Пылающий Эдем

– Мне кажется, я так не выглядела.

– Может, мне не нужно было показывать ее тебе?

– Ничего. Я никогда не смогу от себя спрятаться? Красновато-коричневые глаза Анатоля заискрились улыбкой:

– Ты взрослеешь. Несколько месяцев назад тебе было шестнадцать, а разум у тебя был, как у двенадцатилетней девочки. А сейчас ты стала старше своих лет. Ты, действительно, изменилась, Тереза.

Да, подумала она, изменилась или, по крайней мере, меняюсь сейчас.

– Думаю, что ты уже готова, – продолжил Анатоль.

– Готова к чему?

– Я хочу, чтобы ты познакомилась с одним молодым человеком. Он американец. Он брокер и коллекционер. Я с ним познакомился таким образом. Последние годы он приезжает сюда летом.

Она помолчала минуту или две, прежде, чем ответила:

– Я знаю, почему вы это делаете.

– Да, – мне кажется, если, конечно, получится, что он подходящий человек для замужества.

– Нет, я имею в виду почему. На самом деле вы в это не верите.

Ти поразилась своим словам. Всего несколько месяцев назад она даже не думала о таких вещах, как «подойти» кому-нибудь, не говорила ни с кем так открыто, как сейчас. Теперь в ней действовало желание выжить.

– В вас два человека, – сказала она. – Один – это вы, художник, который живет, как вы живете, и верит в то, во что вы верите, другой – практичен, как весь мир. Вы делаете это, потому что Дедушка хочет, чтобы вы сделали это для меня.

– Неплохо, – засмеялся Анатоль. – Значит, ты встретишься с ним. Он здоров, порядочен и у него достаточно денег, чтобы обратить внимание на тебя, а не на твое приданое. Его зовут Ричард Лютер.

Когда она увидела его в первый раз, прекрасно одетого и явно не «в своей тарелке» в студии Анатоля, она подумала, что Анатоль совершил дурацкую ошибку. Этот светловолосый, уверенный в себе молодой мужчина с непринужденной улыбкой, с видом человека, который всегда получает желаемое, не может заинтересоваться ею, и она ему не подходит. Весь мир, а в особенности Париж, был полон жизнерадостных, решительных девушек, которые знали себе цену, знали, как жить. Что ему Ти Фрэнсис? Она протянула руку, избегая его взгляда.

Позже Марсель сказала ей:

– Анатоль был прав. Честно сказать, я думала, вы не подойдете друг другу. Но ты ему понравилась. Он хочет пригласить тебя завтра в театр.

Они посмотрели пьесу, потом вместе поужинали. Он заказал устрицы, малину и шампанское. Он купил яркий букет гладиолусов, который Ти принесла домой.

– Расскажите мне о Сен-Фелисе, – попросил он. – Для меня это такое же неизвестное место, как Патагония или Катманду. Кто там живет? А кругом, наверное, один сахарный тростник? А ананасы у вас есть? А телефоны? Бывают ли грандиозные приемы в имениях? Расскажите мне об этом.

Она засмеялась, обрадованная его любопытством и возможностью что-то рассказать. Отвечая на его вопросы, она поняла, что Сен-Фелис для Ричарда Лютера, а следовательно, и она, – нечто экзотическое, новое. Он был человеком, которому были необходимы перемены, разнообразие и новизна: последние моды, возможность открыть нового художника или отличного повара в маленьком ресторанчике в конце неприметной улочки. Получив все, что возможно, он бросался на поиски нового. Так будет и с ней, угадала она.

Между тем в то лето Ричард дал ей все, в чем она нуждалась, хотя она даже не представляла, что ей это нужно. Он поддержал ее. Жизнью надо наслаждаться. Он был добрым – куски сахара для лошадей-тяжеловозов на улице, щедрым – засыпал ее цветами. Они не сидели на месте: пикник за городом, катание на лодке, скачки, художественная выставка, аукционы, на которых он покупал красивые дорогие вещи, что не удивляло Ти, ведь ее мать тоже любила покупать все необычное.

Она ходила с ним – тихая спутница, наблюдатель, а он с готовностью развлекал ее.

Анатоль вопросов не задавал, этим занималась Марсель.

– Что ты думаешь о Ричарде?

– Не знаю.

– Ты самая странная девушка! Что ты имеешь в виду, говоря «не знаю»?

На самом деле Ти размышляла: не слишком ли он самонадеян? Нет ли чего-то порочного в этом приятном лице с правильными чертами? Так и не разобравшись, она ответила вопросом:

– Мне ведь не с чем сравнивать, не так ли? Марсель смягчилась:

– Конечно, конечно. Я все время забываю, как ты молода. Поверь мне, в таком случае, что он готов жениться, сейчас самое время. Ему двадцать пять, он перебесился. А ты отличаешься от всех, кого он знает. И тебе всего шестнадцать! В этом есть особая прелесть.

– Да, я отличаюсь.

Как же он называл ее? Смуглое дитя…

– Твоя семья будет довольна. Из него выйдет хороший муж.

– Он не делал мне предложения, – ее сердце учащенно забилось отчасти от страха – что он может его и не сделать (и что тогда с ней будет?), отчасти – что сделает.

В конце лета, когда наступило время ему возвращаться домой, Ричард Лютер сделал ей предложение. Они вышли из книжного магазина, где он купил два старых фолианта, остановились, и он достал из кармана плоскую коробочку.

– Откройте ее, – сказал он.

На сером бархате нежно сияла тройная нить жемчуга.

– Это для вас, Тереза. Жемчуг – символ юности и невинности. Бриллианты чуть позже.

– Но я не могу принять такой подарок!

– Я знаю, что вы не примете от чужого человека. Я прошу вас стать моей женой.

– Вы меня почти не знаете! – воскликнула она.

– Я вас достаточно знаю, Тереза. Какое нежное имя, как вы! Вам будет хорошо со мной. Вы ведь знаете.

– Да, – прошептала она.

– Я живу с мамой в Нью-Йорке с тех пор как умер мой отец. Мама будет Очарована вами, – с уверенностью сказал он. – У нас, разумеется, будет своя квартира. Мы сможем купить и загородный дом. Я подумываю о Нью-Джерси, там есть горы, вы будете вспоминать родные края.

И все-таки она колебалась.

– Вы хотели бы вернуться на Сен-Фелис? Она безотчетно схватилась рукой за горло:

– О нет, нет, я не хочу туда возвращаться!

– Я вас понимаю, вы только начали открывать для себя мир. Что еще вам мешает? Я действительно люблю вас, Тереза.

Они стояли у реки. Несколько минут Ти смотрела вниз. Давным-давно, в другой жизни, она стояла и смотрела, как река впадает в море, наблюдала за таким же неторопливым течением воды, пеной и пузырьками. Вода, как и время, уносит все.

Я могу, я хочу, это возможно, подумала она, поворачиваясь к нему. Он хороший человек, полный жизни, добрый. Он счастливый. Ты сама чувствуешь себя счастливой рядом с ним! Такое ощущение, что все беды минуют тебя. И ты никогда больше не будешь одинокой.

Он обнял ее, улыбаясь, дотронулся до щек, до волос. Улыбка осветила его лицо, зажигая в Ти радостную надежду. Возможно, это и есть любовь, и она продлится вечно. О, она вернет ему его доброту, его тепло, отдаст ему в десять раз больше, будет всем, чем он захочет, оправдает его надежды сверх ожидания.