Рабыня
Шрифт:
– Если ранней весной выйти, то, может статься, к осени и доедешь к Озеру!
– хрипло рассмеялась Лиззи.
– Ну зачем я тебе это говорю? Идем лучше грибы искать.
– Расскажи мне еще что-нибудь про абажей!
– попросила Фцук.
– ты будешь сидеть, а я вокруг все обыщу. Почему ты раньше не рассказывала?
– Девушка в твоих годах чем меньше знает, тем лучше для нее. Это я из ума видно выжила, что начала… - они шли к Темному лесу, в Светлом грибы почему-то не росли.
– Вдоль ручья пути почти нет, там всякая гадость водится. А еще топи на берегах, обходить их - дорогу удесятеришь.
– Авер хотел бы лодку…
– Все хотели бы лодку. Еттер, когда был молод, как Авер, тоже хотел и даже пробовал строить. Конечно, ничего у него не вышло… Зато вышло у одного парня из поселка, что выше по течению, он называется Хольмштадт, слышала?
– Да, Ансон хвастается, что там был!
– Врет. Так вот этот парень, забыла, как его звали, построил маленькую лодку и не испугался к нам приплыть. Потом поплыл обратно, и вскоре к нам его лодку принесло пустую. Утром мы ее увидели на берегу, - вздохнула Лиззи, - а в лодке кровь. Думали, пиявка его достала из воды. Но вскоре приплыли абажи, и как увидели лодку - прямо позеленели от злости. Забрали ее… И кое-что они говорили между собой… В общем, встретили они его и убили. Нельзя по ручью плавать.
– Разве люди убивают друг друга?
– удивилась Фцук.
– Зачем? Мы же не стрекозы, не пауки, друг друга не едим!
– Дуреха ты еще, - вздохнула Лиззи.
– Эх, жалко мне вас, вот мы-то успели хоть немного пожить… А вам что осталось? Болит мое нутро, хоть бы до весны дотянуть…
Больше Лиззи ничего интересного не сказала, началось обычное ворчание на нынешнее время, на погоду, на соседей. Фцук собирала грибы и про себя повторяла все услышанное. Она очень боялась забыть что-нибудь, а ведь хотела ночью все хорошенечко припомнить и обдумать. Пока девушка решила ничего не рассказывать ни Аверу, ни Линор, ни тем более Свену. А может быть, они сами все знают, просто не говорят при ней об этом?
– Мы закончили на сегодня, - сказал Авер, подходя к Еттеру.
– Уже все перетаскали?
– Как же мы успеем весь стог сюда перенести? Еще ведь надо старое сено вытаскивать, перекрытия обшивку отдирать, да еще дрова мешают… Завтра, послезавтра все закончим.
– Послезавтра?
– нахмурился Еттер.
– А если дождь? Послушай, Авер, мне не нравится, как ты себя ведешь! Все вы, все четверо! Бездельничаете, грубите… Мы с утра до ночи спины на полях гнем, ты разве видел, чтобы я сидел без работы?
– Не видел… - Авер опять задрал голову и занялся изучением облаков.
– Так не годится! Мы не вечные, и однажды не сможем вас кормить, пора браться за голову, тебе семнадцать, Линор еще старше! Вот что, поработайте-ка сегодня еще немного, а поедите потом. Девчонки почему вам не помогают?
– Много от них помощи… - Авер просто не видел смысла мучать заменой сена девушек.
– Мышей боятся… Еттер, почти стемнело, а Свен и днем-то не много видит. Я тебе обещаю, завтра мы все сделаем.
– Нет, я хочу, чтобы ты понял, что такое трудиться, как взрослому человеку! Ты должен научиться отвечать за себя! Мы не вечные, и скоро…
Юноша медленно повернулся к Еттеру спиной и пошел обратно к стогу, махнув рукой
Свену. Его собеседник выкрикнул еще что-то возмущенное, но Авер не слушал. Все надоело… Сено, которое они вытаскивали из землянки, разве что пахло мышами, а больше ничем не отличалось от свежего. К чему это все?– Рыбой пахнет… - сказал Свен.
– Свежая рыба, это… Это… Это как весна.
– Молчи уж… Останемся голодные, понял? Заночуем в стогу.
– Так нельзя же! Потому что… Потому что…
– Сейчас не лето, насекомые ушли. Пускай Еттер сам к нам прибежит и позовет ужинать, но мы не пойдем, слышишь? Просто молчи и слушайся меня. Посидим голодные, пусть, зато Еттер в другой раз не будет нас донимать.
– А… А что ему, жалко? Ему рыбы больше достанется, потому что… Потому что…
– Он сам сказал, что не вечный. Состарится, кто ему рыбу ловить будет?
– Авер зло оскалился.
– Вот пусть подумает об этом.
Они залезли на стог, в котором уже успели обосноваться мыши-полевки. Все лето их не было видно, насекомые властвовали на полях и в лесу, но осенью откуда-то появлялся маленький серый народ. Может быть, они проводят лето в поселке, в землянках, где с ними ведет лютую войну старый Ансон? Авер раскинул руки, постарался представить, как там, в темноте, продолжают лететь облака. Есть почти не хотелось… Почти.
– Тебе… Тебе моя сестра нравится?
– осторожно заговорил Свен и ткут же сбился на свое бормотание: - Я спросил, потому что… Потому что…
– Какая разница?
– перебил его Авер.
– Я не могу жить с Фцук, потому что ты не можешь жить со своей сестрой.
– Я… Я…
– Я знаю, что ты не сможешь быть отцом. Но ты будешь с ней жить и заботиться о ее детях.
– Я могу заботиться и о детях Линор, это все равно. Все равно ведь они как мои, потому что я ее брат, потому что… Я все равно должен…
– Ну да, ну да… Я понимаю. А вот тебе бы кто больше нравился, если бы ты был на моем месте?
– Фцук, - уверенно сказал Свен.
Авер по привычке ждал продолжения, но его приятель ничего не добавил.
– Фцук некрасивая, - сказал тогда он.
– Фцук добрая. А моя сестра она добрая… Но она… Она… Потому что…
– Ну и что, что добрая? Толку-то от этого никакого нет.
– Есть. С ней легко, а с Линор… Она…
– А еще Фцук глупая.
Свен не нашелся, что возразить, только сердито запыхтел. Аверу стало смешно, он нащупал голову Свена в темноте и несильно дернул за волосы, он этого терпеть не мог.
– Перестань! Не надо меня… Меня… Потому что… Плавунец!
– А ты помнишь, как плавунец утащил тебя?
В возрасте трех лет Свен убежал из землянки и оказался на берегу ручья. Стояло лето, всюду были насекомые. Никто не видел малыша, даже рыбаки. Плавунец схватил его за волосы и утащил под воду. Свен навсегда запомнил солнце, которое становилось все меньше и меньше, и наконец рассыпалось на тысячи ослепительных звезд, когда в легкие хлынула вода. На плавунца напала пиявка, хищник выпустил ребенка, и ниже по течению его вытащили из воды удящие рыбу старшие. Мальчика откачали, но что-то навсегда изменилось в его головке. Может быть, там осталось немного воды? Свен не любил, когда его дергали за волосы.