Рабство и данничество у восточных славян

Данничество — последняя и наиболее совершенная форма коллективного отчуждения прибавочного продукта, осуществляемого посредством войн. Дань собиралась в размерах, определяемых договором, и, кроме то го, взималась постоянно, или ежегодно. В этом состоит главная особенность данничества сравнительно с военным грабежом и контрибуцией.

Все названные формы, возникая в разное время, не сменяют одна другую, а сосуществуют и даже переплетаются друг с другом, сохраняясь на протяжении многих столетий. Немало подтверждений тому содержит история восточного славянства.

Эти подтверждения исследователь находит в различных источниках, иностранных и отечественных. К числу первых принадлежат сочинения латинских, греческих и восточных авторов. Ко вторым относятся сведения, содержащиеся в Повести временных лет — уникальном памятнике древнерусской письменности. Сложность, однако, состоит в том, что вопрос о достоверности известий Повести временных лет вызывает в ученой среде разногласия. М. Д. Приселков, например, не доверял сообщениям Повести о событиях X в., мотивируя свои сомнения тем, что погодные заметки стали производиться летописцами только с XI в., тогда как предшествующее время окутано туманом легенд, далеких от исторической действительности.³⁹ Ученый больше верил византийским источникам, нежели древнерусской летописи, отказывая ей в правдивости изображаемых событий.⁴⁰ Скептические настроения М. Д. Приселкова разделял Я. С. Лурье, заявлявший, что «для истории IX-X вв. "Повесть временных лет" является недостаточно надежным источником».⁴¹ По убеждению Л. Н. Гумилева древняя история Руси отражена в Повести временных лет «неадекватно», с пропусками фактов, приводимых выборочно, и даже лживо.⁴²

В исторической науке существует и другая традиция. Еще И. И. Срезневский считал возможным говорить о возникновении летописного дела применительно к X в.⁴³ По М. Н. Тихомирову, зарождение русской историографии (летописания) связано с X столетием. «Внимание исследователей, — говорил он, — было обращено в первую очередь на вопрос, когда возник тот или иной летописный свод. Между тем русскую историографию как начального периода, так и более позднего времени нельзя отождествлять с летописными сводами, которые сами основывались на ряде источников разнообразного характера. Летописные своды были не начальной, а заключительной стадией исторических обобщений, которым предшествовали записи об исторических событиях и отдельные сказания».⁴⁴ С точки зрения М. Н. Тихомирова, известия о Руси IХ-Х вв., помещенные в Повести временных лет, «основаны на сказаниях: о начале Русской земли, о призвании варяжских князей, о русских князьях X в. Из этих сказаний наиболее ранним является последнее. Сказание о русских князьях X в., вероятнее всего, было написано вскоре после крещения Руси и является первым русским историографическим произведением, притом отнюдь не церковного характера».⁴⁵

Некоторые летописеведы обнаруживают зачатки летописания во второй половине IX в. Б. А. Рыбаков пишет: «Самым трудным и спорным является определение начала русского летописания. Если говорить о летописях-— исторических сочинениях, — имеющих определенную концепцию, то, очевидно, такие сочинения появились не ранее конца X в. Но вполне возможно, что краткие хроникальные записи, самая идея фиксации исторических событий (а следовательно, и отбор их для записи) возникли значительно раньше».⁴⁶ Б. А. Рыбаков считает вероятным существование летописи, созданной при Киевском князе Аскольде: «Восемь погодных записей о русских делах времен Осколда, охватывающих свыше двух десятков лет, образуют в своей совокупности нечто вроде "летописи Осколда", начатой в Киеве в год крещения русов в 867 г. и законченной гибелью князя от рук норманна».⁴⁷ Потом «на протяжении всего X в. в Киеве, очевидно, велись лаконичные эпизодические записи, продолжавшие тип "Осколдовой летописи". Такие записи не составляли отдельных книг, а могли вестись на пустых листах церковных книг».⁴⁸ Вместе с тем «своеобразная летопись, фиксировавшая посольства, природные явления и печенежские дела, началась в Киеве еще при Ярополке, затем она прервалась и возобновилась в 991 г., но уже не в Киеве. Продолжение этой летописи связано, вероятно, с городом Белогородом, построенным в 991 г. и ставшим около 992 г. центром епархии».⁴⁹ Составление в конце X века летописного свода Б. А. Рыбакову казалось вполне вероятным.⁵⁰

Л. В. Черепнин, подобно Б. А. Рыбакову, допускал возможность создания в конце X века летописного свода.⁵¹ К тому же склонялся И. У. Будовниц, согласно которому на исходе X в. в Киевской Руси «составлялись исторические сочинения и делались попытки обобщить их в едином историческом труде».⁵²

Близок к Б. А. Рыбакову исследователь начальных этапов русского летописания А. Г. Кузьмин, полагающий, что уже в IX в. на Руси возникали «какие-то записи исторического характера».⁵³ А с X в. «устанавливается определенная преемственность в сохранении письменных свидетельств Древней Руси».⁵⁴

А. Н. Насонов, хотя и отвергал мысль о составлении летописного свода в конце X в.,⁵⁵ но все же признавал, что при Десятинной церкви еще до появления сводных летописных трудов «велись исторического характера записи», т. е. «возникла историческая письменность».⁵⁶

Если с должным вниманием отнестись к этим соображениям исследователей о начале русского летописания, то недоверие к известиям Повести временных лет о событиях X в. и ранее теряет, по меньшей мере, свою безоговорочность. Конечно, здесь нельзя бросаться в другую крайность, принимая за подлинное все, о чем Повесть рассказывает, «как в широком смысле (значение "дунайской прародины" и расселение славян, роль хазар и варягов в русской истории и т.д.), так и в отношении конкретных событий (погосты Ольги, варяги-христиане в Киеве и т.д.)».⁵⁷ Такое пользование летописью серьезному исследователю противопоказано.

Итак, записи Повести временных лет при осторожном и критическом к ним подходе могут служить ценным источником по истории восточных славян вообще и даннических отношений в частности.

Сообщения иностранных авторов и древнерусского летописца о данничестве в восточнославянском мире делятся на две части: к первой относятся те, что извещают о даннических связях восточных славян с иноязычными народностями, а ко второй — говорящие о данничестве восточнославянских племен между собою. Обратимся к анализу сведений, касающихся даннических отношений восточного славянства с соседями, ближними и дальними.

¹ Подробный обзор мнений дореволюционных историков о данничестве см.: Фроянов И. Я. Киевская Русь: Очерки отечественной историографии. Л., 1990. С. 134-147; Пузанов В. В. Княжеское и государственное хозяйство на Руси Х-ХII вв. в отечественной историографии XVIII - начала XX в. Ижевск, 1995. С. 84-92, 173-174.

² Юшков С. В. Эволюция дани в феодальную ренту в Киевском государстве в Х-ХI веках // Историк-марксист. 1936, № 5. С. 135-137.

³ Там же. С. 137, 138.

⁴ Там же. С. 135.

⁵ См. также: Юшков С. В. 1) Очерки по истории феодализм» в Киевской Руси. М.; Л., 1939. С. 87-89; 2) Киевское государство // Преподавание истории в школе. 1946, №6; 3) К вопросу о дофеодальном («варварском») государстве // Вопросы истории. №7; 4) Общественно-политический строй и право Киевского государства. М., 1949. С. 77, 92, 113-114.

⁶ Юков с. В. Эволюция дани.. . С. 135.

⁷ Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. М., 1952. С. 19-20.

⁸ Там же. С. 19-20 (прим.).

⁹ Там же. С. 20 (прим.).

¹⁰ Довженок В., Брайчевский М. О сложении феодализма в Древней Руси // Вопросы истории. 1950, №8. С. 63.

¹¹ Там же . С. 64.

¹² Довженок В. И. Землеробство в древньої Pyci до середины XIII ст. Київ, 1961. С. 198.

¹³ Брайчевский М. Ю. Про початкову форму феодальної експлуатацiї в Київскiй Русi // Вiсник Академии наук УРСР. 1959. № 4. С. 64.

¹⁴ Там же. С. 70.

¹⁵ Там же. С. 66.

¹⁶ Довженок В. И. О некоторых особенностях феодализма в Киевской Руси// Исследования по истории славянских и балканских народов. Эпоха средневековья: Киевская Русь и ее славянские соседи/ Отв. ред.В. Д. Королюк. М., 1972. С. 100-101.

¹⁷ Об итогах дискуссии о периодизации истории СССР// Вопросы истории. 1951, №3.

¹⁸ Черепнин Л. В., Пашуто В. Т. О периодизации истории России в эпоху феодализма// Вопросы истории. 1951, №2.