Ради любви к не-матери

– Вашего приемного мальчика, – сказала Ньясса-ли. Пока маленькая женщина с восточной внешностью говорила, матушка Мастиф заметила, что остальные двое изучают ее с таким видом, с каким коллекционер разглядывает жука на садовой скамье. Это еще больше рассердило ее, и гнев помог ей преодолеть страх.

– Я бы не стала вам помогать, даже если бы вы пообещали мне половину сокровищ Терры!

– Мне жаль, что вы так чувствуете, но мы этого ожидали, – сказала Ньясса-ли, снова становясь ледяной. – Вы когда-нибудь слышали об Обществе Улучшения?

Матушка Мастиф покачала головой, слишком рассерженная, чтобы плакать, чего на самом деле ей хотелось. Названия, слова – все это для нее бессмысленно.

– Мы участвуем в эксперименте, – объясняла ей восточная женщина, – этот эксперимент был начат на Терре много лет назад. Мы не только ученые, мы активисты Общества. Мы считаем, что задача науки – не только изучать существующее, но и создавать то, чего нет, но что обязательно будет. Мы не намерены стоять на месте и не позволим этого природе.

Матушка Мастиф покачала головой.

– Не понимаю.

– Подумайте, – говорила Ньясса-ли, увлеченная темой. – Что в нынешнем Сообществе больше всего нуждается в усовершенствовании? Правительство? – Хейтнес, стоявшая за ней, горько пренебрежительно рассмеялась. – Не правительство. Корабли, которые переносят людей от звезды к звезде? Нет? Язык, усовершенствованный от терроанглийского до симворечи? Музыка? Архитектура?

Матушка Мастиф смотрела на ораторствующую женщину. Она уверена теперь, вполне уверена. Они все безумны, тронувшийся умом Якс'м.

– Нет, все не то! – воскликнула Ньясса-ли. Было страшно видеть такую одержимость в этой маленькой женщине. – Это мы. Мы. – Она похлопала себя по груди. – Человечество. И средства к нашему совершенствованию в нас самих. – Она поднесла руку к голове. – Здесь, в мозгу, не все области которого развиты и используются.

– Мы и другие члены Общества много лет назад решили, что с этим нужно что-то делать. Мы создали организацию, чтобы преодолеть суеверные ограничения. В тайне мы отобрали определенные яйца, определенную сперму и стали с ними работать. Наше планирование было точным, подготовка тщательной. С помощью микрохирургической техники мы изменили генетический код будущих людей еще до помещения зародыша в матку. Результатом должна стать – станет усовершенствованная версия человечества.

Матушка Мастиф смотрела на нее. Ньясса-ли вздохнула и повернулась к своим товарищам.

– Как я и опасалась, это за пределами ее понимания.

– Это-то вполне понятно, – сказал Брора. – Я только не понимаю, чего ты стараешься?

– Так было бы легче, – ответила Ньясса-ли.

– Легче для нее или для тебя? – удивилась Хейтнес. Маленькая женщина не ответила. – Ну, после операции это не будет иметь значения. – От этих слов волосы на затылке матушки Мастиф начали подниматься.

– Будет, – настаивала Ньясса-ли. Она пристально взглянула в глаза матушки Мастиф. – Ты разве не поняла, старуха? Твой мальчик, твой приемный сын – он один из наших объектов.

– Нет, – прошептала матушка Мастиф, но еще до того, как женщина произнесла эти слова, матушка Мастиф поняла, что это правда. – Что… что произошло с вашим экспериментом?

– Все дети воспитывались под присмотром, ими занимались с любовью, предоставили возможность получить образование и специальную подготовку. Большинство оказались совершенно обычными в смысле способностей и талантов. Во всех отношениях они нормальны. Дальше мы продолжили эксперимент с тщательной подготовкой и крайней осторожностью.

– Несколько объектов оказались недоразвитыми. Это, к несчастью, в природе науки. Нужно принимать не только хорошие результаты, но и плохие. Однако в свете нашего неизбежного успеха эти немногие жертвы вполне оправданы. – Она говорила так, словно убеждает себя, а не матушку Мастиф.

– И наконец несколько детей, совсем немного, проявляли признаки тех способностей, которые, как мы считаем, спят в мозгу каждого человека. Мы не станем утверждать, что все понимаем относительно их Даров. Мы в положении механика, который знает, как починить неисправную машину, но не знает, на что способна машина, которую он чинит. Естественно, это привело к некоторым сюрпризам.

– Невежественное Сообщество не разделяло нашего мнения об этом важном эксперименте. В результате последовали многие годы преследований. Как видишь, все мы, входившие в первоначальный состав Общества, почти так же стары, как ты.

– Правительство было безжалостно в своих усилиях уничтожить нас. Много лет оно сокращало наши ряды, пока не осталось всего несколько посвященных. Нам нужен один-единственный успех, одно неопровержимое доказательство важности нашей работы, чтобы освободиться от лжи и инсинуаций, которыми мы окружены.

– Жестокое неразумное правительство много лет назад разбросало детей и привело нас в научное изгнание. Медленно, терпеливо мы отыскивали детей, особенно тех, чьи данные были самыми многообещающими. Твой Флинкс отобран в качестве потенциального носителя Дара.

– Но в нем нет ничего ненормального, – возразила матушка Мастиф. – Он совершенно обычный здоровый молодой человек. Может, более тихий, чем остальные, но это все. Неужели он стоит всех этих затрат? О, я признаю, что он время от времени способен на салонные фокусы. Но я знаю сотни уличных волшебников, которые делают то же самое. Почему бы вам не взять их?

Ньясса-ли улыбнулась своей невеселой холодной улыбкой.

– Ты лжешь нам, старуха. Мы знаем, что он способен не просто на трюки, и ловкость рук тут ни при чем.

– Ну, хорошо, – продолжала матушка Мастиф, пытаясь подойти по-другому, – зачем было похищать меня? Зачем утаскивать меня их моего дома? Я старуха, как ты только что сказала. Я не могу помешать вам, не могу причинить вред. Если вас интересует Флинкс, почему вы не похитили его? Я не могла бы вам помешать.

– Потому что он может быть опасен.

Да, они совсем спятили, эти трое, решила матушка Мастиф. Ее мальчик, Флинкс, опасен? Вздор! Он чувствительный мальчик, это правда; иногда он знает, что чувствуют другие, но очень редко и вряд ли сам этого хочет. Возможно, он способен немного подтолкнуть эмоции других. Но опасен? Это ему угрожает опасность со стороны этих инопланетных глупцов и сумасшедших.

– К тому же, – продолжала маленькая восточная женщина, – мы должны продолжать очень осторожно, чтобы не принести дальнейшего вреда Обществу. Число наших членов и так уже сократилось, отчасти из-за слишком торопливой попытки обрести несколько лет назад контроль над другим ребенком, нашим объектом. Мы не можем допустить ту же ошибку с Номером Двенадцатым. Большинство наших коллег убито, заключено в тюрьму или подвергнуто промывке мозга.