Пылающая полночь
Шрифт:
Ну, нам-то другая добыча нужна, так что придется носителю запихнуть сожаления о пропадающих втуне трофеях куда подальше и… дать толчок местному «автогеноциду».
Вот отщелкал свое становящийся на взвод арбалет, болт с наконечником-жалом, словно покрытым красноватыми росчерками, лег на направляющую… выстрел!
Огромный кабанище схлопотал полыхнувший огнем болт прямо в глаз, взвыл дурниной, взвившись в воздух, и рухнул наземь как подкошенный. Дернулись конвульсивно мощные лапы, острые, не по-кабаньи широкие копыта скребанули землю, выворотив по пути камень размером с человеческую голову, и… все. Один кабан — один выстрел. Так и хочется сказать: «Учитесь, товарищи».
А вот и первый претендент на трон. Принюхался, с хлюпом втянув серо-черным, осклизлым пятаком воздух, вздыбил щетину на мощном загривке и, мотнув огромной башкой с желтыми кривыми бивнями,
В следующий момент мне показалось, что от топота несущихся кабанов земля дрожит точно под нами. А еще через секунду захотелось отвернуться. На поляне творилось нечто невообразимое. Удирающие свиноматки визжат, подсвинки им вторят, а над телом застреленного кабана рвут друг друга сразу пять «претендентов». Кровь, ошметки шкуры и мяса летят во все стороны, орошая землю черной вонючей кровью, а твари терзают друг друга, словно задались целью доказать, что могут перемолоть противника в фарш быстрее любой мясорубки. И ведь у них получается.
— Да, бедный Пир, — протянул я, когда визг-рык наконец стих и на поляне воцарилась жуткая, воистину мертвая тишина. Победителей не осталось. Последнего оставшегося в живых кабана первый претендент насадил на свои почти метровые бивни, уже будучи на последнем издыхании. Да так удачно, что тот и хрюкнуть напоследок не успел. В общем, вышло все, как и задумывалось, точно по учебнику, точнее, по заметкам кого-то из охотников, оставившего свое примечание к статье о черных кабанах, но… повторюсь: бедный бараненок.
— Почему? — не понял Дим.
— Так ведь ему там травку теперь собирать.
— О… — дошло до моего носителя. — Ну ничего, маски у нас еще есть, хоть и немного, да и перчатки найдутся.
— Почему-то мне кажется, что для него это будет слабым утешением, — заметил я.
— Что поделать? — делано равнодушно пожал плечами Дим. — Договор есть договор. Ничего, притерпится.
И действительно притерпелся, хотя первые полчаса, даже с маской, наш спутник бегал травить в кусты чуть ли не каждые пять минут, а уж какие между этими забегами он выдавал матерные конструкции — это просто песня! Шепотом, правда, чтобы Дим не слышал. А потом ничего, приноровился и даже умудрился развить какую-то совершенно нереальную скорость сбора нужных трав, и это несмотря на состояние убитой в хлам кабанами поляны!
Глава 2
Это было… сложно. Пустоши не лучшее место для вооруженного одним кинжалом новичка, а уж руины и подавно. Нет, бродячих тварей, когда-то бывших обычными животными или насекомыми, здесь почти нет, зато хватает другого зла. Полуразрушенные проклятые дома, стены которых, по-моему, держатся лишь за счет пропитавшей их тьмы, переродившиеся духи и нежить, кишащая в подвалах рассыпавшихся в щебень зданий и подземных лабиринтах древнего города. Вот что представляет собой армия руин. И тот факт, что большая их часть привязана к местам своего обитания или просто не выбирается на поросшие хилыми серыми деревцами и пыльной травой улицы древнего города, опасности ничуть не умаляет. Чуйка на незваных гостей, тем более людей, у здешних обитателей развита не хуже, а кое у кого и получше, чем у бродячих тварей Пустошей. Так что если бы не оказавшийся таким своевременным «подарок» деда, я не рискнул бы тащить сюда Пира и скорее сразу же вернул бы его в город, несмотря на все сложности и риски, связанные с необходимостью скрывать баронского сына от возможного внимания его несостоявшихся убийц.
Но «подарок» имеет место быть, и это дает нам весьма серьезный шанс на то, что Граммон сможет прожить денек-другой в руинах, не привлекая к себе внимания всей окружающей нечисти… если, конечно, у него вновь не заиграет шило в заднице и баронский сын не станет рыскать по руинам, потакая своему неуемному любопытству. В конце концов, позволил же нам этот эликсир пройти, не особо скрываясь, почти двое суток по Пустошам и не собрать за собой хвоста из искаженных тварей! Так неужели Граммон не сможет такой малости, как забиться в щель поукромнее еще на пару суток?
Я бросил взгляд на восторженно крутящего головой баронского сына, весьма впечатленного открывающимся видом на руины, и вздохнул. Почему-то при взгляде на него уверенность в том, что Пир сможет придавить
свое любопытство, стремительно убывала… Может, погрузить его в сон на время моего отсутствия?— Ага, чтоб нашедшие его твари не били себе ноги, гоняясь за обедом, — прорезался сосед.
— Для этого нужно будет сначала его найти, — мысленно ответил я духу. — А с «черной благодатью» это сложно.
— Но не невозможно, — заметил тот. — Сам же говорил, что этот эликсир скрывает только от чутья тварей. А если они его увидят? Или услышат? Человек, знаешь ли, шумит не только когда бодрствует. Вот засекут твари его храп — и кончится бароний сын, даже толком не начавшись.
— Ладно-ладно. Признаю, с отправкой Граммона на боковую я погорячился, — вздохнул я в ответ. — Но я же беспокоюсь.
Если бы мог, дух наверняка закатил бы глаза. По крайней мере, донесшиеся до меня отголоски его эмоций говорили именно об этом. Но спорить не стал, хотя я явственно чувствую, что он не разделяет моего отношения к незадачливому мальчишке. Впрочем, в этом весь сосед. Он всегда готов дать совет или вставить свое замечание в ход моих мыслей, поязвить над моими действиями или отношением к людям и событиям, но всегда оставляет окончательное решение по любому вопросу за своим носителем. Хотя окажись я на его месте… Хм, даже думать о таком страшно. Но я точно не удержался бы в тех жестких рамках, что установил для себя этот дух.
— Предлагаю перенести пение дифирамбов моему благородству на более удобное время. А сейчас пора заняться поиском укрытия для Пира, — неожиданно врезался в мои мысли сосед. — Тем более что его еще придется очищать от обитателей, а это тоже займет некоторое время.
Серые, припорошенные вездесущей пылью обломки домов и щебень, через который пробивались пучки жесткой травы, скрипели под ногами, пока мы медленно продвигались вперед, на каждом шагу прислушиваясь к шорохам и ветру, то и дело взвывающему меж полуразрушенных стен. К сожалению, в том огромном и мощном пятне черноты, что представляют собой руины древнего города, способности духа чрезвычайно урезаны, так что опасность здесь проще увидеть или услышать, чем надеяться на умения моего соседа.
Но, как бы то ни было, спустя пару часов блужданий среди этого царства камня и ржавого металла мы с Граммоном нашли место, на первый взгляд вполне подходящее для того, чтобы укрыться в нем от нескромных взглядов и любопытства здешних обитателей. Довольно высокое здание, когда-то насчитывавшее не менее трех этажей, с чудом уцелевшим, хотя и изрядно потрепанным фасадом оказалось неплохой находкой, даже несмотря на валяющийся в вестибюле безголовый скелет в расползшемся от времени кожаном доспехе. Разумеется, о том, чтобы подняться на второй этаж по лестнице, здесь не могло быть и речи, но в нашем случае оно и к лучшему: меньше шансов дождаться в гости искаженных. А от открытого неба и его опасностей вроде тех же ночных крикс вполне способно защитить перекрытие второго этажа, сохранившееся в левом крыле дома. Ну а в правое и соваться незачем, там все равно только фасад сохранился да половина прилегающей к нему торцевой стены. И никаких перекрытий.
— И вот здесь я должен буду просидеть два дня? — оглядевшись, тихо протянул Пир.
— Может быть, даже меньше, — кивнул я. — А что, что-то не устраивает? Или ты всерьез рассчитывал найти здесь кровать с балдахином и нужный горшок под ней?
— Нет… но мне тут неуютно, — вздохнул Граммон, пропустив мою подколку мимо ушей.
— Что поделать, лучших условий в руинах не найти, — пожал я плечами. И чем ему не нравится комната, спрашивается? Одно-единственное окно и выход к лестничному пролету, незамеченной ни одна тварь не подберется, если вообще сможет сюда забраться, что вряд ли. Летающим в узкое окно не пролезть, а бегающим по земле до дверного проема не допрыгнуть. Да и чтобы ломиться сюда, искаженные сначала добычу учуять должны, а эликсир будет действовать еще трое суток. Так что… впрочем, о последнем Пиру неизвестно, он вообще до сих пор списывал редкость встреч с искаженными на мой опыт ходока, знающего безопасные проходы в Пустошах. Хм, может, стоит на этом и сыграть? Я окинул взглядом озирающегося по сторонам Граммона и сам себе кивнул. Точно. Буду инструктировать — так и сделаю. А инструктаж ему необходим, иначе, боюсь, мой невольный помощник может наломать дров… отправившись на их поиск, например. И это не шутка. Уже не раз видел, как изумляются всяческие дворяне при виде бесфитильных горелок, имеющихся в заплечнике каждого ходока. Можно подумать, что это такая редкая вещь… Или умудрится вылакать всю воду из фляг за день, тоже возможно. А взять ее здесь негде.