Раб Ритма

–Быть может этот малец сможет выступить у меня? Зачем мне остальные, если я хочу только его. И платить-то меньше – это совершенно не устраивало Джакомбо:

–Нет, – металлический тон мужчины пресекал эти разговоры на корню. – Они джаз-команда.

Ему навстречу неслась ребетня на велосипедах. Они весело переговаривались между собой, на чумазых лицах сияли улыбки. Он шел мимо аккуратных дворов, обустроенных довольно уютно и по своим возможностям. У кого-то стояла небольшая ограда, из-за которой виднелась собачья будка. Пес, устав, дремал, высунув на улицу только тонкий, как прут хвост. Некоторые дворы были открыты для обзора. На верандах отдыхали отцы семейств после рабочего дня, а суетливые хозяйки колдовали над ужином, стиркой, уборкой.

Подходя к своему дому, он насторожился. Рядом стоял Додж Челленджер красного цвета. Отполированная поверхность машины сияла в лучах заката. Джакомбо поспешил домой – во дворе находился чужой мужчина среднего роста едва достающий головой с залысинами до плеча хозяина дома. Незваный гость стоял, опираясь на трость, украшенную резьбой, и что-то говорил его приветливо улыбающийся жене. У подола матери крутилась Виви, смущенная незнакомым человеком. Незнакомец присел на корточки, что-то сказав девочке, та еще сильнее зарылась в подол платья. Тереза увидела приближение мужа, и чуть махнув рукой, произнесла:

–А вот и Джакомбо идет, это так приятно, что вы посетили нас! Он будет рад встрече со старым другом! – на ее лице погасла улыбка, как только она увидела реакцию мужа.

Мужчина повернулся – Джакомбо увидел его лицо. Его накрыла волна гнева – подлый грязный мерзкий предатель и подонок стоял в его дворе, говорил с его женой и дочерью. Скулы налились краской, а руки сжались в кулаки. Мысленно его враг уже лежал на земле, пачкая его двор своей поганой кровью.

Незваный гость сделал вид, что не замечает всех признаков будущей драки. Он широко расставил руки, подарив ослепительную улыбку:

–Джакомбо! Старый добрый друг моей бесшабашной молодости! – в его голосе слышалась легкая хрипотца. В следующий миг, человек оказался оторванным от земли. Джакомбо приподнял его и, глядя в глаза прошипел:

–Пошел вон, мерзавец! Чтобы ноги твоей не было больше здесь, – он говорил быстро, но гость уловил каждое слово, – мне плевать, зачем ты сюда притащился на своей новенькой машине, Бад, но клянусь тебе если не уберешь свое брюхо куда подальше я разделаюсь с вами обоими!

Он опустил своего неприятеля на землю. Тот поправив лацканы пиджака, спокойно поднял трость с земли.

–Джакомбо, ты такой же как и был – буйный резкий и несдержанный,– мужчина вальяжно улыбнулся, обратившись к Терезе,– а ты ни капли не изменилась, все такая же красавица!

Мужчина стал между женой и Бадом, чуть повернув голову в ее сторону приказал:

–Ступайте в дом, – Тереза послушно взяла на руки маленькую напуганную Виви и выполнила приказ мужа. У окон чуть подрагивали занавески – это мальчики тайком подглядывали за тем, что творится во дворе.

Проводив взглядом женщину Бад, продолжил разговор:

–Уверен, мое предложение тебе понравится! – он легонько подмигнув, игнорируя ярость Джакомбо, – Я видел твоего парня, слышал его игру– это многообещающе! Слушай, я хочу тебе предложить сделку – отдай парня на воспитание мне, а я тебе заплачу. Он станет звездой – гарантирую, у меня чутье на талант. Мы оба будем иметь прибыль.

–Пошел вон, – коротко ответил Джакомбо.

–Ты не сможешь дать ему то, что могу дать я! – не выдержав, Бад перешел на повышенный тон. – Да брось, мы оба знаем из-за чего ты так зол! Ты не способен! Ты сам сломался, а теперь хочешь по той дороге вести своих же детей! Все-таки мы были правы, сказав, что тебе в этом мире интересно только одно – твоя собственная персона! Ты буквально купаешься в своем самолюбии!

Последовал удар. Крупный кулак мистера Джонсона разбил бровь и губу Баду, который покачнулся от удара, но смог сохранить равновесие благодаря своей трости:

–Проваливай! Убирайся прочь! Ищи в другом месте рабов! – соседи начали проявлять внимание ко двору Джонсонов, как бы невзначай поглядывая в сторону их дома.

Бад достал из кармана платок, который приложил к разбитому лицу. Опухшая губа искривилась в ухмылке:

– Я своим рабам готов платить, а ты собственных детей в могилу сводишь, – он не боялся гнева старого друга, попросту игнорируя его ярость, – ты сам виноват в случившимся. Ты жалеешь себя. Заливаешь старые амбиции и несбывшиеся мечты пивом, получая удовольствие от искусных пыток.

Джакомбо подошел к нему в плотную. Он него несло алкоголем и сигаретами. Бад видел его оскаленные зубы, чувствовал горячее дыхание:

–Вы меня предали и бросили на произвол судьбы, оставив гнить в этом месте, зализывать свои раны, пока сами купаетесь в роскоши, – его глаза метали молнии, он грубо толкнул Бада, – убирайся и больше не смей касаться меня и всего того, что принадлежит мне – иначе я тебя убью.

Он пошел в дом, не оборачиваясь на Бада, лишь только когда тот завел машину и начал отъезжать от двора, Джакомбо обернулся, посмотрев в след своему прошлому.

Зайдя в дом, он тут же ощетинился от того, как перед ним закрутилась Тереза:

–Что случилось? Почему вы дрались? Ты ранен? – его бесил ее тон, он, резко отстранив ее, заговорил:

–Пошла вон! Где мой ужин! Я пришел с работы – я хочу жрать! – металлическая чеканка слов сразу же напоминала, кто в этом доме хозяин и по чьим правилам тут живут.

Сидя на продавленном диване Джакомбо размышлял, а не был ли прав Бад, быть может, правда, стоит заняться вплотную Джимми.

Глава 6

***

Первое, что почувствовал Джакомбо – головная боль, которая сверлила виски, била по затылку и давила на лоб. Он, не понимая, что происходит, попытался пошевелиться – ощутив острую боль каждой клеточкой своего тела, он подумал про себя «Чем сильнее болит голова с утра, тем отвязнее провел ночь. Что это, черт возьми, за пищащая байда?!».

В голове возник образ красотки в красном атласном платье и в перчатках длинною до локтя такого же цвета. Тонкие пальцы держали плоскую сумочку прямоугольной формы. На стройных ногах туфли-лодочки с острыми носами. В ушах сияли жемчужные клипсы, которые гармонировали с жемчужным колье на шее. Вечерний макияж девушки состоял из четко прорисованных стрелок, аккуратно нанесенных теней, подрисованных бровей, густо накрашенных ресниц и ярко выделенных губ. Ее лицо, как было, тогда модным, напоминало кукольное. Волосы девушки спускались с плеч маленькими кудряшками, что добавляло в ее образ «кукольности». Она кокетливо улыбалась, потягивая коктейль через соломинку.

Моргнув, словно переключив канал телевизора, Джакомбо переместился в другое воспоминание – он стоял на улице вместе со своими ребятами. Они громко смеялись, их расстегнутые рубашки обнажали волосатый торс. Его приятель Декстер, облизав губы, сказал:

–И не надейся, она уйдет со мной, – Джакомбо в ответ на это громко рассмеялся, и, похлопав по плечу, Декстера произнес:

–Не надейся, приятель! – он втянул в себя табачный дым и выдохнул его в лицо бедному Декстеру, а пока тот откашливался вперемешку с руганью, Джакомбо выхватили из компании друзей. Это оказался один из репортеров местной газеты, который захотел узнать подробнее об их коллективе.