Рабыня демона «Золотой горы»

тоски, боли, страдания, переживания обо мне.

И как ты, о небо,

проливаешь океан воды в виде дождя,

так и ты Малик проливай по мне слезы печали:

всякими днями, годами, ночами, часами.

О Всесущий, отдай эту душу мне!

Заклинаю тебя!

Зеркало пошатнулось и треснуло в помутневших углах, Камария отошла в сторону и к зеркалу подошла Зэма.

– Заклинаю вас, огненные стрелы,

заклинаю вас я твореньем неба,

звездами, планетами, светилами,

часами, получасами, минутами,

мгновениями, началом и концом,

кровью девственницы и кровью роженицы,

первым дыханьем и последним выдохом,

первым ударом сердца и последним его ударом.

Пусть демон ярости, демон любви, демон ревности,

демон терпения, демон прощения поставят на колени Джамиля.

Лихорадка, страх да прибудет в теле Джамиля.

если я не буду стоять рядом, оделять Джамиля взглядом,

не стану шутить, говорить, любить.

Как ангелы плачут по грешной душе,

так пусть Джамиль плачет обо мне.

И я буду с ним, только с ним,

Везде и всегда!

Небо пошатнулось под раскатами грома и зеркало разлетелось на куски, в которых отразилось торжествующее лицо африканки...

* * *

Иблис стоял возле "Розы пустыни", завернутый в черный балахон, и чувствовал, как из дворца просачивается темная энергия. Кто-то пользовался магией Вуду и делал это профессионально, словно всю жизнь занимался этим древним колдовством. Это заинтересовало Иблиса и он мягко оттолкнувшись от песка медленно полетел вверх, выискивая место этого темного излучения.

Над дворцом собрались черные грозовые тучи, несущие воронки разрушительных вихрей. Иблис приблизился к открытому окну и посмотрел в комнату с белыми развевающимися шторами. Две прекрасные мулатки колдовали перед зеркалом используя черную магию Вуду. Иблис вдохнул и ощутил сладковато-гнилостный запах черного приворота и улыбнувшись шагнул в окно.

* * *

Подруги разглядывали богатые дары Джиннов и даже не догадывались о причине такой щедрости. За вчерашнее буйство им полагался, как минимум, строгий выговор, а не поощрения в виде золота и драгоценностей.

– Это, что, подкат?
– улыбнулась Бубка.
– По моему кто-то выказывает нам расположение...

– Да, но расположение расположением, а быть одной из сотни тоже не улыбается, - вздохнула Рыбка и захлопнула ларец с драгоценностями.

– Давайте поможем друг-другу, - прозвучал вдруг нежный певучий голос и подруги резко встали, глядя на близняшек, стоявших в дверях их комнаты.

– Каким образом?
– насторожилась Бубка, понимая, что связываться с этими фуриями было по меньшей мере опасно.
– Зачем явились?

– Хотите домой?
– спросила Камария и в упор посмотрела на подруг своими прекрасными глазами.

– Мы можем помочь.

– Только вот я не понимаю, вам-то это зачем?
– хмыкнула Рыбка.
– Как-то сомневаюсь я в ваших благих намерениях.

– А у нас они не благие, - высокомерно произнесла Зэма.
– Вы уберетесь домой и не будете крутиться возле Джиннов.

– Ага, так вы нас хотите подальше от Джамиля с Маликом убрать?
– с иронией спросила Варька.
– Боитесь корону потерять?

– Вас это не касается!
– прошипела Зэма.
– Так вы согласны?

– Согласны, - Бубка тоже в упор посмотрела на Камарию.
– Что от нас нужно?

– Вы должны найти и принести нам "руку пророка", а мы с помощью нее и своей магии отправим вас обратно...

* * *

– Они согласились?
– вкрадчиво спросил Иблис сестер-африканок.

– Да. Мы отправим их подальше отсюда, а "рука пророка" будет твоей, - ответила Зэма, не смея поднять глаз на демона.

– Я передумал, - ответил ей Иблис.
– Я хочу в тот мир, откуда они пришли... В мир, где я установлю свою власть...

Часть 4

– Готовьтесь. Сегодня вы составите компанию Джиннам, - сказал Хусейн и недовольно отвернулся, не понимая столь открытого восхищения новоприбывшими выскочками.
– Надеюсь на ваше примерное поведение...

– Надейся, - буркнула Натаха и резко подскочив с кровати, побежала в туалетную комнату, не в силах побороть приступ тошноты.

Бубка лежала на кровати и хотела умереть. Желудок подступал к горлу и просился наружу, сворачивая кишечник в тугой узел. Месяц одиночества, после пьяного куража с Джиннами, закончился этими тошнотворными спазмами и девушки прекрасно понимали причину этого недомогания, что ни в коей мере не изменило их решения покинуть дворец и этот волшебный мир...

– Басбусса моя, - ласково прошептал Малик, гладя Бубку по лицу, - может ты раскроешь мне причину своего недомогания?

– Как ты меня назвал?
– усмехнулась Варька.
– Басбусса?

– Да, что значит - сладкая, - ответил Малик и снова заглянул ей в глаза.
– Ответишь на мой вопрос?

– Съела что-то не то...

– Нет, хабибти, ты обманываешь меня, - Джинн сжал ее руку.
– Ты ждешь мое дитя...

Бубка потупилась и покраснела, понимая, что нет смысла скрывать от Джинна свое положение.

– Любимая моя... Мой цветок, - прошептал Малик и нежно коснулся ее губ.
– Скажи своему господину, что ты хочешь?

– Немного полежать... В своей комнате, - тихо ответила Варька, надеясь увидеть Рыбку и решить, что делать дальше.

– Хусейн!
– крикнул Джинн и в комнату моментально зашел управитель.

– Чего изволите?

– Отведи жар сердца моего в комнату и проследи, чтобы у нее было все, что она пожелает! И кстати, приготовь для этих девушек самые роскошные покои в этом дворце!