: не выдержит сердце…

Она осыпала его рот влажными, короткими поцелуями. Чудесная волна удовольствия не заставила себя долго ждать и закружила ее, как пушинку. Скотти прижалась к мужу, то вздрагивая, то замирая в его объятиях.

Когда все закончилось и Скотти немного пришла в себя, она довольно улыбнулась.

– А я думала, ты отругаешь меня и потребуешь, чтобы Безил ушел.

Алекс хрипло откашлялся и живо поднял ее со своих коленей.

– Ладно, путь остается, – махнул он рукой. – А сейчас, когда мы все уладили, возвращайся на кухню. Насколько я понял, урок еще не закончился. У меня много работы.

Скотти разочарованно вздохнула и вдруг рассердилась:

– Значит, так?

– Скотти, – начал он, – мы не можем ежедневно и ежеминутно удовлетворять твои ненасытные желания… Что ты так разозлилась? Я только сказал, что необходимо работать, и предложил тебе тоже вернуться к работе.

К гневу и разочарованию добавилось еще и унижение.

– Мои ненасытные желания? Мои? Может, это моя рука залезла под юбку, жаба ты этакая! – То, что она не могла его остановить, если бы и захотела, не имело уже значения.

– Верно, не твоя, – согласился Александр Головин. – Но ты же не остановила меня? Хотя и могла.

Скотти задрожала от ярости и замешательства.

– Наверное, мне на самом деле стоило тебя остановить. Пожалуй, скоро я так и поступлю. – Скотти храбрилась, но понимала, что все это только притворство и бравада. Она знала, что никогда не сумеет его остановить. – Ты, похоже, вообразил, будто можешь задирать мне юбку всякий раз, когда тебе хочется удовлетворить свою похоть.

Несколько секунд Алекс пристально и сердито смотрел на нее, потом усмехнулся:

– А для чего же тогда существуют жены? Скотти не сразу поняла, что он имеет в виду. Когда же поняла, то вместе с пониманием пришло и отрезвление. Конечно, она сама виновата. Позволила ему напомнить о главной причине их свадьбы. Любовь к нему заставила ее почти забыть об этом.

– Какой же ты все-таки негодяй! – спокойно проговорила Скотти, хотя внутри вся кипела от едва сдерживаемого гнева.

Алекс с подчеркнутым вниманием начал изучать бумаги, лежащие на столе.

– Знаю, – согласился он. – А сейчас позволь мне поработать, Скотти. Тебе же я предлагаю поступить точно так же.

Он мог с таким же успехом ударить ее ножом в самое сердце.

– Слушаюсь и повинуюсь, о мой господин. Спасибо за то, что разрешили Безилу остаться. – Получив в ответ не очень вежливый кивок, Скотти вышла из кабинета. Ей очень хотелось с грохотом захлопнуть за собой дверь, но она пересилила себя.

Едва она вышла из кабинета, как Александр Головин весь обмяк на стуле. Ему все труднее и труднее, удавалось выполнять данное самому себе обещание – стараться держаться от нее подальше. Скотти, похоже, хотела его и днем, и ночью. Впрочем, ее отношение к нему наверняка резко изменится после рождения ребенка так же, как изменится отношение к Кате.

Он прижал ладони к глазам. Как ни странно, но его не разозлило то, что она учит Безила Петерса читать. Он только удивился… и почувствовал легкое разочарование, что она не рассказала ему об этом раньше. Неужели он до сих пор так сильно ее пугает? Черт побери, наверное, так, раз она промолчала. Он бы и сам на ее месте испугался. То он страстно целует ее и лезет под юбку, то почти выталкивает из кабинета. Ради своего же собственного блага она должна уйти и уйти подальше. Но, черт возьми, это пойдет ей только на пользу. Он делает это ради ее блага, но не ради своего…

Мысли Головина перешли к Безилу, к бездомному бродяге. Скотти вбила себе в голову, что должна привести парня в их дом, и ничто на свете не могло остановить ее. Пожалуй, он все же несправедлив. Разве он сам не был таким же бродягой, когда пришел к ней в хижину, и разве она не приютила его… под дулом револьвера и против своей воли… и не выходила его?

Александр Головин знал о существовании Безила еще до того, как Скотти привела его в дом. Он давно замечал, как парень прячется в переулках, один из множества бездомных, днем и ночью бродящих по городским улицам в поисках теплого убежища и еды в мусорных баках.