Пылающий огонь у водной глади

— Бес... помощны...

Нико не соврала — сходу Харуюки её понять не смог. Нет, конечно, находясь в реальном мире, Харуюки и сам мечтал о том, чтобы он мог летать, подобно Сильвер Кроу. Возможно, пару раз он мечтал о том, чтобы быть сильным, подобно Кроу. Но это лишь фантазии, никогда не превращавшиеся в гнетущее желание...

...Нет. Это неправда. Когда Харуюки впервые в своей жизни ускорился, он ощутил в себе то самое сильнейшее желание.

Когда Черноснежка пригласила Харуюки в комнату отдыха школы Умесато и показала ему удивительную силу программы Брейн Бёрст, в самую первую очередь Харуюки спросил её: «Смогу ли я победить в драке, используя Брейн Бёрст?». В тот момент Харуюки переполняло страстное желание отомстить подонку, который столько времени травил его. Он желал этого именно потому, что до боли отчётливо осознавал беспомощность своего реального тела.

Если бы Черноснежка в тот раз не сумела быстро расправиться с ними, то это желание могло бы дожить и до сегодняшнего дня. Он мечтал бы о том, чтобы иметь силу Кроу в реальности. И жил бы в страхе оттого, что не владеет ей...

И тут мысли Харуюки вновь вернулись в реальность. Он нервно сглотнул и боязливо спросил:

— Так значит... ты... боишься меня, Нико?..

— И вот мы подошли к тому, что я собираюсь сказать.

К счастью, Нико не стала в качестве розыгрыша менять режим и терзать его сердце словами вроде «Братик Харуюки, я боюсь...». Вместо этого она потыкала пальцем мягкую щеку Харуюки и прошептала:

— Рядом с тобой я совершенно не ощущаю страха. Наверное, то же самое чувствуют и Пард, и Лотос, и Рейкер, и Мейден. И это, я тебе скажу, впечатляет... видишь ли, я нервничаю даже в том случае, если вдруг окажусь наедине с одноклассником в одном помещении на территории школы. Мозгом я понимаю, что он не собирается и не сможет что-либо со мной сделать, но ничего поделать с собой не могу.

— Ты боишься даже несмотря на социальные камеры?..

— Ага. Я просто не могу не чувствовать страха. Мне страшно потому, что на мне нет брони... что у меня нет спецприёмов, Усиливающего Снаряжения, ничего. И чем больше времени я провожу в Ускоренном Мире, тем сильнее становится этот страх. Наверное, настанет день, и я буду жить в страхе постоянно...

— Н-не может...

Харуюки пытался подобрать слова, которые бы смогли хоть немного успокоить её. Но если раньше он всегда мог попытаться подбодрить её фразами вроде «Нико, ты сильная», то как раз сейчас они оказались бы бессмысленны. Она беспокоилась в реальном мире именно потому, что настолько могущественна в Ускоренном.

Не зная, что сказать, Харуюки несколько раз открыл и закрыл рот...

А Нико, увидев это, отчего-то счастливо улыбнулась.

— Всё хорошо, тебе не нужно ничего говорить. Я же сказала, что не боюсь тебя. Более того, когда я с тобой... Харуюки, страх внутри меня постепенно отступает. Когда я так жмусь, мне становится спокойно на душе. Кажется, будто накопившаяся внутри меня негативная Инкарнация... очищается, превращаясь в тёплый свет...

— Э-э... — Харуюки окончательно перестал понимать, как реагировать на её слова.

Нико же после её слов действительно прижалась к Харуюки ещё сильнее и продолжила:

— Уверена, что и ветераны Негабью чувствуют себя точно так же. Ты видел их лица во время того вечера карри?.. Как они весело улыбались, ничего не опасаясь?..

— П... правда?.. — Харуюки удивлённо наклонил голову.

Он никогда не замечал таких событий, а при попытке вспомнить что-либо, что касалось Черноснежки или Фуко, на ум приходили только бесконечные сцены, в которых те обращались с ним очень жестоко. Какое-то время он обдумывал слова Нико, а затем удивлённо вскинул бровь.

— Э-э... Нико, то есть, ты хочешь сказать, это из-за того, что я выгляжу совершенно безопасным и безобидным?..

«А раз так, то как, интересно, в реальности ведут себя другие обладатели аватаров мужского пола?» — задумался Харуюки, но мысль дальше не пошла, потому что Нико тут же протянула руки и обхватила его голову.

Он уже начал переживать, что сейчас она вновь оттянет его за щёки, но Нико лишь продолжала обнимать его и нежно улыбаться.

— Да нет же. Я говорю о том, что находится внутри твоей круглой головы — о твоей душе. Рядом с тобой, Харуюки, мне легко на душе, потому что я знаю — ты всегда стараешься изо всех сил и всегда думаешь о нас. Я даже думаю... что однажды тебя за это надо будет хорошенько отблагодарить.

— Т-ты что... я ведь ничего такого конкретного не...

— Это ничего, всё, что мне нужно — быть рядом с тобой. Поэтому... прошу тебя, никогда не меняйся. Когда-нибудь ты станешь высокоуровневым линкером, но оставайся тем, кто ты есть на самом деле. Потому что тогда... даже если я однажды...

На этом Нико прервала свою речь и переместила руки с щёк Харуюки на шею. Вслед за этим она придвинула к нему своё лицо и прислонила к груди, словно слушая ритм его сердца. Продолжая улыбаться, она начала смыкать веки.

«Наверное, завтра утром Нико снова станет сама собой. Она не будет плакать, не будет показывать свои слабости. Она станет Красной Королевой, гордящейся своей несокрушимой мощью.

Но я буду помнить. Что Нико — не только Красная Королева, но и девочка на два года младше меня. И что я пообещал ей защищать её».

Харуюки отчеканил в своём сердце эти слова, а глаза, начавшие постепенно наполняться влагой, тяжелели, утягивая его в пучины сна. Закрыв их, он услышал тихое дыхание. Он вслушался в него, и сознание его начало уплывать вдаль. Но за мгновение до того, как его мысли окончательно оборвались, ему показалось, что источник звука немного сдвинулся, а затем он словно ощутил, как его щеки что-то коснулось. Харуюки так и не узнал, приснилось это ему или нет.

Глава 7

Похоже, что облака сезона дождей решили не дожидаться назначенного синоптиками дня, поскольку уже на следующее утро стало солнечно. Харуюки наслаждался запахом обдувавшего его приятного ветерка.

Он шёл по тротуару Седьмой Кольцевой улицы, совсем рядом с домом. Обычно в это время идти приходилось вместе с потоком людей, но сегодня улица пустовала. Но ничего странного в этом нет, ведь сегодня воскресенье.

Из странностей здесь только рыжеволосая девочка, что сонно шагала рядом с Харуюки. Тот с улыбкой глядел на то, как она протяжно зевает, но тут она укоризненно посмотрела на него.

— Чё ты пялишься на то, как зевает леди?

— П-прости...

«Видишь? Вот она, Красная Королева!» — подумал Харуюки, втягивая голову в плечи.

Нико тут же протянула в его сторону правую руку.

— Давай сюда уже.

— Э, что?! Я тебе денег должен за то, что увидел твой зевок?!

— Да нет же! Будто ты не знаешь... мне нужно приглашение на ваш фестиваль!

— А, я, ясно... погоди, что?! Ты на него идёшь?!

— Я ведь ещё вчера сказала, что пришла к тебе по трём причинам! Первая — извинения за нападение за территорию, вторая — узнать, кто пытался истребить нас.

— Так... а третья, выходит, сегодняшний фестиваль?..

— А то! Давай два приглашения! — Нико тут же загнула пальцы на вытянутой руке, кроме двух.

Харуюки недоуменно заморгал.

— Д-два?! А для кого...

И в этот самый момент с противоположной стороны улицы раздался звук мощного мотора, очень заметный на фоне гула прочих экономичных двигателей. Харуюки рефлекторно повернул голову, и на мгновение перед глазами мелькнул знакомый тёмно-красный цвет. Однако источник звука тут же уехал дальше, ловко развернулся на светофоре, а затем подъехал к Харуюки и Нико с севера.