Рабыня
Шрифт:
– Какая разница?!
– вскипел юноша.
– Все равно вымираем, да еще абажи через два-три года помогут!
– Не через два-три, а лет через десять, скорее всего, - поправил его Еттер.
– За это время еще многое может случиться…
– За предыдущие ничего хорошего не случилось!
– Заткнись! Не смей так со мной говорить! Семнадцать лет, а туда же! Вон, на Фцук кричи, моложе ее никого нет!
– староста перевел дух.
– Вечером к ним пойдем я и Ансон.
– Ансон?
– удивился рыжий Ларри и переглянулся с Пером.
– Зачем он тебе? Какой от него толк?
–
– Нет от него никакого толку, и не жалко потерять. Сам я не идти не могу… Если что-нибудь случится, не разговаривайте с абажами ни о чем. Закрывайтесь здесь и пережидайте, как муравьев. Остаться надолго они побоятся, лед скоро встанет.
Поселяне замолкли. Дело обернулось куда серьезнее, чем они ожидали. Авер посмотрел на Линор и удивился ее горящим глазам, румянцу во всю щеку. Она еще никогда не была такой красивой, и никогда не нравилась ему так мало.
Абажи развели костры, затянули песни. Даже в землянке чувствовался запах жареной рыбы. Поселяне большую часть улова сушили на зиму, а озерцы съедали все. У них совсем другая жизнь…
– Сидим тут как мыши, - тихонько сказал Авер.
– И всю жизнь так. Абажи плавают, видят разные места, живут на Озере, даже с жуками дружат. А мы…
– У них там разная вкусная еда есть, - вставила Фцук.
– Мне Лиззи рассказала. А на зиму абажи в какие-то теплые края уплывают.
Молодые сидели в самом дальнем закутке землянки, сбившись в кучку. Свен нервничал больше всех и тихонько постукивал ногой в стену. В другое время Авер прикрикнул бы на него, но теперь единственного друга почему-то стало жалко.
– Скоро все кончится, - уверенно сказал он.
– Я чувствую. Голод, болезни, насекомые… А теперь еще абажи. Не дотянем мы до старости.
– Хватит меня пугать!
– попросила Линор.
– Мне и так страшнее всех… Чем я ему так понравилась? Я даже как зовут этого высокого не знаю.
– Он твоим именем тоже не интересовался, - заметил Авер.
– Почему они отдают девушек паукам?! Вот если я ему понравилась, почему бы ему просто не жить со мной на Озере?
– Лиззи говорит, - опять затараторила Фцук, - что женщины там у них очень ревнивые, и не разрешают никого оставлять. А если бы молодой мужчина пришел на Озеро, то его бы оставили. Но туда не добраться, и абажи не пустят…
– Слушай ее больше, - проворчал Авер.
– Откуда ей знать?.. Может, абажи ей все наврали. Посмотри, Свен, не пришел еще Ансон? Может, найдет нож…
Но старик пока не появлялся. Не в силах усидеть на месте, Авер пролез через узкую нору к тайному лазу и подергал за ногу Лиззи.
– Кто там?
– испугалась она.
– Это я. Лиззи, расскажи мне про абажей.
– Фцук разболтала? Вот к ней и обращайся. Не время сейчас, Авер. Вот когда они уплывут, поговорим, если, конечно, ты мне грибы сушить поможешь.
– Помогу… - Авер не стал спорить - женщина была известна своим упрямством.
В землянке становилось душно, как зимой. Многие старики, да и взрослые тоже, страдали недержанием. Несколько женщина затеяли обед, варили на кухне овощи, суп из капусты. Юноша побродил по подземному
жилищу, всем мешая, и незаметно для самого себя оказался у выхода, подергал засовы.– Что тебе тут нужно?
– рядом появился Еттер.
– Рано еще.
– Ансон не вернулся? Может быть, я пойду и поищу его?
– Ни к чему… - начал было староста, но махну рукой. Он и сам устал от ожидания.
– Пер, подежурь у выхода, мы пойдем искать Ансона! Старик, наверное, повалился на спину и сам перевернуться не может.
Они поднялись по лесенке и осторожно вышли на поверхность. Нельсон как на зло смотрел на землянки и помахал им рукой. Еттер ответил, с улыбкой отпустив несколько ругательств. Ансон собирался идти в Светлый лес, искать нож под корягами, туда мужчины и отправились.
Может быть, когда-то этот лес и был светлым, но с тех пор сильно зарос. Отойдя на некоторое расстояние от землянок, люди покричали, но никто не ответил. Пришлось начать прочесывать местность. Очень скоро Еттер позвал, и юноша увидел старика.
Ансон исхитрился сломать ногу. Она застряла среди коряг, а старик неловко повалился, его хрупкие кости такой нагрузки не выдержали. Теперь он лежал, прижав к груди руки, и отворачивался от Еттера, бормоча что-то непонятное.
– Говорит, бросьте меня, - перевел староста.
– Стоило бы, Ансон! В тот самый момент, когда судьба поселка повисла на волоске, ты добавляешь нам хлопот! Нож нашел?
– Нет, - буркнул Ансон, видимо, рассерженный.
– Я тоже был старостой, когда ты еще…
Запал у старика тут же иссяк, дальше Авер не разобрал ни слова. Еттер сплюнул, поднял сморщившегося старика.
– Вытаскивай его ногу, не стой…
– Может быть, он не хочет жить!
– неожиданно для себя самого сказал Авер.
Староста и Ансон посмотрели на него, оба с удивлением. Потом старик медленно улыбнулся, а Еттер опять сплюнул.
– Ты собираешься помогать, говорун?
Авер раздвинул коряги, вытащил сломанную конечность, при этом старик пискнул от боли. Наверняка кости не срастутся, в этом возрасте всегда так… Юноша посмотрел на старосту.
– Однажды это и с тобой будет. А потом со мной.
– Ну так понесли его к землянкам, положим поудобнее!
– Он больше уже не встанет. Будет лежать, вонять и ждать смерти. Откажется есть, как Олаф. Посредине зимы умрет.
– Что ты предлагаешь?
– насупился Еттер.
– Если он хочет, давай оставим его здесь. Насекомых нет, никто Ансона не тронет. Я принесу ему воды, а ночью холод убьет его. Для старика этого достаточно… - Авер говорил, а сам краснел то от стыда за свои слова, то от негодования на этот стыд. Разве это не правильно, то, что он сейчас сказал?!
– Здесь… - Еттер осмотрелся.
– Послушай, Авер… Наши предки выживали только потому, что боролись за свою и чужую жизнь до последнего. Самое ценное - это жизнь. Не только твоя собственная, жизнь каждого в поселке. Может быть, завтра захочет умереть Лиззи, которая не спит ночами от болей, или Ута, у нее из ушей течет кровь с гноем. Наверное, Ута не переживет зиму, но с уходом каждого уходит кусочек смысла нашей жизни, ты понимаешь, Авер? Если хочешь выжить - борись за каждого, как за себя, до последнего мига.