Рабыня Тёмного Лорда

Но снова промолчала. Он не хотел сейчас слышать пустых уверений.

— Когда меня не станет, вы уедете в горы, найдёте там небольшую гостиницу. Разместитесь на ночь. А утром возьмёте и отправитесь в предгорья. Не знаю, найдёте вы там то, что видел я в юности. Луга, покрытые жёлтыми цветами, далёкие виды на озеро… сурки на траве. Красоту. Я хочу поделиться с вами этой красотой.

— Да, — прошептала она, потому что не было такой Киры, которая ответила бы «нет».

— И там вы откроете и прочитаете моё письмо. Если я умру, то вы сделаете это после похорон как можно быстрее. Если потеряю себя, то не позже, чем через три дня: как правило, после этого срока изменения необратимы. У меня есть ваше слово, ваше обещание и ваша клятва, что вы это сделаете?

— Есть, — удар сердца спустя произнесла Кира.

— Вы сдержите своё слово, — кивнул Тёмный Лорд. — Хорошо. А теперь спите.

Чёрная мантия скользнула по полу. Он вышел, так и не поглядев на неё.

Впрочем, сколько времени он стоял и смотрел на неё, пока она спала?

Кира приподнялась. Он оставил конверт на столе, и тот белел в предутренней мгле. А на нём темнела строка из двух слов, написанных уверенным чётким почерком.

«Кире Риаз».

Глава 23

Завтрак на следующее утро был торопливым и быстрым: адепты-первокурсники, ещё не сдавшие экзамен по боевой магии, резко лишились аппетита. Все, включая Киру, которая уже пережила стадию острого беспокойства и теперь стремительно спускалась к безразличию.

— Слышал, сегодня с утра приехал мэтр Антейн с другими большими шишками из Министерства, — с набитым ртом сообщал соседкам по столу Шон. — Собираются объединять Академию с Серым Домом. Чтобы у всех, у кого есть хотя бы зачатки, могли поступить.

— То есть все или почти все, — уточнила Кира.

Шон пожал плечами.

— Да. Странно, что столько лет этого не делали.

Ничего странного. Дешёвая рабочая сила куда дешевле и источает куда меньше разочарования, если ни разу не переступала порог Академии — и просто не видит разницы.

Но какая теперь была разница? Скоро всё изменится.

Александра, хрупкая девочка с косичками, вернулась в столовую, хмурясь.

— Моё время и время Мариэтты перенесли на вечер, — растерянно сказала она. — На кабинете лорда-ректора висит записка. А я готовилась… так волновалась… вот прямо сейчас должна была идти, после завтрака.

— Эй, тебе лишний день подготовки дали, ты чего! — Шон, уже получивший свой высший балл в табель, вскочил и обхватил девушку за плечи. — Шшш, не переживай. Налить тебе сока?

Александра расслабилась и вскоре заулыбалась, а вот Кира нахмурилась.

Лорд-ректор не опаздывал на экзамены своих подопечных и не переносил их. Если у него были визитёры вроде мэтра Антейна, он принимал их заранее. Чтобы он просто так взял и отменил два экзамена, высвободив себе полчаса.

Для чего?

Впрочем, если он написал записку и повесил её на дверь, значит, с ним всё было в порядке.

А если записку написал не он? Если он был в опасности?

У неё был только один способ выяснить, где он и что с ним, не выдавая себя.

Кира торопливо доела и бросилась в ближайшую туалетную комнату. Лучше было бы вернуться в свою спальню, но до неё было слишком далеко. А оставаться в столовой, где её видели все, она не рискнула.

Запершись в кабинке, она задрала мантию, расстегнула блузку и, сосредоточившись, коснулась руны, пожелав видеть того, кого она хотела видеть, пользуясь их связью.

И остолбенела.

Вероника, загорелая красавица Вероника сидела на его столе, одетая в лёгкое платье с разрезом до середины бедра и с вырезом, смело обрисовывающим грудь. А Тёмный Лорд сидел в кресле, откинувшись на спинку, и по его лицу нельзя было понять ничего.

— Разумеется, меня не разгадают, — улыбалась Вероника, дразняще наклоняясь вперёд. — Я приехала, как скорбящая вдова бывшего главы Министерства. Всё в соответствии с приличиями.

— Кроме вашего платья.

Вероника засмеялась.

— Вам не нравится, милорд?

Он холодно посмотрел на неё, и Кира вдруг поняла, что он не одобряет внезапного визита нежданной гостьи.

— Миледи, — произнёс он, перекатывая это слово на языке. — Вы знаете, что я правда любил вас? Тогда, когда ещё умел любить?

Вероника склонилась к нему. Её щёки вспыхнули. Глаза заблестели.

— Да, — прошептала она. — Я знаю, милорд. И я люблю вас.

— Когда-то, вы помните, я осознанно пошёл на пытки, не выдавая вас.

Сердце Киры болезненно заныло.

Чем это было? Он признавался в любви Веронике? Или вспоминал прошлое?

— Да, милорд.

Тёмный Лорд резко встал.

— Но вы, — очень тихо и холодно сказал он, — позволяете себе являться ко мне в кабинет, выдавая нашу связь всему миру, ставя себя под удар — какого дьявола? Вы хотите заставить меня присутствовать на ваших похоронах уже завтра? На следующей неделе? Может быть, изволите сообщить мне заранее, чтобы я заказал венок?

Он перехватил её руку, уже готовую лечь ему на плечо.

— Этим визитом ко мне вы выдали себя, — бросил он. — Пусть вероятность этого невелика, неважно: ваша игра окончена. Бросьте Агнуса Хили, оставьте в покое Арчибальда фон Вюрнера и немедленно уезжайте на дорогой и роскошный курорт с лучшей охраной. С курорта улизните на второй, затем на третий: выправите себе разрешение на несколько месяцев; не мне учить вас, как это делается. И исчезните. Общайтесь только со мной по закрытой линии, и лишь тогда, когда это будет совершенно необходимо. Вам это понятно?

Вероника смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Я больше не нужна вам, милорд, — медленно сказала она. — Правда?

— Я разбил ради вас перстень, которой полжизни был мне опорой, и держу вас подальше от своего дома и своей Академии, чтобы ни один мерзавец не проклял вас. Вам нужно что — то ещё?

— Вы отказываетесь встречаться со мной!

— Да. Не в последнюю очередь потому, что вы отказывались встречаться со мной пять с половиной лет. Может быть, припоминаете этот факт?