Рабыни рампы

Автомат для пластинок ревел, издавая какую-то мелодию рока под равномерные удары барабанов. Бум-ба-ба-бум. Глен предложил ей потоптаться. Она подумала, что сейчас это в самый раз. Они рассмеялись. Он вытащил Лейк на круг, и они начали раскачиваться, тесно прижавшись друг к другу. Она была достаточно пьяна и не могла танцевать хорошо. Лейк это понимала и, вцепившись в костюм Глена, следовала за ним в том направлении, которое он выбирал.

Официантка подошла к бармену.

– Ты считаешь, что я ужасно выгляжу…

– Что ты! Отнюдь.

– Мне всегда нравится наблюдать, как они выкрутасничают. Мне нравится, когда красивые девушки строят из себя идиоток. Говно, правда?

Он пожал плечами.

– Все по-человечески. Но ты все равно самая красивая девушка в этом зале, если ты хочешь знать мое мнение на этот счет.

Улыбка озарила невыразительные черты ее лица, придавая ей больше привлекательности. Бармен заставлял ее чувствовать, что она может нравиться.

– За это, парень, тебя впереди ожидает дикая, страстная ночь, - она проскользнула мимо, наградив его зад любовным шлепком.

Через плечо Глена Лейк наблюдала за публикой. Она испытывала какую-то горячую, острую боль в груди, словно кто-то затолкал туда кусок разбитого стекла. Глен мусолил ей мочку уха, словно размышляя, каким кратчайшим путем подобраться к губам. Губы его потихоньку, словно сороконожка, поедали пространство ее мягкой кожи на шее.

Она неловко его оттолкнула.

– Извини, Глен, Но так не пойдет. Я испытываю непреодолимое желание посидеть на твоем пиджаке…

– Ради Бога, - рассмеялся он.

– И вообще, мне пора домой, - подойдя к стойке, она дрожащей рукой оставила чаевые и, одурев от алкоголя, пошатываясь, неуверенной походкой направилась к выходу, к стоянке.

– Ключи, черт подери, - выругалась она сквозь зубы, шаря в сумке онемевшими пальцами. Они должны были быть там, наверно, притаились где-то в уголке.

– Пошли, беби, - это был Глен. Он шел за ней.

– По-моему, я ошиблась, Глен. Я не могу назначать свидание человеку, который приобретает свой гардероб на дешевых распродажах, - она рассмеялась. Глен по-прежнему стоял перед ней. Ему было не до смеха.
– Оставь меня в покое! Понимаешь?

– Но ты же говоришь это несерьезно. Я тебе не верю, - он, прислонив ее к машине, прильнул к ней нижней частью тела.
– По тому, как ты подошла ко мне в баре, я сразу понял, что ты распалилась и хочешь пощупать то, что у меня есть.

– Но только недолго, - опустив руку, она ухватилась за твердый член, резко, что было силы сжала его. Еще крепче. Он завопил и перегнулся надвое. О Боже! Он стал тихо материться от испытываемой боли.

– Разве ты не могла просто сказать - нет?
– спросил он, уязвленный в своей гордости.
– Дразнящая член п…! Динамистка, - не разгибаясь, он добрался до автомобиля и, сев в него, нажал на газ. Гравий прыснул из-под шин.

– Все равно у тебя костюм психоаналитика, - крикнула она ему вслед, наглотавшись чуть больше пыли, чем обычно.

Как выяснилось, она забыла запереть машину и теперь, усевшись, принялась шарить в сумочке.

– Куда же запропастились эти задроченные ключи?
– горестно причитала она.

– Проснись. Давай, давай!

Кто- то тряс ее за плечо. Нет, не грубо, довольно вежливо. От этого человека исходил приятный запах, похожий на тимьян.

– Слава Богу, тимьян на моей стороне, - идиотски пел чей-то голос в ее сознании.

У нее страшно болела голова. Она со стоном открыла глаза.

– Мистер бармен, известно ли вам, что нет ничего хуже на свете, чем просыпаться с похмелья?

Он кивнул.

– Хотя вы проснулись, но по-прежнему пьяны.

– О, эта головная боль меня прикончит.

– Судя по всему, вам не следует сейчас ехать домой…

– Пит!
– официантка стояла на крыльце в легком жакете.

Тревожные предчувствия избороздили ее лицо. Он рысцой побежал к крыльцу, и они о чем-то переговорили. Не требовалось умения читать по губам, чтобы понять суть их беседы.

– Что происходит?

– Она перебрала. Я отвезу ее домой. Свою машину оставлю здесь. Ты завтра за мной заедешь?

– Само собой. Ведь я люблю тебя.

– И я тебя тоже.

Сев в машину Лейк, ровно через восемь секунд поисков он обнаружил в сумочке ключи и завел двигатель. Они выехали на главное шоссе.

– Где вы живете?

Она, закусив губу, не скрывала своей озабоченности. Он сверкнул на нее глазами.

– У вас что, неприятности?

– Что-то вроде этого.

– Ваш старик ожидает дома?

Она кивнула с разнесчастным видом. Это было так просто. Главное, вовремя предоставить другому раскрутить машину лжи. До тех пор, пока все оставалось настолько просто, она могла чувствовать себя в полной безопасности.

Он размышлял, пытаясь оценить сложившуюся ситуацию. Ее ревнивый парень или муж ждал ее, сидя в кресле, притворяясь, что увлечен вечерним телешоу, на самом деле поджидая свою возлюбленную, чтобы дать ей по физиономии.

– Ну, а что тебе надо? Рано или поздно все равно придется с ним столкнуться.

– Лучше позже… У меня будет время пораскинуть умом. Можно… можно я останусь с вами на ночь?
– она по глазам заметила, как он колеблется.
– Да ладно. Помоги выйти. Не станешь же ты меня убеждать в том, что… никогда не гулял в жизни.

– Да, я погулял немало, - ровным тоном ответил он.
– Надеюсь, многим дал сто очков вперед. Но у меня есть женщина. Я хочу вести с ней честную игру, а это довольно трудно сделать, если на моей вполне доступной для многих кушетке спит тихая прекрасная незнакомка.

– Видишь, - улыбнулась она.
– Я готова уважать твою частную жизнь, если ты с уважением будешь относиться к моей.

Он улыбнулся в ответ.

– Черт подери, почему бы и нет. Боже, как давно меня не окатывало холодным душем.

Дом у него был небольшой, скорее похожий на хижину. Но в нем стоял действующий каменный камин, была отдельная кухня, спальня, кровать, в которой она сразу же забронировала для себя место. Ему предстояло довольствоваться кушеткой, которая была вполне удобной, и там было тепло, если зажечь камин. Он сделал этот дом собственными руками, с гордостью сообщил он ей. Все, кроме электрической проводки. Неплохо, по его мнению, для бывшего хиппи и студента-неудачника. Он прошелся вместе с ней по дому, демонстрируя свои маленькие сокровища.