Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Рабыня Рива, или Жена генерала
Шрифт:

Поэтому он ничего мне не ответил на слова о сестре.

Отныне он, как и я, одиночка. Отвергнутый семьей – или сам ее отвергший.

Из-за меня, рабыни.

Проблема в том, что говорить об этом он не хотел.

Закончив с автопилотом, он развернулся в кресле. Я стояла, но из-за разницы в росте оказалось, что теперь наши глаза на одном уровне. Янтарный взгляд остановился на мне. Как тогда, в каюте, Шад выглядел уставшим, даже немного апатичным, но это было обманчивое впечатление. Подушечками пальцев он задумчиво ощупывал рукоятку кинжала. Неосознанно, словно это привычка.

Он

молчал, но словно ждал, что буду говорить я.

И под немигающим взглядом я сдалась.

– Я ушла, потому что поняла – меня не примут, – говорить было трудно, я высказывала все, что было на уме, пока я была на Григе. – Из-за твоей матери, мне было стыдно смотреть ей в глаза. Из-за твоего отца. Из-за Эдетт… Из-за того, что понимала – я там чужая. И не хотела всю жизнь оглядываться в страхе получить нож в спину…

– Рива, – хрипло сказал он, я так отвыкла, что он произносит мое имя этим тоном. – Я не позволю убить жену. Это позор. Ты зря обо мне так думала.

– Рада слышать...

Я не должна была извиняться, но мне захотелось это сделать. Напряжение из тела постепенно уходило. Если генерал сказал, что не станет меня убивать и не даст другим – значит, нет. Григорианцы не бросают слов на ветер.

Он облизал шершавые губы и продолжил.

– Мы должны закончить эту историю, Рива. Решить проблемы, которые вызвала наша женитьба. Какой бы они ни была, наш брак законный, потому что я так решил. Остальных это не касается. Ни моей семьи, ни Лиама, ни генералитета… Это мой выбор.

Мне настолько стало легче от этих слов, что я вытерла нос и наморщила лоб, пытаясь избавиться от слез, предательски задрожавших в глазах. Колени обмякли, но сесть было некуда. В рубке одно кресло управления и его занимал мой муж.

– Ты хотел жениться на другой, – напомнила я.

Расторгнуть помолвку с Эдетт, с любимой… Каким бы ни был важным для него долг перед своей страной, а этот шаг оставит отпечаток до конца жизни. Cмотрел бы на меня, а представлял ее. Не только он: его семья, сослуживцы.

– И что? Думаешь, мне обидеться на тебя стоит? Это люди слабы. У меня другие понятия, Рива.

Лицо Эс-Тиррана осталось неподвижным, словно это не имеет значения.

– Не думай об этом. Если бы хотел жену-григорианку, женился бы на Эдетт, – прямо сказал он. – Отказал бы генералитету. А я взял в жены тебя. Неважно, что послужило тому причиной. Важно лишь то, что это случилось.

– Твои слова звучат успокаивающе.

– Ты, Рива, обращайся ко мне, как к равному, – вдруг сказал он. – Мы женаты, ни к чему дистанция. Не оправдывайся передо мной. Не бойся меня. И не считай себя хуже.

Я наклонила голову: то ли рабыня, то ли примерная жена. Я еще сама не определилась, как относиться к нему… Даже к себе. В экипаже я думала, что нашла свое место, но там меня предали. Передо мной вновь неизвестность, но теперь я не одна, а с ним. Почему же он решил разделить со мной незавидную участь?

Не считай себя хуже…

Как верно он уловил мои чувства.

Я исподлобья украдкой наблюдала за ним. Генерал задумчиво смотрел на меня, но думал о чем-то ином. Я зажмурилась. Их жгло

от внезапных слез: жгло, потому что впервые кто-то захотел остаться со мной, невзирая на то, что станет дальше. Я не знаю причин, но приму их, потому что он остался со мной. Буду это ценить!

Не справившись с порывом благодарности, я шагнула к нему и прижалась лбом ко лбу. Как тогда, на палубе «Стремительного». Положила руку на затылок, вдавив ладонь в шероховатую кожу и стиснув зубы от избытка чувств.

Это было обещание – от всего сердца.

– Больше не сбегу, – сказала я. – Если хочешь, принесу тебе клятву, Шад. Любую клятву верности.

– Ты уже принесла.

– Я ее не сдержала. Бросила тебя, заставила себя искать. Ты второй раз спас меня из рук Лиама.

– Я тебя прощаю, – великодушно сказал он, не шелохнувшись.

И тогда я сделала то, что делают григорианцы, если хотят поблагодарить монарха за оказанные почести, помощь или что-то настолько же важное. Припала к полу на десять секунд, и потом поднялась.

На душе стало легче.

Мы помирились.

После суток, едва не лишивших меня рассудка, я поверила, что эта дорога – лучше предыдущей.

Шад смотрел в пол, постукивая рукояткой кинжала по больному колену.

Янтарный взгляд был задумчивым.

– Я должен исправить свою ошибку, – негромко сказал он, пальцы легли поверх моей руки. Но рассеянно, словно он не осязал. – Я сделаю это. Но сначала мы найдем новое место для жизни и подумаем, как быть. Решим, что делать с Лиамом.

– Я буду молиться за твою победу, – прошептала я.

– Врага молитвой не испугаешь, Рива.

Не знаю, как, но мы справимся. Я успокоилась.

И плевать на мою команду, в которой я разочаровалась на самом деле…

На семью, что бросила меня…

На Григ, что не принял.

Неважно… Неважно, потому что со мной остался он.

– Рива?

Я сидела на металлической настилке, подогнув ноги, и с бесконечной преданностью смотрела на генерала. Прохладный пол чувствовался через брюки, давил в хрупкие колени.

Когда-то я так смотрела на родителей. На маму, что учила меня уважать себя и не давать помыкать собой, а сама она не последовала собственным советам. Столько времени прошло с того момента, как я видела ее в последний раз – тогда, в детстве, когда не было войны. Я была настоящей и в том времени осталась навсегда. Мне нравились те времена, только их не вернуть. Никогда. И это не нужно. Нужно жить дальше, а не гоняться за фантомами.

Среди тех вещей, вполне материальных, всегда есть надежда и вера в лучшее, и в этот раз я прихватила их с собой. Из-за Эс-Тиррана.

Я тяжело и глубоко вздохнула.

Пора примириться с положением, понять, что пути назад – в то светлое детство, о котором я грезила все годы рабства, больше нет. Нет и самого рабства. Следует сбросить с себя оковы. Перестать носить черное мысленно и вести себя, как рабыня.

Все, что было – прошло.

Я почувствовала слезы на глазах вновь – только теперь слезы облегчения.

Камень, лежавший на сердце долгие годы, начал исчезать. Дышать стало легче. Может, и любить легче станет, кто знает.

Поделиться с друзьями: