Рабыни рампы

– Джонни, у тебя было время, чтобы просмотреть сценарий?
– спросила Лейк холодным тоном профессионала.

– Мне бы не хотелось сразу переходить к делу, - сказал он, потянувшись к стоявшей возле зеркала вазе с фруктами.
– Хотите яблоко?

– Да, спасибо, - ответила Карен. Он бросил ей одно, самое крупное. Лейк отказалась.

Глядя в зеркало, Джонни начал снимать грим.

– Я был пай-мальчиком так долго. Сегодня вырываюсь на волю. Если хотите ко мне присоединиться, то это будет просто замечательно. И тогда мы обсудим все дела.

Лейк так сильно наклонилась вперед, что линия груди ее платья опасно обнажилась.

– Я готова. Куда ты намереваешься пойти?

Джонни задумчиво разглядывал ее.

– Может, в "Призрак"?

Лицо у нее вспыхнуло.

– Я всегда хотела там побывать. У тебя есть членский билет?

– Конечно, являюсь членом всех самых лучших злачных мест. Из многих меня выталкивали ногами. Но мне нравится "Призрак" из-за музыки. Там лучший в городе джаз.

– Мне это нравится. Ну а что ты скажешь, молчальник Сэм? Тебе нравится "Призрак"?

"Хотя она и писательница, но все же весьма привлекательна, - подумал Джонни.
– Интересно, считает ли она меня глупым и малообразованным?" Джонни, конечно, не тратил своего времени на чтение "Мобби Дик". Он был очень чувствителен к тому, что люди могли считать его ограниченным.

Карен задумчиво жевала яблоко.

– Мне нравится джаз, - сказала она, выражая про себя сомнение, что люди ходят в "Призрак" из-за джаза и хорошей музыки.

– Хочешь укусить?
– Джонни взял у нее из рук яблоко и, надкусив, вернул обратно. Посмотрев прямо в глазе Карен, он сказал:

– Я никому там не позволю приставать к тебе.

– Я могу постоять за себя, - резко бросила она.

– Вполне в этом уверен, - с самым невинным видом согласился он.
– Знаешь, кого мне напоминает твоя подружка?
– спросил он у Лейк.
– Маленькую крольчиху.

– Да, - подхватила Лейк, будучи все же не до конца уверенной.
– Очень похожа.

Вдруг он повернулся к Карен.

– Я тебе не нравлюсь? Я это чувствую.

Глядя ему в сероватые глаза, она поверила, что это так и есть.

– Вы просто меня раздражаете, мистер Эллисон. Вы очень ленивы и абсолютно без царя в голове. Сегодня вы были превосходны, но я смотрела все ваши фильмы и заметила, что вы передвигаетесь в полусонном состоянии. Откуда нам знать, что вы не повторите этого в нашем фильме?

– Да ты мне не позволишь, маленькая крольчиха, - беззаботно сказал Джонни.
– Значит, я вам понравился на сцене? Я был просто замечательный - правильно я тебя цитирую?

– Да, вы были хороши на сцене, - сказала, все больше раздражаясь, Карен.

– Замечательный.

– Да, замечательный. Да, я так сказала - замечательный, - повторила она. Будь ты проклят, Джон Эллисон. Такие парни, как он, на самом деле доводили ее до кипения.

Он взял у нее из рук яблоко.

– Я читал твой сценарий. Замечательный, я бы сказал. Ты отлично пишешь.

– Благодарю вас, - она, наклонив голову, изучала собственные туфли.

Вдруг она сверкнула глазами, почти бросая ему вызов и бесстрашно глядя ему прямо в лицо. Электрическое напряжение вдруг стало чем-то ощутимым, живым, какой-то обособленной сущностью, которая ворвалась, подчиняясь собственному напору, словно непрошенный гость, которого никак нельзя было остановить.

"Да здесь сыплются кругом искры", - подумала Лейк в изумлении. Они спорили между собой, Джон Эллисон и Карен, спорили о каких-то бессмысленных вещах, но Лейк видела только возбуждение на их лицах. Они спорили о кино.

– Ты знаешь, в чем заключается твоя главная проблема?
– Джонни допрашивал ее.
– Ты просто сноб. Ты пристрастна по отношению к мужчинам с привлекательной внешностью. Могу побиться об заклад, нужно быть похожим на человека, нуждающемся в благотворительности, чтобы попасть в твою записную книжку.

– Все это абсолютно бессмысленно, - вопила в свою очередь Карен.

Лейк начинала на самом деле чувствовать, что она здесь лишняя.

– Ну ты идешь или не идешь?

– Иду, - сказал Джонни, натягивая пальто. Ты идешь, маленькая крольчиха?

Они продолжали препираться и на улице. Джонни останавливался, когда замечал знакомого, но даже при встрече торопился, пытаясь побыстрее избавиться от декабрьской стужи.

– Эй, вон мой приятель, - он указал рукой на человека, стоящего на другой стороне улицы.
– Ну, он не очень близкий мой друг, но вполне подойдет нашей компании.

– Эй, Фокси!
– громко крикнул он.

Карен с Лейк многозначительно переглянулись. Не может быть!

Но он уже переходил улицу, приближался к ним, и с каждым шагом оставалось все меньше и меньше сомнений. Это был Дэниэль Фокс.

– Эй, Фокси, - захлебываясь от радости, повторил Джонни.
– Хочу представить тебя моим новым подружкам. Карен Блюм и Лейк Истмэн.

– Привет, Лейк, - сказал Дэниэль Фокс, глядя с улыбкой прямо ей в глаза.
– Карен, а ты, по-моему, подросла. Какой приятный сюрприз!

Он был гладким, лоснящимся, по-видимому, он процветал.

Резко повернувшись, Карен зашагала прочь.

– Послушай, - закричал, следуя за ней Джонни.
– Что происходит? Никак не пойму.

– Это ужасный человек, - тихо сказала она.

– Ну, немного с приветом, - признал Джонни.
– Но этого недостаточно, чтобы исключить его из списка моих гостей.

– Он встречался с Лейк… Пытался даже ее изнасиловать. Он хотел убить ее.

– Прости, я этого не знал. Боже! В таком случае я бы никогда его не окликнул, - он так искренне сокрушался, что Карен нисколько не сомневалась, что он говорит правду. Она устало улыбнулась.

– Я уверена, что вы бы этого не сделали, но ведь вред уже причинен. Лейк вся напружинилась, натянулась, как струна. Думаю, что эта встреча будет беспокоить ее всю ночь.

К ним бежала Лейк, прижимая рукой полы пальто.

– Все в порядке, - сообщила она Карен.
– Мы идем с ним выпить по чашке кофе. Пожалуйста, Карен, не расстраивайся. Но не могу же я провести всю жизнь в страхе перед этим человеком. Позволь мне покончить с этим раз и навсегда, - она поцеловала Карен в щеку.
– Со мной все будет хорошо.