Пылающая комната
Шрифт:
Он взял чашку с кофе и пошел в гостиную, засунул в видеомагнитофон кассету с собственными клипами и повалился на диван. Его совершенно не интересовал он сам, на себя Крис насмотрелся достаточно, он просто хотел увидеть Стэна. Он хотел увидеть тот самый клип на песню «Войди в пылающую комнату» который начинался так, как в свое время настоял Крис. На экране лилось и трепетало пламя и на его фоне возникало лицо Стэнфорда Марлоу, такое, каким Крис увидел его в первый раз и с тех пор уже не мог забыть. Легкий, тающий очерк, призрак в огне, большие глаза и маленький сжатый рот. Крис, не отрываясь, вглядывался в экран, перематывал
— Интересное лицо у господина Марлоу, — внезапно произнес спокойный и насмешливый голос за его спиной. Крис подскочил, уронил пульт, успел подхватить падающую чашку, обернулся, перед ним за спинкой дивана стоял Клеменс.
— Как вы сюда попали? — спросил Харди с ужасом.
— Через дверь, — сказал Клеменс спокойно, он обошел диван и сел. Положил ногу на ногу, достал сигареты. — Меня пустил ваш телохранитель. Я все-таки представитель закона. Не угостите кофе?
Возясь с кофеваркой на кухне, Крис в полном замешательстве пытался понять, как это Денни пропустил пусть даже полицейского, не предупредив его, это был какой-то бред, как он вошел в дверь, которую Крис должен был открыть изнутри, он ничего не понимал, а то что его застали за тем, как он смотрел на лицо Стэна на экране, сулило еще большие неприятности.
Он вернулся в гостиную, Клеменс смотрел клип, на его лицо отражалась глубокая заинтересованность. Крис вручил ему чашку и сел. Клеменс нажал на паузу и внимательно поглядел на Харди.
— Отличный клип, Крис, просто прекрасный, и господин Марлоу там совершенно на месте. — Крис переменился в лице.
— Что вам нужно? — Спросил он грубо. — Мы, кажется, не договаривались о встрече.
— А я вот решил зайти. — Безмятежно ответил Клеменс. — мы с вами еще не договорили, если у вас есть время… — он не договорил, но посмотрел на собеседника так, что стало ясно, даже если у Криса времени не минуты, он все равно поговорит.
Харди стиснул зубы, смирение не было для него привычным состоянием, но он смирился. Клеменс стал для него чем-то типа персонального дьявола. И отвязаться нельзя и терпеть невозможно.
— Я слушаю, — сказал он.
Клеменс тут же вытащил диктофон.
— Итак, Крис, что же вам все-таки предсказал господин Шеффилд?
— Дайте вспомнить, — буркнул Крис, ему ничего не шло в голову из того вечера, только лицо Стэна в обрамлении капюшона и то как он его скинул, машинально встряхнув головой, когда взял руку Харди в свою. Наконец, что-то стало оформляться.
— Он мне сказал, что я в двух шагах от высшей точки своей жизни. Что-то типа этого. Сказал, что будет посланец, он скорее всего имел ввиду себя, ну, чтобы я еще раз к нему пришел. И вот еще, я вспомнил, он сказал, что появиться, как это называется, пустая карта, бланка, понимаете, — Крис диковато усмехнулся, ему вдруг пришло в голову, что предсказание сбылось, Стэн и был той самой бланкой, которая изначально не входила в расклад. — ну и все.
— Очень интересно, — протянул Клеменс, —
а вот господин Хайнц утверждает, что мистер Марлоу показал — вы просили его предсказать вашу судьбу.— Ну просил, а какое это отношение имеет…
— Крис, — укоризненно покачал головой полицейский, — мы же договаривались, я решаю, что имеет отношение, а что нет. Итак?
— Ничего он мне не предсказал! — воскликнул Крис в отчаянии. — Он сказал только два слова.
— Каких?
— Chamber Ardente — выговорил Крис, поразившись, как легко и непринужденно слетели эти два жутких слова с его языка.
— Еще интересней, — обрадовался Клеменс. — И что это по вашему значит?
— Не знаю, — отрезал Крис.
— А я бы на вашем месте выяснил. — синие глаза полицейского сверкнули в полутьме собственным, не отраженным огнем. — нельзя жить с предсказанием, смысл которого тебе не понятен. — Крис вздрогнул, почти такую же фразу сказал ему когда-то Стэн про браслет девственницы.
— Я не верю в предсказания, — угрюмо солгал Крис.
— Бывает, — добродушно бросил полицейский. — меня интересует вот что. В каких вы отношениях с мисс Андерсон?
— С кем? — сперва не понял Крис, — С Элис, что ли?
— Ну да, если вам угодно, с Элис.
— В деловых. — пожал плечами Харди. — Она на меня работает.
— Тогда скажите, вы состояли с ней когда-нибудь в интимных отношениях?
Как не был взвинчен Крис, как не раздражали его и полицейский, и отсутствие Стэна, о котором он ни на минуту не забывал, он не удержался от смешка.
— Нет, — ответил он совершенно честно. — про меня конечно пишут черте что, и часть из этого — правда, но я все же не сплю со всеми женщинами, которые меня окружают.
— Не сомневаюсь, что вы достаточно разборчивы в подобных вопросах, — вежливо согласился Клеменс. — то есть у нее нет причины плохо к вам относиться.
— Может и есть. — пожал плечами Крис, — я не знаю, она по-моему, хотела переспать со мной, но, честно говоря, мне она совершенно не нравится и она это знает.
— Понятно, то есть мотив для мести все же есть.
— О какой мести вы говорите, — насторожился музыкант.
— Она свидетельствовала против вас, я же вам рассказывал, говорила, что вы грозились убить Шеффилда, если узнаете, что это от него пресса получила информацию о ваших странных отношениях с Марлоу.
— А, это. Ну что тут поделаешь, я человек вспыльчивый, я вот Джимми каждый день грожусь прикончить, а Пэта и по три раза в день. — и Крис посмотрел на своего допросчика нагло.
— Ясно. Ну что же, доказать и то и другое мне не представляется возможным — загадочно отозвался полицейских. — Вернемся к господину Марлоу.
Крис чуть не застонал.
— А что вы скажете на то, что мистер Марлоу живет в вашей квартире? — полюбопытствовал Клеменс. Крис похолодел.
— А что? Это запрещено? — он решил переть напролом. — Я с Джимми когда-то в одной квартире жил. И с Пэтом, так втроем и жили, что в этом такого?
— Да ничего. — Клеменс смотрел на него как на идиота. — так вы отрицаете все, что говорят о вас и Марлоу?
— Да. Я точно не импотент. — ответил Крис яростно.
Клеменс хихикнул, похоже, Крис не злил его а откровенно развлекал.
— Я вас поздравляю, — ответил он весело, Харди просто обалдел от такой наглости, а Клеменс как ни в чем не бывало продолжал: