Пытка любовью

– Мансура угнали куда-то на другую зону. Он же за КГБ числится, - ответил Юрий, - А Яшу говорят, готовят для актировки. Наверное, его братец в этом ему помогает. Яша сейчас уже не выезжает на свинюшник, только и сидит в отряде в бараке. Косит на больного. Неплохо получается.
–

Актировка - это освобождение заключённого из мест лишения свободы, в связи с тем, что по медицинским документам утверждается, что этот заключённый должен вскоре умереть от уже неизлечимой болезни. Но по актированию из этой зоны ещё никогда и никто из зэков "на волю" не уходил.

– Ну, раз уже его братец за это взялся, то уйдёт Яша. Молодец, хорошее дело замутил, - заметил на это Игорь.

– Я вот тоже уже все три комиссии прошёл на посёлок, - заметил Юрий, - лишь суд пройти осталось.
–

– Желаю тебе удачи и успеха, - отреагировал на это Игорь.

– Ну, а ты? Говорил со своим отрядником насчёт химии?
– поинтересовался Юрий.

– Говорил, - ответил Игорь, - ещё до больнички. Обещал подготовить на меня документы. Сейчас вот ещё раз поинтересуюсь у него, как увижу.
–

– Я же тебе рассказывал, как я заранее готовился к этому, - заметил на это Юрий, - Вот и ты заранее постарайся всё обдумать и предпринять всё что нужно.
–

– Постараюсь, - сказал Игорь, - Я ведь многому учусь у тебя. Как говорится, ученье - свет.-

– Ага, а неученье - чуть свет - и на работу, - хохотнул Геннадий, и все весело рассмеялись.

– Я у тебя тоже многому чему научился, - сказал Юрий, - Гравюры вон уже могу строгать, - а потом заговорил намного тише, даже чуть наклонился над столом поближе к Игорю, - Тут есть ещё одна интересная информация. У нас в зоне появился новый начальник спецчасти. Часто сидит здесь в штабе, на втором этаже. А прежний в зону даже никогда и не заходил. Говорят, что за триста рублей он запросто делает заплатившему зэку уход "на химию".

Но это ещё не слишком хорошо проверенная мной информация. И я не знаю, самому ему дают, или через кого-то ещё. Ты поинтересуйся сам об этом по своим каналам. Но говорят, что два зэка уже ушли на химию таким образом.
–

– Это интересно, - также пониженным голосом отозвался Игорь, - Обязательно поинтересуюсь.
–

В этот же день в отряд ненадолго заходил Михалыч, и Игорь спросил его насчёт ухода "на химию". Оказалось, что Михалыч давно уже подготовил на него документы и только ждал выхода Игоря из больнички, чтобы подать документы на первую комиссию.

– Только смотри, - сказал Михалыч, - Я узнал, что с тубиком зэков "на химию" не пускают. Не положено. Я в документах об этом нигде не указывал, и постараюсь, чтобы их в твоих делах вообще не было. Но и ты не афишируй много о том, что ты освобождённый от работы как тубик. Чтобы об этом не знало зоновское начальство. А я постараюсь сделать всё, чтобы ты ушёл.
–

Все эти три "комиссии" были обычной совковой филькиной грамотой. Можно было бы и без этих комиссий подать документы зэка сразу на рассмотрение суда. Однако совковой системе было выгодно держать всех в строгом повиновении, тем более зэков в зонах, поэтому и был устроен такой спектакль с этими тремя комиссиями.

На все эти комиссии требовалось времени от двух до трёх месяцев, затем ожидание до приезда в зону суда, которое могло протянуться от двух до трёх месяцев. В общем, полгода из зэка как бы медленно тянули нервы, а он должен был быть "как один из достойных", "как шёлковый". Так карательная система лишний раз утверждала своё неписанное правило о том, что попасть туда легко, а выйти неимоверно труднее.

В этот же день вторая смена привезла новость о том, что на объекте солдат с вышки застрелил зэка. Был переброс с воли, и один пакет из трёх немного не долетел, упав в двух метрах от последнего забора из колючей проволоки. Обычно зэки, готовясь к перебросу, куркуют (прячут) где-нибудь поблизости с местом переброса длинную палку с крюком на конце или длинную толстую проволоку с загнутым крючком концом, чтобы можно было подтянуть и взять то, что немного не долетело. Но, по-видимому, эти зэки плохо подготовились к перебросу, и у них рядом ничего подобного не было, чтобы подтянуть не долетевший пакет. А колючая проволока на заборе, за которой была вспаханная контрольная полоса перед основным высоким бетонным забором, была довольно-таки редкой. И зэк, согнувшись, легко прошёл между нитями колючей проволоки, сделал три шага до пакета, поднял его с земли, повернулся, чтобы идти назад, но в этот момент был застрелен одиночным выстрелом из автомата солдатом, стоявшим на вышке метрах в тридцати от этого места. Пуля прошла навылет, войдя с одного бока зэка и выйдя из другого. Она пробила оба лёгких и сердце. Зэк упал лицом вниз, головой к забору из колючей проволоки. Застреленный был мужиком из шестнадцатого отряда.

Позже зэки узнали, что солдату, застрелившему зэка, дали за это десятидневный отпуск на побывку домой. Все солдаты, стоящие на вышках в зоне и на выездных объектах, были, как правило, из среднеазиатских республик. Такая была "дружба народов".

Услышав эту новость, Игорю вспомнились все "побеги" зэков, случившиеся пока он сидит в этой зоне. Их было два, и оба были с объекта Свинокомплекс. Первый "побег" был поздней весной, года три назад. Тогда какой-то зэк разгружал какую-то грузовую машину, которая привезла на свинюшник какой-то груз. Он не успел полностью разгрузить её, потому что наступил обеденный перерыв. Пообедав, зэк закончил разгрузку автомобиля. Но шофёра не было, и зэк, решив немного покимарить (поспать), завернулся в брезент, который лежал в кузове бортового грузовика и уснул.

Шофёр, придя и увидев, что его машина разгружена, поехал назад в город. Разгруженная грузовая машина спокойно прошла досмотр при выезде с объекта, потому, что никто не мог и подумать, что кто-то может быть в валявшемся в её кузове брезенте. Зэк проснулся уже перед самым городом. Выглянув за борт, он был поражён увиденным и выпрыгнул из кузова грузовика. Зная, что за побег накидывают ещё года три, он пошёл назад по дороге. Он не знал, где именно находится свинокомплекс, а шёл просто "назад".

Пропажа одного заключённого обнаружилась на съёме зэков с выездного объекта. Была объявлена тревога "в связи с побегом опасного бандита из зоны". А этот "бандит", не зная дороги, уже ночью набрёл на какую-то деревню, переночевал там в каком-то сарае, а утром позвонил в милицию из местного сельсовета.

Второй "побег" был устроен со свинокомплекса зэком, который очень боялся оставаться там работать и на зиму. Он думал, что за это ему сделают на его деле "красную полосу", с которой зэков на выездные объекты не пускают. Зимой зэки мёрзли от холода и в бараках зоны, и на работе на свинюшнике, куда зэков вывозили работать и в морозы за сорок градусов. Мёрзли они и в железных фургонах, в которых они находились "в дороге" на объект и с объекта, а это занимало не менее трёх часов каждые сутки.

Везли их на объект около часа. Затем машины отцеплялись от фургонов и уезжали. А зэки продолжали сидеть в промёрзших железных фургонах до тех пор, пока солдаты разойдутся по вышкам, а офицеры и прапорщики не согреются на вахте и не попьют там горячего чайку. После этого и зэков выпускали из фургонов. Такое же время уходило и на съём зэков с этого выездного объекта.

Тот зэк-"побегушник" пролез между колючей проволокой трёх заборов почти у самой вахты, где не было высокого деревянного забора, то есть почти у самого КПП второй очереди строящегося зэками свинокомплекса. И побежал по полю не к ближайшему леску, а к отдалённому лесу, до которого было чуть ли не километр. Когда солдат с вышки начал стрелять, все выскочили из КПП и увидели невдалеке бежавшего к лесу зэка. Солдат с вышки стрелял, а зэк бежал. Уже было сделано шесть или семь выстрелов. Солдат, по-видимому, был с понятием и не хотел убивать человека. Тогда Ваня-ваня, который был в тот день дежурным офицером на свинюшнике, залез сам на вышку и после того, как солдат в очередной раз промазал, вырвал у него автомат, и со словами "смотри, как надо стрелять", быстро прицелился и выстрелил. Зэк упал. Пуля попала ему в ногу, в мякоть бедра, не задев кости.

Зэку за "побег" "намотали" на суде лишний трёшник и отправили досиживать срок уже на строгий режим. Естественно, что в деле у него теперь была красная полоса, означавшая "склонен к побегу". На выездные объекты выезжать ему уже было нельзя, хотя в любой зоне зэки и "кормятся" в основном с выездных объектов. Всё это зэки зоны узнали из разговоров прапоров, которые обсуждали это на вахте в зоне. Ну а выносили эти рассказы с вахты постоянно "нюхавшиеся" там зоновские "козлы".

ЖИЗНЬ ДИКТУЕТ СВОИ УСЛОВИЯ