Ради славы Вселенной

Лисса решила, что лучше больше не касаться этой темы.

— Как хотите. Боюсь, в двенадцать тридцать вам придется оставить свое занятие и присоединиться к остальной команде.

Эскер мрачно зыркнул на нее.

— Почему?

— Они готовы практиковаться вместе с вами.

— А где будете вы?

Лишь после паузы он добавил:

— Миледи…

— Где-нибудь. — У нее по коже пробежали мурашки веселого озноба. — Я дала физикам основные инструкции и больше не буду путаться у них под ногами. Это ваша команда. Приучите их работать вместе с вами.

— Понятно, — сказал Эскер. — А вы сами тем временем будете «где-нибудь»…

— Послушайте, — сказала Лисса как можно спокойнее. — Тренировка займет у вас совсем немного времени. Я надеюсь. Мы не должны опоздать к началу большого события. Однако, когда вы закончите подготовку, мы проведем еще пару тренировок и отдохнем — и только потом отправимся к месту назначения. Мы проделаем все маневры при включенной гравитации, чтобы люди нормально себя чувствовали и восстановили тонус мышц. Капитан Вален считает — и я с ним согласна, что нам лучше прибыть на место действия, находясь в полной форме. И тогда у вас будет время закончить свой проект, если захотите.

«Конечно, ты захочешь. Последнее время ты почти не спал, правда?»

— Капитан Вален… — Эскер посмотрел на свой компьютер. — Хорошо, миледи. А теперь, если вы не против, я запишу промежуточный результат, а уж потом приступлю к своим обязанностям.

— Конечно.

«Если бы я могла поделиться с тобой своим счастьем… Но ты, наверное, даже не представляешь, что такое счастье. Нет, скорее всего, не представляешь. Так стоит ли мне расстраиваться из-за тебя?»

— Желаю удачи, — сказала Лисса и вышла.

Элиф, Тесса и Ноэль почти закончили обед, а сузаянец, очевидно, только собирался приступить к еде. По молчаливому соглашению он обедал отдельно — при такой физической разнице совместное питание всей команды могло бы повлечь за собой кое-какие проблемы.

— Вы не собираетесь присоединиться к товарищам? — спросил женщину Медноруд.

Лисса из вежливости задержалась рядом и сказала:

— Я пообедаю позже. Сперва мне нужно повидаться с капитаном.

Сияющие глаза сузаянца блеснули.

— Вы голодны.

Лисса рассмеялась — немного нервно, как показалось ей самой.

— Неужели ваша чувствительность к эмоциям простирается так далеко? Да, я не прочь перекусить, но это не к спеху.

Голос прибора-переводчика зазвучал тише и стал похож на мурлыканье сузаянца:

— Почтенная госпожа, позвольте дать вам совет. Возможно, вам стоит быть… осмотрительнее. Чувства, которые к вам испытывают, стали сильней.

Лисса смутилась.

— Что вы имеете в виду?

Дрожь, пробежавшая по длинному телу Медноруда, вероятно, соответствовала людскому пожиманию плечами.

— Я чувствую эмоции, а не мысли. И в отношении существ другой расы мои возможности ограниченны… Я воспринимаю основные эмоции, оттенки от меня ускользают. И все же я ощущаю радость и яростную горечь, и даже дружелюбное, хотя и отчасти смешанное с похотью любопытство. Это позволяет мне догадаться о том, что, скорее всего, сейчас интересует окружающих.

Губы сузаянца не могли изобразить человеческую улыбку, а его речь передавалась бесчувственным прибором-переводчиком, и все же Лиссе показалось, что она угадывает доброжелательность, беспокойство и даже нечто вроде любви.

— Это не мое дело, как говорится в вашем расхожем выражении, тем более что я здесь совсем чужой. Но я прошу вас не допустить разобщенности. Мы направляемся в загадочное место. Мы должны сохранить единство.

— Конечно.

Медноруд покинул кают-компанию. Лисса смотрела ему вслед, пока тот не скрылся, и только потом двинулась дальше.

Она понимала, что сузаянец прав.

«Мы с Гервардом были слишком беспечны. Но все случилось так неожиданно, так быстро… Нет, нашему поведению нет никаких оправданий. Никто не освобождал нас от ответственности, мы отвечаем и за команду, и за цель экспедиции».

В прежних экспедициях Лисса не заводила любовных отношений, за исключением пары рейсов, когда путешествовала вместе с Томасом Вайтривером. Но тогда она заранее знала, что будет с ним. Они надеялись, что отношения между домами Виндхолмов и Вайтриверов удастся скрепить еще одним браком. Со временем эта надежда угасла, и Лисса рассталась с Томасом — с грустью, но без горечи. Томас был слишком молод. На планете она могла позволить себе любые личные отношения — там ревность не могла принести беды.

«Но, проклятье, Гервард — самый лучший любовник из всех, какие у меня были! Умелый, внимательный, страстный… И к тому же — самый лучший человек из всех, с кем я до сих пор встречалась. Мудрый, нежный, решительный. Он вернулся из непроглядной ночи — это я вывела его к свету, сказал он, — и обрел такую внутреннюю силу, такие знания, каких я не могу даже себе представить. Ведь я никогда не была во тьме. Папа с мамой, наверное, сперва не обрадуются моему выбору. Но они узнают Герварда получше и поймут. А пока нам и вправду стоит вести себя более сдержанно. Если, конечно, мы сумеем. Как можно скрыть от людей свое счастье?»

18

Прыжок.

Ослепительное сияние.

Мало-помалу Лисса расслабилась.

Ничего не произошло. Она парила перед оружейной панелью «Дагмара», в тишине, среди океана звезд.

«Что ж, — подумала она, — мы знали, что Медноруд не располагает точными навигационными данными, а в космосе даже малейшая погрешность в расчетах может на деле оказаться огромной».

Лисса огляделась, пытаясь найти что-нибудь необычное, то, что привлекло внимание сузаянцев. Магеллановы Облака, галактика Андромеды, несколько других галактик, видных невооруженным глазом… Плотная темнота заслоняла от Лиссы сияние в центре ее родной галактики — возможно, обзору мешает голубой гигант, находящийся в десяти или двенадцати световых годах отсюда. Его наверняка можно найти в каком-нибудь исследовательском каталоге…

— Что удалось обнаружить? — спросил Вален по интеркому.

— Никаких следов радиации, похожих на излучение корабельных двигателей, — доложил корабль. — Источник аномального излучения на девятнадцать часов двадцать шесть минут — шестьдесят два градуса к югу. Радиоизлучение, оптическое, рентгеновское, возможно наличие нейтринного компонента.

Голос Валена возбужденно задрожал:

— Должно быть, это оно. Хорошо, нацеливай антенны.

— Прошу разрешения оставить пост, — сказала Лисса.