Пылающий рассвет

Подошел Джейкоб с подносом, все взяли по бокалу. Хозяин чокнулся с каждым со словами: «Лехаим!»

Шарлотта отпила глоток. Вкус вина поразил ее – таким замечательным оно оказалось.

– Ну как, Джейкоб, – начал Бен, – тебя теперь все устраивает на фабрике?

Тот радостно кивнул.

– Мои работники готовы делать сигареты «Кинг», – торжественно заявил он. – Мы будем выпускать лучшие сигареты и в большом количестве.

– Это хорошо, – сказала Шарлотта. – Клинт говорит, что заказов очень много.

– А, Клинт Девлин... Я его не знаю, – признался Джейкоб. – Рэйчел говорит, что встретила его на аукционе. А почему он не показывается на фабрике?

– Его обязанность – обеспечивать нас заказами. Последние два месяца он ездит по городам и деревням, договариваясь с торговцами. Но в понедельник утром он обязательно появится на открытии фабрики. Он сейчас в Дареме.

– А он не против евреев? – вдруг спросил Джейкоб.

Бен удивленно вскинул брови.

– Нет, конечно! Клинт не из тех, кто находится во власти предрассудков. Никогда не придает значения таким мелочам. Его заботят только две вещи: как сделать деньги и как обольстить красотку.

– Джейкоб, а разве у вас были инциденты за это время? – забеспокоилась Шарлотта.

– Инциденты? Что это такое? – не понял Джейкоб, испытывавший некоторые трудности с английским.

– Неприятности, – объяснил Бен. – Шарлотта имеет в виду какие-либо неприятности, которые могли доставить вам местные жители.

– А, понятно... Что вам сказать... – Он призадумался и слегка погрустнел. – Да, некоторые относятся к нам довольно прохладно. Молодежь иногда дразнит. Но мы привыкли к этому в Нью-Йорке.

Шарлотте не понравилось то, что Джейкоб поведал им, она хотела было продолжить разговор, но в это время появилась Рэйчел. Девушка сняла передник и предстала перед гостями в скромном коричневом платье с белым воротничком, а волосы прикрыла кружевной косынкой.

– Ужин готов, – объявила она. – Прошу к столу.

Джейкоб при виде дочери засиял, в его глазах была нескрываемая гордость. «Да он просто обожает ее!» – подумала Шарлотта.

– А теперь вы попробуете настоящий еврейский ужин, который готовится в честь наступающей субботы, – сказал Джейкоб. – Вам очень понравится еда, Шарлотта, обещаю.

Они прошли в небольшую столовую, где их ждал празднично накрытый стол – белая крахмальная скатерть, столовое серебро и отличный фарфор. Рэйчел заметила взгляд Шарлотты и пояснила:

– Это было приданым моей мамы, она привезла все сюда с нашей бывшей родины.

– Очень красиво, – призналась Шарлотта. На большом дубовом буфете стояли две свечи в серебряных подсвечниках. Рэйчел зажгла их и, улыбнувшись, сказала:

– Я произнесу сейчас молитву в честь Шабат, в которой приветствуется наступление священной субботы.

Глубоким мелодичным голосом она начала читать молитву на иврите, а в конце улыбнулась и сказала:

– Теперь мы можем приступить к трапезе. Джейкоб перевел на английский то, что прочла его дочь:

– Слава тебе, Господь наш, правитель Вселенной, который дарит нам добро и благословляет нашу субботу, освещенную светом этих свечей.

Шарлотта, тронутая простой церемонией, взглянула на Бена. Он улыбнулся ей, так как был рад увидеть в ее глазах понимание и искреннюю симпатию.

– Как все мило, – проговорила Шарлотта.

– А теперь я благословлю халу и вино, – объявил хозяин дома и, взяв со стола плетеный батон, произнес над ним молитву.

Шарлотта внимательно наблюдала, как он, преломив хлеб, положил в рот кусочек и отпил глоток вина, потом передал каждому по куску хлеба, и все повторили обряд.

Кушанья оказались для Шарлотты непривычными, но все было очень вкусно. Сперва подали жареную печенку и зелень, потом последовал замечательный куриный суп с маленькими фрикадельками в тесте, как их назвала Рэйчел – креплах. Казалось, больше и съесть ничего невозможно, но Рэйчел принесла большое блюдо с жареными курами и картошкой с луком да еще и тушеную капусту.

Шарлотта попробовала всего понемногу, она никогда так много не ела, но не могла отказать себе в удовольствии. Когда же подали десерт – большой медовик, украшенный миндалем, – она смогла съесть лишь крохотный кусочек, чтобы только узнать, что это такое.

За десертом Бен рассказал пару анекдотов, которые Шарлотта не очень хорошо поняла, но на хозяев они явно произвели впечатление. Потом Джейкоб стал вспоминать, как он, несовершеннолетний парень, отправился из Европы в Америку один. Все в его семье умерли от чумы, и молодой Джейкоб пустился в нелегкое путешествие в поисках лучшей доли.

Шарлотта слушала, затаив дыхание, и восхищалась отвагой и решительностью этого человека, преодолевшего столько невзгод для того, чтобы попасть в эту страну.

Но трудности только начинались. Джейкобу пришлось работать в доках Нью-Йорка, где он трудился в поте лица, чтобы заработать на кусок хлеба. Женившись, он нашел работу на табачной фабрике, и там постепенно дослужился до главного мастера цеха. Мать Рэйчел, родом из семьи эмигрантов, умерла десять лет назад, оставив одиннадцатилетнюю дочку на руках отца.

Рэйчел за весь вечер не проронила слова и, как заметила Шарлотта, во все глаза смотрела на Бена. Взор ее, то мечтательный, то горящий, красноречиво говорил о том, что девушка не на шутку влюблена в Бена Ашера, который об этом даже не догадывается. Шарлотте это открытие не понравилось, она тоже впала в задумчивость, пытаясь разобраться в своих чувствах. Прежде всего ей стало грустно от неизбежности потери – Бен все-таки инстинктивно тянется к Рэйчел. Затем Шарлотта рассердилась на девушку, решив, что не отдаст ей Бена. Она едва не схватила его за руку, чтобы показать Рэйчел, кому на самом деле он принадлежит.

«Я ревную! – подумала Шарлотта. – Ревную ужасно, хотя никакого права на это не имею!»

Она встала с дивана и сказала громко:

– Бен, уже поздно. Нам нужно ехать, завтра у нас с тобой куча дел.

Джейкоб пошел их провожать к выходу и услужливо распахнул дверь перед дорогими гостями. Он стоял на пороге в тот момент, когда над его головой просвистел камень и ударился о стену. В ту же секунду с улицы послышались крики:

– Евреи, убирайтесь из Дарема!

– Чужаки заняли наши рабочие места!