Пыль всех дорог

Теперь лошади плыли едва ли не по грудь в колыхающемся море травы. Скоро влага, оставшаяся от весенних наводнений, уйдет из почвы, и вся ближайшая территория превратится в выжженную солнцем степь — до следующего короткого сезона дождей.

Еще один палаточный городок, принадлежащий семьям д, асхири. Аиса, проезжая мимо, никогда не останавливалась здесь — с тех пор, как изгнали ее семью…

И вот они, массивные деревянные ворота города, в сотне метров впереди. Высокие стены из желтоватого камня когда-то, несомненно, сполна оправдывали свое предназначение, защищая жителей Галлы от вторжений полудиких племен, населявших пустоши до самого Зорхатама. Те времена остались позади, а вместе с ними ушла и необходимость в организации постоянной обороны города. Город, вотчина князей Тхагалы, стоял особняком от двух других городов, — Ванхи и Эньи, — попасть в которые можно было, пройдя длинным туннелем под горами, или же другим путем, по самим горам, затратив в три раза больше времени.

Помнится, Кузнецов говорил, что в Галле за стенами живет девятнадцать тысяч жителей, а еще порядка пяти — в соседних деревушках, поселках, на фермах.

— Документы будут проверять? — деловито спросил майор, чувствуя нарастающую боль в пояснице и издалека приметив четверых молодцев в легких доспехах, хорошо вооруженных и состоящих при полуоткрытых створках ворот.

— Нам не надо внутрь. Почтенный маг живет за городом, где начинаются фермы. Проедем вон те, крайние палатки д, асхири и свернем направо.

? Не боится Дзохос жить за стенами?

? Чего бы это? — Аиса вопросительно подняла правую, подвижную бровь. — Тронуть мага никто не осмелится, к большой беде такое. Но дед всерьез опасается, что после смерти старушки Са-хан за ним тоже могут прийти. Кто знает, как она умерла? До того, как тело обгорело до косточек, с ним могли делать всякое, еще при жизни. Могла рассказать, кто скрывается под маской мага с лицензией. Раз уж бродяги с черным квадратом на теле взялись за своих же, то…

Наемница усмехнулась, проведя ребром ладони по горлу.

— Сама ты видела хоть одного Путешественника с таким знаком? — спросил Валентин.

— Нет. Ни разу. Я вообще до появления Мариен здесь про них только слышала, видеть не доводилось. А Мариен такую татуировку приметила случайно, на мужской спине в бане…

— Где?!

Пришлось Аисе рассказать короткую историю про посещение общественной бани, где в поисках нужной информации женщины не только мылись, но и посетили небезызвестных женщин с низкой социальной ответственностью, чтобы расспросить о новостях в Галле, а заодно — и про черный квадрат со стрелой, украшавший ту самую, мелькнувшую в общей парилке мужскую спину.

Что-то этой истории в отчете Скворцовой майор не помнил. Тая тоже не удержалась от смеха, потому что мать ей про подобный пикантный момент не сообщала никогда.

— Представляю,

что мог сказать ей отец! Я помню его рассказ о том, как он подобрал нетрезвую маму в пивнушке, после четырех здоровенных кружек пива, да в таком настроении, что она запросто могла отдаться первому встречному… А ты, почтенная Аиса, ее к этому подстрекала!

Тут уж засмеялись все, включая домофеев, благо, поблизости не было никого, кто мог бы услышать странный скрипучий смешок невидимок.

Как известно из разных народных примет, икота нападает на тех, кого дружно вспоминают в разговоре. Непонятно, касается ли данная примета людей, живущих по разные стороны от границы миров, но если так, то… икать Марине Андреевне Скворцовой предстояло еще долго. Процесс мог продолжаться, пока Аиса в красках расписывала ту самую знаменательную встречу в таверне «Коготь», где она собиралась устроить подруге интимный досуг с кем-нибудь из бравых парней, завсегдатаев этого места.

Но вот, пустой участок дороги кончился, и часто стали попадаться навстречу фермеры, везущие в Галлу, на рынок, плоды своего труда, чтобы занять лучшие места с самого раннего утра. Уже рассвело. Тая поспешно опустила на лицо сетчатую вуаль, домофеи затихли, а Ковалев состроил такую свирепую физиономию, что никто из встречных лишний раз не смел поднять глаз.

Прода от 28.05.2019, 21:13

ГЛАВА 16.

Фактор внезапности

Маленький отряд под предводительством Аисы миновал рощицу сливовых деревьев, приблизившись к живой изгороди из аккуратно подрезанных олеандров. Калитка в ограде была приветственно отперта, около нее уже поджидала одна из служанок. Сам же маг Дзохос с волнением встречал гостей в своем саду. Спать ему фактически не пришлось, ибо он всю ночь напряженно трудился над сложным двусторонним порталом, и сейчас чувствовал себя изрядно утомленным.

Честно говоря, Ковалев после этой поездки верхом с полным основанием предполагал, какие группы мышц будут болеть завтра из-за нетипичной физической нагрузки. Пятая точка, поди, вовсе отвалится. Ну, завтра — это завтра, и каким оно будет, еще неизвестно. Он с интересом смотрел на высокого, сухопарого старика с обритой головой, облаченного в просторные светлые одежды; на лбу, от линии волос, начинался сероватый рисунок татуировки, продолжающийся до темени. Насколько майор помнил из рассказов Скворцовой и отчетов агентов, в восточных землях было принято сбривать волосы и украшать голову соответствующим узором в том случае, если мужчина достиг семидесятилетнего возраста. Особого внешнего сходства с Альбертом Ивановичем заметно не наблюдалось, разве что верхняя часть лица и та же манера слегка склонять голову набок в процессе разговора с собеседником.

Очков Дзохос не носил, так ведь в отличие от своего сына и за компьютером не сидел ежедневно.

Кто бы сомневался, что Диген, сразу же отказавшись в саду от невидимости, громко намекнул, что если и есть в доме домофей, то садик-то не шибко ухоженный, можно было и лучше следить…

Сразу две руки потянулись к вороту джинсовой курточки: одна — Аисы, другая — майора. Диген тут же шустро стал невидимым и куда-то исчез. Скорее всего, сбежал.

— Он всегда такой? — робко поинтересовалась Нори, обращаясь к Ковалеву.

— Частенько.

— Какая прелесть! — Домофейка мечтательно сложила маленькие лапки, приглядываясь к тому месту, где только что, бурча, стоял предмет ее сердечных воздыханий.

Ковлев же молча подумал, что женщин порой понять труднее трудного. Представить, что кому-то могут нравиться ворчание и придирки Дигена, было просто невозможно, но, похоже, ценитель нашелся. Что же делать с Нори? Прихватить вместе с собой при возвращении в Пермь, потому что домофей вдруг решил обзавестись семьей?! Тут от одного-то вешается вся секретная лаборатория и половина научной службы ФСБ, а когда их будет два …

Но сейчас было главным отнюдь не устройство судьбы Нори.

Понятен был интерес Дзохоса и к семье сына, и к непонятному прибору из черной сумочки. Им двигали родственные чувства и то же научное любопытство, что и у Таипова, и у Раввери, хотя они были представителями весьма разных наук, — от классической до магической. Из разговора с магом Ковалев понял, что старика, собственно, в Лангато ничего более не держит. Разбираться со смертью Са-хан может быть чревато неприятностями, а некто по имени Осэй, занявший ее место, вполне вероятно, и есть убийца. Во все времена, во всех мирах — ищи, кому выгодно!