Пыльные цветы

Спустя пять минут Шан с опаской думал уже о другом: скольких же сейчас убили из прошлого королевского рода?

Ноа и Дайн наконец-то затихли, тяжело дышащие, потные. Дайн первым сел среди одеял, огляделся мутным взглядом. Потом потряс Ноа за плечо. Тот наверняка слышал китов, но сейчас встрепенулся, сел рядом, не поднимая головы.

— Они убили последних, — хрипло сказал он. — Эти ублюдки нашли последних оставшихся. Они всех убили.

Как ни странно, именно Лили первой поняла, что это значит. Не как человек, а как жрица Богини, чье благословение сейчас отражалось в ее глазах. Лили встала на колени и сложила руки.

— Да снизойдет на вас благодать Богини.

Следом колено преклонил Делин. Прижимая кулак к груди в древнем ритуальном жесте. Дайн вертел головой, не понимая, на лице Ноа тоже застыло недоумение. Тогда наконец-то осознал и Шан. Опустился рядом с братом.

Перед новыми истинными наследниками трона Фарналиса.

9

Хьюго совсем не изменился. В его доме даже плед на диване лежал прежний. Какой-то по «скандинавской моде», хотя вряд ли в Скандинавии о такой слышали. На кухне Хьюго пил из пузатой серой чашки, которую помнила Ева. Да и сам он оставался таким же спокойным и аккуратным.

Сейчас это играло на руку. Хьюго не закатывал глаза и не истерил. Хотя о том, что у него под крышей последние из эльфийского королевского рода ему знать точно не обязательно.

— Что у вас там случилось? — спросил Хьюго.

Он с отточенной небрежностью прислонился к столу, сжимая в руках кружку с чаем. Смотрел на Еву, но кивнул небрежно в сторону подвала.

— А что? — насторожилась Ева. — Там всё в порядке.

— Да просто вы со странными лицами вышли.

— Нет, ничего особенного.

Не рассказывать же ему правду. Это Делин заявил, что стоит пойти наверх и практически вытолкал всех, оставив Ноа и Дайна. Как поняла Ева, чтобы ошарашенные братья могли без свидетелей обсудить, что им теперь делать.

Пока Лили развлекала Делина и Шана в гостиной, Ева решила еще раз поговорить с Хьюго. Теперь у нее было в несколько раз больше причин убедить его ни в коем случае не выдавать их.

— Знаешь, Ева, я даже рад небольшой встряске, — сказал Хьюго. — В последнее время моя жизнь очень размеренная, а хотелось небольших приключений напоследок холостяцкой жизни.

— Ты женишься?

— Да, она моя коллега.

— Поздравляю.

Хьюго кивнул, и Ева не могла понять, верит ли он в ее поздравление. Она же и правда сказала искренне. Если для нее Хьюго оказался не мужчиной мечты, это не значит, что она считает его плохим. Наоборот, он заслуживает самой лучшей женщины — просто другой, не Евы.

— А ты теперь… с ним? С ними?

Ева пожала плечами. Она и сама не знала, как так вышло, но в итоге увязла в этом слишком глубоко. И через Ноа, и Делина… и больше всего даже через Лили. Ева не успела понять, как это она уже несколько дней не вспоминала о статьях, зато политические интриги Фарналиса и магические разновидности фейри стали для нее важнее всего остального.

Ева хотела ответить, что всё сложно, но потом подумала: какого черта? Она не делает ничего неправильного. Может, впервые в жизни на своем месте. И никакой Хьюго не сможет заставить ее почувствовать за это стыд.

Расправив плечи, Ева вскинула голову и посмотрела на Хьюго:

— Да. С ними.

— И научилась шантажировать, — хмыкнул Хьюго.

— Иначе ты бы не пустил. А так даже невесте сможешь сказать, что тебя заставили.

— Это было некрасиво с твоей стороны.

— Зато эффективно.

Конечно же, Хьюго не хотел их пускать. Лили явно переоценила его «доброту» и степень привязанности к Еве. Тем более, Хьюго узнал Делина. Как оказалось, инвестор прекрасно осведомлен о том, кто такой торговый представитель Фарналиса. И не жаждет его от чего-то укрывать.

— И я хочу напомнить, — с нажимом сказала Ева, — что знаю не только те твои рабочие секреты, о которых упомянула, но и другие.

— Я помню, Ева, — сухо ответил Хьюго.

Ева и вправду еще помнила, как Хьюго рассказывал о некоторых не совсем законных сделках. Настолько крупных, что ими и сейчас заинтересуются. В «доброту» Хьюго она не верила, а вот в его рассудительность — очень даже. Ему проще переждать день, пока они уберутся прочь, нежели связываться.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Ева.

— Более, чем когда-либо.

Хьюго пожал плечами и с кружкой ушел. Он ни слова не сказал Лили и фейри в гостиной, просто молча поднялся к себе. Ева еще некоторое время сидела в гостиной, рассматривая темный чай в чашке. С бергамотом, как всегда любил Хьюго. Как ненавидела Ева.

Она поднялась, вылила чай в раковину и тоже вышла в гостиную. С удивлением заметила среди развалившихся на диване и Дайна.

— А Ноа где?

— Внизу, — отозвался Дайн. — Ему надо подумать. Но ты проверь его. Нам надо что-то решать.

Ева не очень понимала, о чем он, но пошла в подвал. Ступеньки, конечно же, не скрипели. У Хьюго всё всегда в идеальном порядке: дом, внешний вид, он сам. Ева снова привнесла немного хаоса. Пусть он говорит, что это неплохо, но наверняка с облегчением вздохнет, когда они уйдут.

Ева почти не знала Дайна, а вот деятельного характера Ноа опасалась. Что он теперь надумает?

Ноа сидел на той же импровизированной постели, одеялах прямо на полу. Сидел, уставившись вперед и подперев голову рукой. Пока Ева спускалась, ей сверху хорошо были видны рожки в его волосах. Хвост лежал поверх одеяла, спокойный, только кончик подрагивал.

— Меня заслали узнать, как у тебя дела, — с нервным смешком сказала Ева.

Ноа пожал плечами. Сейчас он не казался ни язвительным, ни дерзким, только задумчивым. Чем-то напоминал то, что увидела Ева на приеме, когда Ноа скрылся в темных коридорах. Но тогда в Ноа были растерянность и боль, сейчас же только задумчивость. Он снова напоминал лунный свет, но на этот раз не тот, что дрожит на поверхности пруда, а тот, что проникает повсюду и безраздельно властвует в ночи.

Ноа не отвечал, но и не прогонял, поэтому Ева присела рядом.

— Кем ты мечтала стать в детстве? — неожиданно спросил Ноа.

Ева растерялась. А потом ответила честно:

— Писателем.

Ноа глянул на нее с любопытством, приподняв брови:

— Почему?

— Я любила читать, и мне казалось, это здорово. Писать книги, потом рассказывать о них и раздавать интервью. И меня, конечно, узнают на улице и просят автограф.

— Ты стала журналистом.

— Ну, я выросла и поняла, что это детские фантазии, далекие от реальности. Попробовала писать рассказы, но действительно увлекла меня школьная газета. Я поняла, что художественная проза — это не мое. Не то, что я в действительности хочу писать.