Работа по любви

— О! — тут меня поразила неприятная мысль. — Так что, получается, король может попробовать на Ночку лапу наложить?

Юридически-то ведь моя первая супруга тоже, похоже, «артефакт с ядром»!

— И столкнуться с гневом богини Любви? — усмехнулся Мишель. — Нет, ваш брак ее надежно защищает, а его истинность любой жрец Любви подтвердит! — Он вздохнул. — Ладно, давай заглянем в местный храм Света, отправлю письмо начальству. А потом все же поищем лагерь этой некромантши. Вдруг она окажется сговорчивее, чем мы думаем!

Глава 16

Колин Старый

Рабочий лагерь госпожи Амаратто располагался примерно в часе неторопливой езды от городской стены и смотрелся сюрреалистически. Ну, лично для меня. Издали он больше всего напоминал помесь строительного рынка с площадкой ролевого сбора: масса хаотичных построек, стопки бревен, досок и непонятных приспособлений, все это обнесено покосившейся деревянной изгородью, явно сделанной по принципу «ну а вот тут у нас типа частокол, на беглый взгляд сойдет». Правда, эта изгородь вспыхивала теми же самыми черными язычками пламени, что и решетка, огораживающая виварий (то есть некрорий) Брана. Ворота отсутствовали, имелась просто расположенная метрах в четырех над землей деревянная арка. И на этой арке красовалась выжженная крупными готическими буквами надпись: «Немертвый работник — огородник, бортник и плотник!», что немедленно вызвало у меня дежавю. И пониже: «Еды не просит! Одежды не сносит! Работу не бросит!»

Перед аркой мы спешились, привязали животных к коновязи — ну или просто оставили в случае Ночки, привязывать ее я считал недостойным и ненужным, — и дальше двинулись пешком.

— Ничего себе реклама, — сказал я, имея в виду рифмованную надпись. — Выходит, она в основном не в армии мертвяков в аренду сдает?

— В бою с ними сложно, — объяснил Габриэль с позиции многолетнего опыта. — Мы если уж нанимали некроманта, то обычно использовали немертвых ополченцев для стройки укреплений и навесов. Ну еще как экипаж тарана или для эскалады.

Я кивнул, смутно припомнив, что эскалада — это штурм крепости с помощью лестниц.

— Я вообще никогда не работал с немертвыми, — сказал Мишель. — Но Кэт с ними в бою взаимодействовала, и говорит, что против орков как отвлекающий удар — самое оно.

— Да-да, — закивала Кэтрин. — А как основная сила, конечно, скелетики не годятся! Если бы мертвяки могли нормально воевать, у меня бы давно клиентов не осталось. Но как подспорье часто выручают.

— Подтверждаю, — согласилась Ханна. — Когда мы подавляли восстание Макового зернышка, у них там были опоенные бойцы — сильные и бесстрашные, как орки. Против них тоже хорошо сработали зомби под контролем некроманта. И при штурме Гарлота скелетики отлично помогли. Но все это — только если ими управляет хороший некромант, который быстро соображает, способен слушать приказы вышестоящих и понимает картину боя. Иначе от немертвых бывает больше вреда, чем пользы. Туповаты они.

— А вот в качестве сезонных рабочих — цены им нет, — задумчиво продолжил Габриэль, теперь уже явно как землевладелец. — Моя возлюбленная супруга, счастья ей в следующей жизни, когда-то именно так с Астромедикусом и познакомилась: брала у него в аренду скелетиков траву косить, поле пахать, пшено молотить… Дороже, чем обычные работники, зато работают круглые сутки. Правда, глаз да глаз за ними все равно нужен. Например, зерно могут в пыль измолоть, вместе с сорняками репу с морковью повыдергают, если не остановить вовремя. Но тут хватает и обычного пригляда, некромант не нужен.

— А что, интеллекта у них совсем не сохраняется? — уточнил я. — Ни грамма памяти о прошлой жизни?

— О, вот меня это тоже страшно интересовало! — сказала Ханна. — Но Рагна всегда ужасно уклончиво отвечала на этот счет… Опять же, когда делают некрохимеру, какие-то остатки психики животного вроде бы идут в дело.

— Традиционный научный консенсус говорит: нет, ничего не сохраняется, — просветил нас Мишель. — Иначе это было бы рабство, а Храм порицает рабовладение. Да и переселению душ противоречит. Но хороший некромант может раскопать подобие прошлых побуждений, остатки эмоций. Известно, скажем, что лучшие боевые скелеты получаются из поднятых с полей битвы. А если человек при жизни, допустим, был очень жадным, то и полученный из него зомби начнет везде выискивать золото и серебро и складывать в одну кучку, или даже таскать на себе. Не стремясь пустить в дело, потому что разума у них все-таки нет.

Обсуждая эти занимательные вопросы, мы пересекли «строительный двор» и уперлись в самое красивое и капитальное строение, которое, вероятно, выполняло роль хозяйского дома.

Впрочем, саму хозяйку мы нашли перед домом, под навесом, где стоял длинный стол. Мессира Амаратто опознавалась с первого взгляда: пожалуй, даме иного внешнего вида и не могло принадлежать и это подворье, и городской дом, и залихватский рекламный слоган про немертвых работников!

«Знойная женщина, мечта поэта» — не в смысле необъятности, как было сказано о героине Натальи Крачковской, а в прямом. Пышная, хоть и не толстая, с очень расчетливым декольте (еще хоть немного — и уже шлюховато, а так пока на грани приличия!), густыми черными кудрями, полными губами, энергичными движениями и голосом то ли свадебного тамады, то ли автобусного кондуктора.

— Здравствуйте, дорогие гости, рада вас видеть! — Она заулыбалась такой выбеленной голливудской улыбкой, какой я в этом мире еще ни у кого не видел. — Надо же, ко мне пожаловали светлый паладин, королевский рыцарь, уважаемая наемница и… — Ее взгляд несколько забуксовал на мне.

— И Андрей Вяз, тоже наемник, просто специфический, — пришел я ей на помощь. — Приятно познакомиться.

— Хелена Амаратто, мне тоже, — тут же перешла на горловые трели она, подавая мне руку, которую я послушно взял и поднес к губам (но целовать не стал, помня эту тонкость).

Кстати говоря, прикосновение сделало меня обладателем массы информации о кулинарных и… э-э-э… модных пристрастиях дамы, которые я совершенно не намеревался использовать! Потому что тут даже интуиции не нужно было, обычного житейского опыта хватало, чтобы понять: возьмешь такую в жены — трижды пожалеешь в первый же час.

Кажется, Амаратто тоже обо мне что-то узнала, потому что, когда я отпустил ее руку, брови некромантши взлетели вверх.

— Ну надо же! Белый Муж! Да еще целиком не занятый!

— Белый кто? — довольно холодно спросила ее Ханна.

— О, и душа в филактерии! — хмыкнула Хелена. И добавила в манере былинной советской продавщицы: — Милочка, не перебивайте, при жизни надо было перебивать… — Тут же тон ее сменился на ласково-многообещающий: — А вам, если хотите, я потом все расскажу — на моих обучающих курсах!

Тем же профессиональным флиртующим тоном мессира Амаратто обратилась к остальным:

— Прошу вас, обождите, господа, мне нужно закончить урок — как-никак, заплачено!

И в самом деле, некромантша, похоже, вела занятие, потому что напротив нее за длинным деревянным столом сидел мальчик лет десяти-двенадцати, симпатичный, глазастый, с умным любопытным лицом. И очень, очень хорошо одетый: густо расшитый золотой нитью камзольчик, рядом на скамейке лежал берет с плюмажем из нескольких длинных густых перьев, на поясе золотой кинжал, на шее — какая-то золотая же висюлька. Если я верно понимаю, это уровень высшего дворянства! Наверное, сын какого-нибудь лорда, который оплатил для ребенка занятия магией. Между мальчиком и женщиной лежало на столе несколько листов бумаги, измаранных символами, и стояла чернильница.