Пылающий лед
Шрифт:
Захват плазменных преобразователей и вертолетов, на них летающих, – один из таких первых шагов. Маленький, но важный. Как он использует этот козырь, генерал пока не знал. Если поставки сепаратистам самодеятельность какого-то верхолаза из Совета директоров «МосТех», можно аккуратно посадить его на крючок, агенту такого уровня цены не будет… Если же Кауфман в курсе всего, можно поторговаться с Москвой, пригрозив громким международным скандалом: сепаратисты всех мастей после Дня Станции расплодились повсюду в мире, как поганки после дождя, – религиозные, национальные либо попросту не желающие делиться каким-то важным ресурсом, как в Коми. И
Короче говоря, пусть козырная карта остается в колоде, а как именно ею сыграть, время покажет.
12. Как становятся дезертирами
Солнце стояло высоко, в зените. Полдень или около того, решил Алька, взглянув на небо. Никаких иных приборов, измеряющих время, у него не осталось. Значит, прошло никак не более часа с тех пор, как он очнулся после контузии.
Приходить в себя после потери сознания второй раз за неполный час – это, знаете ли, перебор. Неприятная тенденция. Этак в третий раз можно и не очухаться…
Он поднялся на ноги без особой опаски. Стояла тишина, и означать это могло лишь одно: бой закончился, помощь все же подошла, хоть и запоздала, помогать уже некому… Почти некому… В ангаре остался в живых только Алька. Может быть, кто-то уцелел под развалинами консервной фабрики, хотя гвоздили по ней сепы остервенело, из всего, что имели. А по ангару очень аккуратно и осторожно отработал «самурай». Но этого хватило и Вагизу, и Филину, и третьему «манулу» – тому, что прихрамывал и чье имя Алька так и не вспомнил.
«Самурай» стоял рядом, в полусотне метров. Дымил, из верхнего люка свесился труп танкиста. Еще один мертвый сеп лежал рядом с танком, нелепо раскинув руки и ноги, напоминая странный и уродливый иероглиф.
Теперь можно было обозревать окрестности, не выходя из ангара, – одна стена срезана наискось, словно ножом. Круглый потолок, лишившийся опоры, в паре мест обрушился, обломки его валяются вокруг – и один из них, падая, зацепил Альку. А от стены не осталось ничего – не пробита, не разрушена, просто перестала быть, превратилась в невесомую серую пыль.
Страшная штука все же «резач», в такую же серую пыль могли превратиться и находившиеся внутри «манулы», да наводчик очень уж боялся зацепить вертолеты. Лишь потом, потеряв с десяток людей от огня засевших внутри десантников, сепы ударили из индукционной пушки, установленной на танке, уже не разбирая, кто и что подвернется под удар…
Второй «Т-204» замер в отдалении, возле обугленной бетонной коробки КПП. Внешних повреждений вроде бы он не имел, но, приглядевшись, Алька заметил, что одна гусеница перебита и размотана. Еще дальше пылала какая-то машина, пылала эффектно – ярким пламенем, посылая в небо густую струю черного дыма. Издали не разглядеть, что именно горело, но, наверное, гражданский вездеход или грузовик, для создания военной техники применяют минимум горючих материалов.
«Это все хорошо, это правильно и здорово, – подумал Алька, – однако где же наши? Ни вертолетов, ни наземных машин не видно и не слышно. Неужели прилетели, раздолбали сепов и снова улетели? А как же трофеи? А как же уцелевшие? Ну, по крайней мере один уцелевший – он, Алька».
Странно – вроде бы идеально все сложилось, чтобы выполнить давно задуманное, но выполнять совсем не тянет…
Задумал
Алька не много и не мало – покинуть ряды ОКР задолго до истечения срока контракта. Проще говоря, дезертировать. Он и заявление-то в военкомате подавал именно с этой мыслью: научиться как следует воинскому ремеслу и уйти.Мир стал жесток, и жить в нем стало опасно. Если у тебя нет оружия – ты вечный раб вооруженных, живущий и дышащий только благодаря их милости… А если есть оружие, но не умеешь им владеть, не умеешь убивать других и не дать убить себя, – ты потенциальный труп. Рабов с оружием новые хозяева жизни терпеть не намерены…
Алька убедился в этом вполне наглядно во время своего дурацкого похода к замку барона Гильмановского. Одиссея закончилась вблизи первого же блокпоста – напоролся на затаившийся в лесу секрет, отобрали дедовское ружьишко, надавали по шее… Крупно повезло, что блокпост оказался федеральный, а не волостной, не то живо бы вздернули на ближайшем дереве. Федералы же – опять повезло – проводили массовую облаву на уклонистов от военной службы. И Алька угодил в ряды и под знамена. Ну а дальше уже не столько везение, сколько хорошее здоровье, редкое по нынешним временам, помогло выдержать конкурс в десантники.
Поразмыслив, Алька решил, что все обернулось к лучшему. Настену уже не спасти, Настену лучше бы позабыть, хоть и не получается пока… А вот с бароном Гильмановским и с «благородием» он посчитается. Так, чтобы никому другому они жизнь уже поломать не смогли. А потом – север, Станция, новый мир.
Подавлять мятежи и бунты, вспыхивающие чуть ли не ежедневно, Алька не собирался. Агонию не вылечить ни таблетками, ни ампутациями, а вот подвернуться под пулю можно запросто. Или того хуже – отправят в родные места, в Таганрог. Подавлять и усмирять.
Короче говоря, Алька твердо решил: получит нужные боевые навыки – и распрощается с триколором. Прихватив оружие, разумеется.
Но, как говорится, хочешь посмешить бога – расскажи ему о своих планах. Ночная тревога, построение, все по «вертушкам» – и уже бой, совсем Альке не нужный. И первый убитый своими руками…
И вот теперь редкая возможность покинуть ряды ОКР без шума, без повисшей на хвосте погони. Пропал без вести в бою, случается. Возможность есть, но желание ею воспользоваться куда-то подевалось.
Отчасти виной тому вид тел, подвешенных на крюки в разделочной. Но не только… Все-таки сроднился за несколько месяцев с «манулами», своими стали. Хорошо все-таки ощущать себя не одиночкой, а частицей большой и сокрушительной силы. Не то чтобы у Альки исчезло желание отомстить барону и «благородию», а затем отправиться к Станции. Но ослабело, что скрывать.
Надо было решаться и что-то делать: искать своих или избавляться от формы и начинать новую страницу жизни… А он никак не мог решиться.
Долго ломать голову над тем, что нужно и можно сделать, Альке не пришлось. Сзади послышался шум, он быстро обернулся – три человека, с оружием. Одинаковая мимикрирующая «саранча», одинаковые черные шлемы с затонированными щитками, одинаковые «скорпионы» с глушителями.
Свои… Вроде бы. Впрочем, окажись пришельцы сепами, где-то и как-то раздобывшими самую современную экипировку, ничего им сделать Алька бы не смог… И попытаться что-то сделать не смог бы. Ни автомата, ни броника, ни шлема… Даже десантный нож – когда он стремительно начал превращаться в кусок плавящегося металла – пришлось выдернуть из ножен и выбросить.