Пыль всех дорог

Вся компания, включая венценосную чету, находилась в библиотеке, куда перебралась после того, как проспиртованный воздух бароновой «берлоги» был признан Ее Величеством непригодным для дыхания. От «берлоги» до библиотеки было рукой подать, хотя Готтар сюда заглядывал не часто. Ну, не его это конек — книжки читать! Велирин распорядилась никого не пускать в это крыло дворца до конца дня, так что в коридорах теперь дежурили гвардейцы.

Ковалев чувствовал себя, как принято говорить, «не в своей тарелке». За короткие часы пребывания с Тха-Сае в мире, так похожем на Землю, где даже дед с пушкой говорил на русском, он не ощущал никакого диссонанса с реальностью. Здесь же навалилось все: старинная архитектура и убранство помещений, одежда, как будто сошедшая с экрана телевизора, где крутят сериал про старину (кстати, похоже, мужикам в этой одежде удобно — нет нелепых или нефункциональных деталей), а хуже всего то, что твои собственные слова, вырывающиеся из горла, звучат иначе. Пока мужчина средних лет, одетый в коричневый балахон, водил руками вокруг головы и шеи Марины Андреевны, майор втихаря отошел в сторону и взял с полки первую попавшуюся книгу.

Любопытно бы взглянуть на свой паспорт, допустим… Паспорт вместе с прочими документами — в «бардачке» автомобиля, сотовый — в кабинете у Таипова. Конечно же, связи тут нет, но есть шрифт на дисплее. Как же он выглядит? Измениться он, конечно же, не мог, а вот восприятие знаков — запросто.

Ковалев открыл книгу и… не понял поначалу ничего. Незнакомые значки шрифта бежали по листу бумаги, не желая складываться в слова. Майор смотрел на строчки, не отрываясь, и вот уже символы стали приобретать определенный смысл, превращаясь в полноценный читабельный текст, посвященный методике соколиной охоты.

Тот факт, что в любое время здесь мог появиться морф или, как только что сказала Скворцова, металломорф, никак не радовал. Оружия тут было хоть отбавляй, даром, что библиотека: все стены в колющем, режущем и рубящем. С огнестрельным, вот, напряг, арбалетов же полно. В отличие от Марины с фехтованием Ковалев знаком не был. Рукопашка, кое-что из боевых искусств, стрельба… Обычный набор спецслужб, расширенный по собственному почину. С пушкой было бы надежнее, но ее нет. Пока что в зале, насквозь пронизанном падающим из огромных стрельчатых окон солнечным светом, было тепло. Предвестником же появления металлического чудовища должен, видимо, стать холод…

— Это всегда так? — спросил майор у Таи, съежившейся на стуле под неодобрительным взглядом королевы Озерного Дома и пребывающей в явном состоянии растерянности, если не прострации.

Ковалев хотел утешить и ободрить ее, позвав по имени, но вместо «Тая» произнес имя с префиксом «Тха». Странно все-таки… Хотя сам он теперь тоже стал Валлейном вместо Валентина. Ладно, переживем, но пока совершенно непонятно, что делать.

— Я… не знаю. Я не сталкивалась с морфами вне нейтрали. Да, там от них всегда исходит холод. Нам говорили, что они не тронут.

«Говорили! На форс-мажор подобная инструкция наверняка не распространяется… Холод, значит?»

— Он им жизненно необходим?

— Скорее всего — да.

Формулировка «скорее всего» Ковалева мало устраивала, но вряд ли удастся получить более точные сведения в ближайшее время. Ощущение раздвоенности потихоньку отступало, речь окружающих (да и своя собственная) воспринималась вполне адекватно, оставалось выработать какой-то план действий. Оставшимся в кабинете лаборатории людям сейчас нечего противопоставить бронированному монстру, и, возможно, никого из этих людей уже нет в живых… Картинка из кабинета, разумеется, была видна на мониторах как на КПП, так и в помещении внутренней охраны. Что там сейчас? Открыли стрельбу? Отдельного протокола действий на такие случаи на секретном объекте нет и не было никогда, для всего же остального предусмотрены стандартные инструкции — от антитеррористических до всех прочих, включая вызов соответствующего подкрепления.

Опять же, если морф является разумным существом и увидит, что Тха-Сае нет в помещении, он может отступить, ведь предполагаемая жертва сбежала?.. И, наконец, ценный прибор, синх. Наверняка хозяевам морфа он нужен в целости и сохранности, так что поспешных действий бронированное чудовище точно не предпримет.

— Морфа можно убить?

Насущный вопрос, учитывая риск проникновения сюда!

— Тепло для них губительно. Теоретически.

«Что ты не договариваешь, девочка?.. Или в самом деле не знаешь?»

Валентину было очень жаль ее, сорвавшуюся в такое предприятие с безумной надеждой на успех, и к тому же — с надеждой, не совсем обоснованной. Как-то бы отправить домой Скворцову, а дальше действовать самому. За каким лешим она схватилась за Таю?! Хотя, возможно, это действие спасло ей жизнь, кто знает…

Вопросом необходимости была встреча с Игорем Кузнецовым, а он сейчас ой, как далеко — в Восточной Империи!

Процесс лечения двух перебравших алкоголя индивидов был, похоже, завершен, и успешно. Майор старался не разглядывать в упор гигантского говорящего хомяка, который отзывался на «Ваше Величество». Это же хомяк, вылитый! Как он может разговаривать и управлять государством?! Управлять-то ладно, на то министры имеются, но они, наверное, тоже хомяки…

Если бы доктор Марк бы тут, он бы трясся от научной жадности и жгучего желания обследовать существо вдоль и поперек. Правда, не факт, что существо позволило бы исследовать себя, тем более, будучи «величеством». Диген, например, к забору крови, энцефалограмме, МРТ и прочему отнесся спокойно, а вот пресловутые баночки с особым содержимым для анализа сдавать не захотел и до сих пор попрекал Марка этими баночками при каждом удобном случае.

Напрасно майор на пару с Альбертом Ивановичем уверяли домофея, что ничего зазорного в баночках нет, что все представители силовых структур, сотрудники закрытой лаборатории и вообще все люди, следящие за состоянием своего здоровья, проходят регулярные медицинские обследования. Нет, какое там! Баночки так и не были сданы. А хомяк, наверное, в ответ на такую просьбу и вовсе может укусить… И как он разговаривает, если у него другое устройство гортани и челюстей, нежели у человека?

Валентин понял, что его мысли крутятся совсем не там, где надо, и поставил книгу о соколиной охоте на место как раз в тот момент, когда королева хлопнула в ладоши, привлекая общее внимание.

— Господа! Давайте присядем за стол и побеседуем. Раввери! Вы можете гарантировать изоляцию?

— Да, Ваше Величество. Уже установил. Нас не будет слышно даже в том случае, если стоять за полуоткрытой дверью.

— Благодарю. Кто будет говорить?

Ковалев вопросительно глянул на Марину, она кивнула. Однако тут формат совещания серьезный, чуть ли не как в Кремле, а там бывать не приходилось. Хотелось бы не вдаваться в долгие объяснения, но пока в библиотеке не холодает и ничто не предвещает появление морфа, время есть.

Потом они оба, Марина и майор, перевели взгляд на Таю, но девушка отрицательно покачала головой, прошептав только: «Я добавлю».

Валентин умел коротко и ясно выражать свои мысли, так что обрисовал сложившуюся ситуацию в нескольких предложениях, дополненных Таей при каждом вопрошающем взгляде королевы Озерного Дома. Поверить в услышанную историю было чрезвычайно трудно, на грани невозможного. Кстати, немедленно, по просьбе королевы, Раввери повторил тот же фокус с волосами Марины и Таи, что и Витя Полянский. С аналогичным результатом.

— Несомненное родство, — подтвердил он.

«Значит, Витя не зря колдовал! Как он догадался, что нужно делать? Или это врожденное свойство магов?» — подумал майор, завершая свой рассказ.

— Ничего не понимаю! — Королева потерла виски пальцами, как будто пыталась прогнать головную боль. — Я не могу представить то, чего не должно было случиться, да еще в отдаленной перспективе.

— Значит, не врала? — подмигнул черным пиратским глазом барон, обращаясь к Тха-Сае.

— Не врала! — заявила та. — Если бы ты, почтенный, дал мне руку сразу, как я просила, заряд синха был бы полнее, а мне не пришлось бы тратить время впустую.