Пьющие ветер
Шрифт:
— Это правда, мне становится спокойнее, когда оно со мной.
Марта, о присутствии которой все забыли, встала. Все смотрели, как она пересекает комнату и поднимается по лестнице. Вскоре после этого она спустилась, неся в руках Ветхий Завет. Она подошла к Матье и положила перед ним на стол священную книгу. Затем резко подняла правую руку сына и положила ее на обложку.
— Поклянись, что ты не сделал ничего дурного!
Матье уставился на свою руку. Край креста, торчавший из-под ладони, был похож на застрявшую в мякоти занозу. Все и так были напряжены из-за прихода Линча, а тут воздух
— Не в чем ему клясться, черт возьми!
— Клянись!
– - повторяла Марта, не обращая внимания на ругательства отца.
— Он не будет клясться, говорю тебе, дура старая!
Марта потеряла дар речи и с недоумением посмотрела на отца.
— И забери свою чертову книгу туда, откуда взяла, или клянусь, что заставлю тебя ее сожрать, — добавил Эли.
Марта бросила растерянный взгляд на мужа. Не обращая на нее внимания, Мартин достал из нагрудного кармана комбинезона пачку сигарет, сунул одну в рот, прикурил, поднялся из-за стола и вышел. Марта простояла в оцепенении еще несколько секунд. Люк тоже встал, подошел к Матье и подтолкнул книгу к матери, чтобы брат до нее не дотянулся.
— Дура старая, — сказал он, подражая попугаю.
Матье опрокинул наполненную гравием вагонетку в дробилку, а затем осмотрел конвейерную ленту, по которой гравий сыпался на вершину гигантской кучи. Пирамиду, возведенную в мрачной, безлюдной долине, которую у основания постоянно копали бульдозерами, а потом возводили заново. Он подумал о приходе Линча. По дороге в каменоломни Марк снова попытался успокоить его, сказав, что на гильзе точно нет четких отпечатков пальцев. Несмотря на это, Матье не мог не представлять себе самого худшего, особенно когда видел, как камешки из разбитой скалы катятся вниз по склону, словно приносимые в жертву тела.
— Эй, ты, там, мы платим тебе не за то, чтоб ты ворон считал!
Матье поднял глаза. Начальник бригады стоял на высоком пандусе, облокотившись на перила. Матье видел, как на породе играет солнце, но силуэт находился в тени. Начальник снова что-то пролаял. Матье вернул рычаг на место, включил предохранитель, затем направил вагонетку на рельсы, чтобы освободить место для следующей. Так и его мысли — они тоже бродили по кругу.
Когда рабочий день закончился, Матье зашел за Марком, и они отправились домой. Люк ждал их у входа в каменоломни.
— Что ты здесь делаешь?
Люк не ответил. Его глаза лихорадочно блестели. Он приложил указательный палец к губам и жестом приказал братьям следовать за ним. Они шли вдоль забора по грунтовой дороге с заполненными гравием колеями, похожими на раны, которые весной перевязывали, потом летом они высыхали и вновь кровоточили с первыми осенними дождями. Дойдя до конца забора, они сошли с тропинки и отправились за нервничающим Люком в лес. Через несколько сотен метров стал виден виадук. Люк остановился и обернулся к братьям.
— Что-то случилось? — спросил Матье.
Люк покачал головой, не разжимая губ.
— Давай, говори, тут нас никто
не услышит.Люк раздвинул губы, между зубов у него был зажат маленький бледный диск. Затем он поднес руку ко рту, выплюнул гильзу от ружья и сглотнул.
— Как, черт возьми, тебе это удалось? — спросил Матье, подбегая к брату и забирая гильзу.
Люк сиял от счастья.
— На идиота никто не обращает внимания. Он чертовски неуклюж, идиот, он корчит рожи, пытаясь сказать «да» или «нет», но в чем-то он не так уж плох... в чем-то, в ком-то... вот, например, Линч.
— Как ты узнал, что гильза все еще у него?
— Сегодня утром, дома, я заметил, когда он потянулся к карману рубашки. Я видел, как он это делал раньше. Я подумал, что она должна быть там. Поэтому я пошел в город. Линч был у Самюэльсонов. Я наблюдал за ним. Ждал, пока он выйдет, и как будто случайно натолкнулся на него. Мы упали. Когда я оказался на земле, схватился за Линча, чтобы подняться. Он ничего не понял. Идиоты такие неуклюжие!
Матье обнял Люка, затем откинулся назад, держа брата за плечи.
— Ты лучший из всех нас, — сказал он.
— Блин блинский, я бы хотел увидеть его лицо, когда он не нашел эту гильзу, — громко рассмеялся Люк.
— Тебе не стоит возвращаться в город в ближайшее время, Линч наверняка что-то заподозрит, — сказал Марк.
— Не волнуйтесь, у меня нет причин возвращаться туда.
Люк помрачнел. Он больше не смеялся и смотрел на реку.
— Красиво, да? — Он указал на воду, которая бурлила у больших камней и спокойно продолжала течь под сенью деревьев.
— Ужасно красиво, — сказал Матье.
— Она могла бы быть еще красивее, если бы здесь была Мабель, — добавил Люк. Его голос дрожал от волнения.
— Я ее видел, — сказал Марк, не в силах больше молчать.
Люк схватил брата за руку:
— Ты виделся с Мабель и ничего нам не сказал?
— Я собирался, но за это время столько всего произошло...
— Где она?
— Я встретил ее в городе.
— Как она?
— Она в порядке.
— Слышал? — сказал Люк, обращаясь к Матье. — Но ты, наверное, все знал!
— Нет, я ничего не знал.
— Что еще она тебе сказала?
— Что она не забыла нас и скучает.
— Когда она к нам приедет?
— В самое ближайшее время, сейчас она очень много работает.
— Где работает?
— Официанткой в «Адмирале».
— Почему бы нам не пойти туда всем вместе?
— Она хочет, чтобы мы встретились здесь, как раньше.
— Когда?
— Скоро, не волнуйтесь.
Взгляд Люка затуманился.
— Значит, она больше не сердится на меня.
— Она никогда не сердилась на тебя.
— Надеюсь, она сдержит свое слово.
— Мабель когда-нибудь обещала нам что-то, чего не выполняла?
Брови Люка сошлись над переносицей, затем он медленно сжал в ладони нечто, что еще не существовало, но чего он желал так же пылко, как и братья. Они молча смотрели на веревку. С неба спикировал ястреб и набросился на голубя. При ударе разлетелось облако перьев, и хищная птица использовала свои крылья как парашют, чтобы добраться до скалы. Затем она начала тыкать клювом в израненную плоть, не переставая следить за обстановкой, как часовой на посту.