Пыль

"Я полагаю, это произошло из-за вашего грубого поведения по отношению к усталому незнакомцу, пришедшему с тропы и просто желающему утолить жажду".

Маркус снова опустил взгляд на барную стойку и смущенно вздохнул.

"А теперь, - сказал Джеймс, смягчив лицо и тон, - если вы будете так добры, где я могу найти мисс Дюпри? Будьте уверены, я не желаю ей зла".

Взгляды старожилов и шлюхи в баре на мгновение привлекли внимание Маркуса, но в конце концов он обернулся к Джеймсу и кивнул.

"Хорошо", - сказал он. "Вы отправляетесь на восток из города. Примерно в четверти мили от городской черты слева будет коттедж, к нему примыкает большой сарай. Большой дуб перед домом. На нем висят веревочные качели, но детей в доме уже давно нет. Это ее место. Но если она спросит, я скажу ей, что ничего не говорил, слышите?".

Маркус теперь указывал на Джеймса. Джеймс ободряюще кивнул.

"Твое имя не слетит с моих уст, Маркус, уверяю тебя".

Маркус, казалось, был удовлетворен этим и кивнул, опустив палец. Он начал отходить от барной стойки, когда Джеймс остановил его.

"Есть еще вопрос о другом человеке, которого я ищу".

Маркус замер, затем снова повернулся к нему.

"Один человек", - продолжил Джеймс, когда снова привлек внимание Маркуса. "Его зовут Дрири. Гир Дрири. Не уверен, что это его настоящее имя или нет, но на тропе только его и слышишь. Джентльмен, обычно носит галстук-бабочку и одну из этих шляп-котелков. Большая борода и..."

"Вы не захотите иметь с ним ничего общего, мистер", - сказал Маркус, прервав Джеймса.

Джеймс выглядел озадаченным. "С чего бы тебе говорить такое?"

"Маркус прав", - сказала шлюха в конце бара, обходя двух старожилов. "Сукин сын приходил сюда, о, я бы сказал, неделю назад. Искал ту самую леди, которую вы ищете".

"Это правда?" сказал Джеймс, повернувшись к ней лицом, прислонившись к барной стойке с пивом в руке. "Какие дела у него были с мисс Дюпри?"

"Насколько нам известно, такие же, как и у вас", - сказала она, присаживаясь на барную стойку в паре футов от него. "Не сказал. Сказал, что у них есть дела, которые нужно обсудить. Но от этого человека у меня мурашки по коже, могу вам сказать. Осмотрел меня вдоль и поперек, пока был здесь, потом я предложила ему пошалить, а он отказался! Представляешь?"

Джеймс рассмеялся, допивая пиво и ставя бокал на барную стойку.

"Мэм, я не могу представить, что может заставить мужчину отказаться от секса с таким замечательным экземпляром, как вы".

Он широко улыбнулся, когда она закатила глаза и покраснела.

"О, не будьте засранцем", - сказала она. "Я знаю, что я не кошачье мяуканье, но эта сучка может заставить тебя мурлыкать. Когда ты закрываешь глаза, мокрая писечка - это мокрая писечка. Большинство мужчин только об этом и заботятся. Но только не этот парень, Дрири. Знаешь, что он мне сказал?"

Джеймс покачал головой. "Нет, мэм, конечно, не знаю".

Она наклонилась ближе, и он почувствовал кислое пиво на ее дыхании под слишком густым мускусом духов и секса.

"Он сказал: "Мадам, ваше предложение, хотя оно и ценно, равносильно инвестициям в расплавленную лаву. Она, конечно, расплавит гениталии до гладкого обрубка, но потом ее огонь вскоре угаснет, и останется лишь бесполезный камень". Ты можешь поверить в это дерьмо?"

Джеймс подавил смех. "Это что-то новенькое для меня, мисс".

Он повернулся и бросил еще один пятак в Маркуса, который поймал его в воздухе. Затем он приклонил шляпу перед посетителями, даже перед пианистом, который все еще продолжал играть на задней площадке.

"Я благодарен за информацию и беседу, друзья. Я лучше пойду".

Он повернулся, чтобы уйти, и почувствовал руку на своей руке. Повернувшись, он увидел шлюху, которая осторожно тянула его за предплечье. Она сжимала руками свои груди так, что они чуть не вываливались из платья, и коричневые соски отчетливо выделялись.

"К чему такая спешка, милый?" - спросила она, трепеща веками. "У меня есть время, чтобы сделать твой день?"

Джеймс широко улыбнулся и положил свою руку поверх ее руки, наклонившись к ее лицу. Она начала поворачивать свое лицо к нему, как будто он собирался поцеловать ее.

Затем он остановился, всего в дюйме от ее лица.

"Мадам, я предпочитаю окунать свой фитиль в чистый воск".

Он отдернул ее руку, повернулся и вышел, не сказав больше ни слова. Когда створки распахнулись и он сел на своего коня, из таверны послышался ее крик.

"Ты, сукин сын, дразнишься!"

Он свистнул своему коню, еще раз приклонил шляпу перед входом в таверну и поскакал из города на восток.

3

Он нашел коттедж Агаты Дюпри именно там, где сказал бармен. Он стоял в стороне от тропы на приличном расстоянии, из его трубы валил дым, а облупившаяся белая краска на сайдинге придавала дому очаровательный налет старины. Большое крытое крыльцо гостеприимно возвышалось перед домом, а сеть камней из железной руды прокладывала дорожку через двор к столбу, к которому Джеймс привязывал поводья, чтобы удержать своего коня на месте.

На крыльце на деревянном кресле-качалке сидела пожилая женщина, лениво поскрипывая по доскам крыльца. Джеймс очаровательно улыбнулся ей, проходя по выложенной железной рудой дорожке, и приклонил перед ней шляпу, когда приблизился. Ее лицо было спокойным, но не суровым, на нем застыло любопытное выражение. Рядом с ней стоял стакан с тем, что могло быть лимонадом или водой из колодца на заднем дворе. Он не знал, что именно.

"Мэм", - сказал он, подойдя к крыльцу и поставив одну ногу на первую ступеньку. "Прекрасный у нас сегодня день".

Ленивое покачивание женщины не прекращалось, пока ее глаза - и только ее глаза - оценивающе осматривали его.

"У меня прекрасный день", - сказала она с неторопливым акцентом восточного Техаса, который Джеймс счел ностальгическим. "Но я не знаю, кто мы, черт возьми, такие".

Качание продолжалось, и между ними воцарилась тишина. Это не было неприятное молчание, но и комфортным его назвать было нельзя. Джеймс прочистил горло.

"Мэм, я должен попросить у вас прощения, я забыл о своих манерах, я..."