Пылающий камень (ч. 1)

— Нет, мне известно лишь, что она бежала, и никто не знает, где она теперь.

— Понятно. Продолжай.

— Ее высокопреосвященство епископ Клементия вынесла справедливый приговор по делу Антонии Карронской, бывшей епископа Майни, обвиненной в колдовстве. Приговор гласит: «Ни мужчина, ни женщина не должны давать ей убежища под страхом отлучения от Круга Единства. Никто не должен исповедовать ее и молиться с ней до тех пор, пока она сама не предстанет перед иерархами и не ответит за свои злодеяния. Она больше не может входить в церковь и участвовать в молитве. Тот, кто даст ей убежище или нарушит волю епископа, также будет отлучен от церкви». Таковы слова иерархов.

— Суровый приговор, — сказал Генрих задумчиво, но потом усмехнулся и добавил: — Но справедливый.

— Это еще не все, — сказал Вулфер, и король выжидающе посмотрел на него. Он казался довольным, по всей видимости, новости ему понравились.

— Продолжай.

— Королева Аосты Гертруда мертва, ваше величество, а король Деметриус лежит на смертном одре, и его уже исповедали.

Генрих помрачнел, в зале снова установилась тишина, и даже собаки опустили головы на лапы и затихли.

— Как вы сами знаете, ваше величество, у короля Деметриуса нет наследников. Все его наследники или те, кто мог бы претендовать на эту роль, давно погибли в разных войнах с джиннийцами на юге. Но у королевы Гертруды осталась дочь Адельхейд, она недавно овдовела.

— Овдовела, — повторил Генрих. Король, а вслед за ним и все остальные посмотрели на Сангланта. Принц по-прежнему не отрывал взгляда от Лиат. — И она законная наследница Аосты?

— Так и есть, ваше величество, — отозвался Вулфер, пожалуй, единственный, кто не смотрел на Сангланта. — Но ходят слухи, что у нее не осталось родственников и никто не может помочь ей в борьбе за трон.

Генрих вздохнул, а потом велел «орлам» подняться.

— Господь и Владычица услышали мои молитвы, — с чувством проговорил он.

Вулфер и Лиат вышли из зала, жонглеры продолжили прерванное представление.

Санглант осторожно прокрался к стене, а потом незаметно выскользнул за дверь. Через минуту Хью извинился перед Сапиентией и тоже вышел. Ивар попробовал подняться, но молодой муж Джудит притянул его к себе и что-то прошептал на ухо.

Ханна уже собралась уйти, но Сапиентия остановила ее:

— «Орлица»! Смотри! Как же та девочка ухитряется держаться на канате?

Ханне ничего не оставалось, как встать на свое место за спиной принцессы.

ЗАПЕРТЫЙ ЛАРЕЦ

1

— Что это значит? — резко спросил Вулфер, когда они вышли из зала.

Служанка принесла им на подносе еду и вышла, чтобы королевские «орлы» могли спокойно поужинать. Лиат криво улыбнулась, когда Вулфер впился в нее взглядом. Да уж, спокойно. На небе загорались первые звезды, но на западе еще алела полоска заката.

— Что-то ты молчалива, — заметил Вулфер.

С самого утра у них не было и крошки во рту, утром им посчастливилось перекусить на ферме хлебом и сидром, и сейчас Лиат чувствовала, что готова съесть лошадь. Однако Вулфер не обращал внимания на аппетитный кусок поджаренной свинины, который исходил соком у него на тарелке.

Зато Лиат с удовольствием принялась уплетать угощение. Она съела уже половину своей порции, когда увидела идущего к ним мужчину. Она вытерла губы ладонью и смущенно встала. Вулфер подскочил от удивления при виде Сангланта.

— Что это значит? — повторил старый «орел».

— А тебе какое дело? Какое право ты имеешь вмешиваться? — сердито спросила Лиат, однако сердилась она больше на себя, чем на него, слишком уж сильно забилось у нее сердце. Сейчас, спустя двадцать дней после освобождения из плена, Санглант выглядел намного лучше — причесанный и одетый в чистую льняную рубашку, украшенную золотой и серебряной вышивкой, на его поясе в ножнах покоился великолепный меч, на пальцах сверкали прекрасные кольца. Лишь грубый железный ошейник на шее принца напоминал о недавнем рабстве. Санглант, казалось, не мог вымолвить ни слова, Лиат тоже молчала.

— Не забывай о клятве, которую ты принесла, став «орлицей», — напомнил Вулфер. — Ты помнишь, о чем я тебе рассказал, Лиат?

— Оставь нас, — произнес Санглант, не отрывая взгляд от Лиат.

Даже Вулфер не осмелился ослушаться приказа. Он недовольно что-то пробормотал и ушел, так и не прикоснувшись к ужину.

— Я сохранил твою книгу, как обещал, — хрипло произнес принц. — Я задал тебе вопрос… Теперь ты можешь на него ответить? — Со стороны зала раздался взрыв смеха и громкие голоса, Санглант обернулся и невнятно что-то прорычал.

— Вы сошли с ума. Вы знаете, о чем говорите?

Он рассмеялся, и она вспомнила дни осады Гента.

— О Владычица! Скажи, что ты выйдешь за меня замуж, и давай с этим покончим!

Лиат подняла руку и погладила его по щеке. Они стояли так близко, что она чувствовала его запах: запах кожи, осевшей на сапогах пыли, свежеокрашенной ткани. Ничего больше не напоминало о заключении. Она почувствовала, как тает лед в ее Городе Памяти, в жилах словно потек жидкий огонь, а не кровь. Во дворе зажгли факелы, и Лиат сразу вспомнила пылающий дворец в Аугенсбурге.

Он взял ее за руку. Это прикосновение показалось ей успокаивающим и освежающим, как родниковая вода. Санглант прижал ее руку к своей груди, и Лиат почувствовала биение его сердца. Он волновался ничуть не меньше ее самой.

Владычица! Это настоящее безумие. Но она не могла заставить себя уйти.

Внезапно Санглант грубо оттолкнул ее руку и сделал шаг вперед. Лиат ошеломленно обернулась — за ней стоял Хью и тянул руку, собираясь схватить ее. Она вскрикнула, но Санглант уже стоял между ней и ее врагом. Девушка дрожала, не представляя, что можно сделать, и просто ухватилась за руку Сангланта.

— Хью, — произнес Санглант с отвращением.

— Она моя! — яростно выпалил Хью. Гнев настолько исказил его лицо, что никто бы сейчас не узнал в этом человеке изящного придворного из свиты короля. Через мгновение он овладел собой и более спокойно произнес: — И я верну ее.

— Она никому не принадлежит, — фыркнул Санглант. — Лиат — «орлица» короля.

Но отшить Хью было не так просто. Санглант был настоящим воином и отлично владел мечом, но Хью всегда получал то, что хотел, и его уверенность, что и на этот раз будет так же, сквозила в каждом его слове:

— Мы должны все решить прямо сейчас, ваше высочество. Чтобы в будущем между нами не возникало никаких недоразумений. Лиат — моя рабыня и бывшая любовница. Не верьте тому, что она говорит.

— По крайней мере, среди моих недостатков нет привычки насиловать женщин, — спокойно проговорил Санглант.

Различие между этими двумя мужчинами состояло в том, что все действия Хью подчинялись рассудку, он обдумывал и взвешивал каждое слово и знал, как ранить больнее. А Санглант не умел притворяться или, возможно, просто забыл, что это значит — быть человеком, созданием, которое наполовину ангел, а наполовину зверь.