Рабыни рампы

– О нет, нет… - рассмеялась в ответ Карен.

– Это не оговаривается в условиях сдачи жилья в наем.

– Мне это известно. А почему вас это интересует? Разве это настолько важно?

На мгновение маска естественной беззаботности слетела с лица Лейк.

– Видите ли… я… с детства меня мучит все время повторяющийся ночной кошмар. Поэтому мне хотелось бы, чтобы со мной по ночам была рядом подружка по комнате.

– Хорошо, если только не случится чего-нибудь сверхъестественного, я обязательно буду ночевать дома. Всю ночь. Каждую ночь.

– Ну что прикажете делать сегодня?
– спросил скучающий голос.

Она почувствовала, как в ее волосы впилась металлическая гребенка парикмахера. Карен оглядела снизу вверх собственное отражение в зеркале.

– Я хочу укоротить волосы, - твердо сказала она, - вот до сих пор, - она ладонью указала на шею.
– Что-то вроде стрижки под мальчика…

Она уверенно откинулась в кресле.

Пятнадцать минут спустя Карен влюбилась в собственное зеркальное отражение. Острые зубцы челки прекрасно подчеркивали всю красоту ее больших газельих глаз. Она довольно улыбнулась.

– Все отлично, Эмиль, - похвалила она белокурого мастера.

Он передал ей небольшое зеркальце, чтобы она посмотрела, что сделано у нее на затылке.

– Просто превосходно.

Карен, заплатив кассиру по счету, без всяких колебаний дала парикмахеру солидные чаевые.

– Большое вам спасибо.

– Желаю удачной карьеры, Карен.

– Большое спасибо, - засмеялась она.
– Думаю, мне это пригодится.

Она бросила последний восхищенный взгляд на себя в зеркало и направилась к выходу.

– Как ты посмела отрезать свои прекрасные волосы!
– воскликнула удивленная тетя Софи.

– Что я теперь скажу твоей матери?!

– Скажите ей, что я их слегка подрезала.

– Я дала твоей матери обещание присматривать за тобой, - тетя Софи прижала руки к груди.
– Ох, - застонала она, - я надорву ей сердце, если скажу, что ты здесь якшаешься с туземцами.

– С какими туземцами?

– С туземцами, не перечь мне!
– закричала тетя Софи.
– Разве имя Лейк Истмэн подходит добропорядочной еврейской девушке? Что это за имя такое, в конце концов? Лейк Истмэн, - вдруг переходя на философский тон, заметила тетя, - так может называться местность, где располагается туземная колония с множеством бунгало.

– Откуда вам известно ее имя?
– спросила Карен.

– Не повышай на меня голос! В этом доме это только мое право!

Девушка покорно поспешила прикусить язычок.

– Простите меня, тетя. Звонила Лейк?

– Тебе не терпится убежать отсюда вместе со своей туземкой-подружкой? Ну, моя юная леди, я тебе скажу следующее…

Карен обнаружила лежавший на конце стола клочок бумаги и устремилась к нему. На нем был написан номер телефона, под которым рукой тетки было нацарапано смачное оскорбление - "туземка". Прелестная старая тетя Софи! Соль земли.

Прислушиваясь вполуха к непрерывающейся гневной тираде родственницы, Карен накручивала диск аппарата. Когда раздались гудки, тетя Софи ворча вышла на кухню, вероятно, за ножовкой для окаменевших, дорогих ее сердцу ростбифов.

– Привет, это я, Карен. Ты просила позвонить. Я понимаю, что уже поздно, но мне пришлось прежде выдержать серию нападок со стороны тети Софи, а это оказалось далеко не просто, - она быстро вздохнула.
– Если вам повезет, вы никогда, никогда в жизни больше не услышите мою тетку Софи. Кстати, почему вы звонили?

На другом конце провода раздался смех. Мягкий, интеллигентный смех, какому и полагается быть у красивой, высокой блондинки.

– Половина моей квартиры ваша, если вы еще не раздумали.

– Что вы, я совсем не раздумала, - воскликнула Карен.
– Клянусь! Как будет здорово! Да, послушайте, я сделала себе такую прическу, которую вы мне порекомендовали, и теперь у меня не голова, а картинка! Но мне нужна к ней новая одежда. Может, отправимся по магазинам вместе?
– она снова торопливо перевела дыхание.
– Наверное, мне все же лучше заткнуться, а то вы еще передумаете. Я так взволнована этой вестью!
– закончила она свою речь.

– Я тоже, - доверительно сказала Лейк.
– Ну, моя подружка по квартире, когда ты ко мне переезжаешь?

– Если завтра, то не рано ли?

– Превосходно, завтра, - отозвалась Лейк.
– Завтра и встретимся. До свидания.

– Пока!

"Как замечательно все вышло, - взволнованно подумала Карен.
– Теперь мне ничего не нужно, кроме хорошего парня!"

В этот момент в гостиную из кухни вошла тетя Софи с электрическим ножом.

– У тебя странное выражение на лице, - она угрожающе повертела ножом.
– О чем это ты задумалась?

О сексе, тетя Софи, о страстном, всепоглощающем сексе в моей новой комнатке холостячки.

Со смиренным, невинным, словно не от мира сего, видом Карен уселась на покрытую пластиком скользкую кушетку.

– Ни о чем. Так, ни о чем, тетя Софи, - ответила она нежным голоском, - совсем ни о чем!

Так- так-так.

Карен раскладывала вещи, пытаясь привыкнуть к своему новому дому, и про себя клялась, что больше никогда не подаст жалобу на работу нью-йоркской подземки. Лейк вовремя возвратилась с очередного прослушивания и открыла ей дверь. Обе они умирали с голоду, и Лейк, оставив Карен заниматься своим скарбом, отправилась тут же на кухню, чтобы открыть банку томатного супа.

– Послушай, здесь я обнаружила остатки тунца, - крикнула она Карен.
– Что ты на это скажешь?

– Отлично.

Только Лейк извлекла большую банку из холодильника, как раздался звонок.

В комнату влетела Тина.

– Привет, забыла взять кое-какие вещи.

– Спасибо, что хоть позвонила заранее, - саркастически заметила Лейк.
– Ты как всегда тактична.

– Я пробуду у вас не больше минуты, - пропела милым голоском Тина, направляясь в спальню.
– Боже, я вижу, ты зря не теряешь времени - не успела я выйти за дверь, как здесь появилась другая компаньонка. Где ты ее откопала?

– Она из Чикаго.

– Думаю, больше ничего объяснять не нужно, - она исчезла на несколько секунд в кладовке.
– Надеюсь, ты не против? Я оставила здесь кое-что из своего дерьма. Боже, сколько же тебе лет, двенадцать?

– Мне восемнадцать, - вспыхнув, ответила Карен.

– Не нервничай, - Тина вышла с узлом одежды.
– Послушай, ты совершаешь ту же ошибку - приехала в Нью-Йорк, чтобы заняться этой сумасшедшей работой.

– Некоторые из этих вещей принадлежат мне, - весьма вовремя заметила Карен.
– Я их только что повесила на вешалку.