Раб и Царь

– … я тоже намаялся, – рассказывал Скрипач. – Куда не сунусь – везде на дверь указывают. Кому нужен зэк? Разве что, к уркам податься? Но этого я уже нахлебался вдоволь. Совершенно случайно оказался в храме. Там у них хор пел. Так фальшивили, что уши чуть не завяли. У меня на физиономии, вероятно, всё было написано. Настоятель подошёл ко мне и предложил заняться хором. Я и сейчас там работаю. Сначала хором занимался, потом стал писать, а вот сегодня впервые в филармонию вышел.

– У меня такая же история. Куда не сунусь, результат один – показывают на выход. Никому не нужен.

– Это естественно.

– Естественно?

– Конечно. Ты же царь, а живёшь среди рабов. Кому же ты можешь быть нужен?

Дима смотрел на бывшего зэка и удивлялся: как можно было вылезти из такой глубокой и грязной ямы, в которую столкнула судьба, и не испачкаться. Вернее, испачкаться, но потом найти в себе силы и отмыться?

– А ведь ты предсказывал мне это, помнишь? – продолжал Скрипач.

Дима кивнул головой.

– Я ещё не верил тебе, думал, что всё это ерунда, а всё вышло, как ты сказал.

– По-другому и быть не могло.

– А можно я тебе предскажу?

– Ну, попробуй.

– Ты станешь очень знаменитым человеком, и случится это не когда-нибудь, а завтра.

– А что у нас завтра?

– Завтра начнётся твоё восхождение.

Они ещё долго сидели в кафе, но завтра уже началось, и друзей попросили покинуть заведение.

Диму разбудил колокольный звон соседнего монастыря. Этот звон он слышал часто, но, привыкнув к нему, не замечал. Сегодня колокола звонили по-особенному. Сегодня они звали к себе, не давая думать ни о чём, кроме них. Они не просили, они приказывали бросить всё и идти в храм.

Дима, повинуясь их воле, слез с кровати, сунул что-то в рот и пошёл в монастырь. Тяжесть и грусть, которые в последнее время лежали у него на душе, моментально исчезли, стоило ему перешагнуть порог храма. Он подошёл к иконам и стал разглядывать их. В глаза бросился великолепный оклад, покрытый золотом. С одной стороны он был безупречен, а другая оставляла желать лучшего.

– Я эту сторону ещё не докончил, – услышал сзади он знакомый голос.

Дима обернулся и увидел прапорщика.

– Я знал, что ты придёшь сюда, Царь.

– Откуда? Дорог много. Не мог же ты знать, по которой я пойду?

– Все дороги ведут к храму, по крайней мере, те, по которым ходишь ты.

К прапорщику подошёл настоятель. Он хотел что-то спросить его, но женский вопль не позволил этого сделать.

– Господи! – вопила женщина у распятья. – Упокой душу раба твоего, Дмитрия.

Царь подошёл к несчастной и поднял её с колен.

– Это он? – спросил прапорщика настоятель.

– Да, он пришёл.

– Зачем ты просишь у Господа упокоить мужа твоего? – спросил Царь у женщины.

– Он в Чечне погиб.

– С чего ты взяла?

– Вот похоронка, – она протянула листок бумаги.

– Это не похоронка. Это просто бумага.

Женщина недоверчиво посмотрела на Царя.

– Твой муж жив. Он сейчас ждёт тебя дома, а ты, вместо того, чтобы встречать его, просишь Бога, чтобы он его упокоил.

Женщина отшатнулась от Царя, как от чумы.

– Что вы говорите? Так шутить нельзя!

– Что вы стоите здесь? Бегите скорее домой!

Слёзы у женщины моментально высохли, и она опрометью выбежала из храма.

Все, кто находился в храме, перестали молиться и заворожено наблюдали за этой сценой. К Царю подошёл настоятель монастыря.

– Не опаздывай завтра, – сказал он. – Тебя будут ждать люди.

Царь возвращался из храма поздно вечером. Фонари вырывали из темноты маленькие островки и освещали их. На одном таком островке Царь увидел парня в пятнистой униформе. Он стоял, опираясь на костыли, и обнимал женщину. Это была та самая несчастная, которая призывала Бога упокоить душу своего возлюбленного.

Утром Царь проснулся сам, без помощи будильника. Его не звали колокола. Он пошёл в храм ещё до того, как они начали свой перезвон. Ещё подходя к храму, он увидел длинную очередь верующих. Настоятель, видимо, ждал его. Он вышел навстречу Царю и провел его в храм через служебный вход.

– Это к тебе, – кивнул он головой в сторону очереди.

Настоятель показал место, где Царю предстояло трудиться, и открыл двери прихожанам.

Целую неделю Царь принимал прихожан. И чего они только не просили. И каких вопросов ни задавали. И чем больше он разговаривал с людьми, тем больше он им был нужен.

– Батюшка, скажи, что мне делать? – причитала одна солидная дама. – Муж меня бросил. К другой убежал, кобелина проклятый. Как мне его вернуть?

– А зачем же его возвращать?

– Как же, батюшка, у нас семья была…

– Разве у вас была семья?

– Да, я и паспорт могу показать.

– В семье люди любят друг друга, а не штамп в паспорте имеют. Разве ты любишь своего мужа?

Женщина задумалась, видимо, перебирая в памяти страницы своей жизни.

– Ну что, вспомнила, когда ты его любила?

Женщина отрицательно покачала головой.

– Никогда.

– Зачем же ты вышла за него замуж?

– Все выходили, и я вышла. Родители настояли. Он перспективный был.

– А любила кого?

– Одноклассника любила. Он после школы слесарем на завод пошёл работать. Для моих родителей такой мне не пара.

– А вышла, значит, по расчёту?

– Так все выходят.

– Да нет, не все. Ну и как тебе семейная жизнь?

– Нормально. Есть дача, квартира. Денег много. Муж машину мне недавно купил. Одним словом, жили, как все. У мужа любовница была, так они у всех есть.

– А счастье было?

– Счастье? Я даже не знаю, что это такое.

– Счастье, когда нет ни квартиры, ни машины, ни дачи, а уж тем более денег, но есть любимый человек, которого ни за что не променяешь ни на какие блага.

– С милым рай и в шалаше?

– Истинно. И если для тебя это будет раем, тогда и дано тебе будет: и квартира, и машина, и дача. Твой муж сейчас действительно счастлив, потому что живёт с любимым человеком.

– А я?

– А тебе никто не мешает. Твой любимый и сейчас ждёт тебя. Правда, он давно уже не слесарь, а начальник цеха, но он холост и кроме тебя никого полюбить не может.