Ради смеха, или Кандидат индустриальных наук

— А как бороться?

— Не знаешь?

Игорь хлопнул ладонью по колену и твердо объявил:

— Тогда я скажу. После работы сиди до полуночи у телевизора. Если нечего смотреть — читай какую-нибудь глупую книжку. Ну, а если и это надоест, иди в свою компанию, где вы друг другу опротивели до чертиков, и кури там, и пей вино, и всем показывай, что тебе это нравится.

–  Я так и делаю.

И тут Игорь стал грубить. Он сказал:

–  Дура! Я ведь иронизирую.

— Нашел время иронизировать. Ты лучше скажи, как мне жить дальше?

— Я царь-бог, что ли? — Игорь заерзал на своем чемоданчике, поднял голову, проводив глазами крестик-самолет, и спросил:

— Где твой столетний Ромео?

— Откуда я знаю? Нужен он мне, как бане гудок. Ты не увиливай, отвечай.

Игорь нахмурился, поскреб пятерней затылок и великодушно разрешил:

— Ладно, записывай.

У Оли откуда-то в руках появилась ученическая тетрадка и — совсем странно — огрызок химического карандаша. Она прилежно склонилась над листочком. — Слушаю.

Игорь авторитетно сказал:

— Первое. Старики не любят заводить новых друзей. Почему? Боятся нарушить привычную жизнь. Спрашивается: для кого созданы стадионы, парки, горы, концертные залы, костры, лыжные прогулки, балы, путешествия?.. Для кого? Для кого? Для…

Оля подняла голову, удивленная, что голос Игоря доносится все глуше и глуше. Отбросив тетрадку, карандаш, она вскочила, готовая броситься вдогонку, но почему-то не тронулась с места. Как вросла в землю. А Игорь все удалялся, мельчал, а потом и вовсе испарился.

— Мама! — на весь стадион закричала Оля и… проснулась.

Она потерла виски, лоб и, скосив глаза на будильник, увидела, что еще целых пятнадцать минут имеет право понежиться в постели. Сквозь шторы сияло голубое небо, шумели во дворе машины, подготавливаемые к утреннему броску, обиженно скулила у подъезда собака, которую силком возвращали с прогулки. Обычное утро. Вот только сон…

Оля выскользнула из-под одеяла и набросила халат. Нина Васильевна, увидев Олю па кухне, подставила ей щеку.

— С добрым утром, дочка!

— С добрым утром.

Позавтракали молча. Поднимаясь из-за стола, Оля сказала:

— Мама, поделись опытом: как вызвать мастера?

— Какого мастера?

— Из телеателье.

— Это не так просто. В последний раз я звонила в приемную министра… Постой, а зачем нам мастер? Телевизор ведь исправен.

— Мама, — строго сказала Оля. — Мне лучше знать, что у нас исправно, а что нет.

— Но, Оленька…

— Мама, если ты задашь еще хоть один вопрос, я чокнусь.

— О господи!..

Рассказы. Фельетоны

Обвороженные старцы

У Архипа Петровича Нилина в тот год произошло два ярких события; грустное — он ушел на пенсию, радостное - он получил отличную квартиру. И вот радостному событию, а его простыми словами не обскажешь, Архип Петрович решил посвятить стихотворение. А надо сказать, что жил он тогда с внуком, которого в скором времени собирались забрать его непутевые родители.

И вот сидит Архип Петрович и сочиняет стихотворение. Долго, трудно сочиняет. Хотел он его от всей души написать — поначалу рифма не пускала. А потом ничего — пустила. Получилось такое стихотворение:

Нам квартиру с внуком дали,

Вот спасибо за уют!

Туалет не за горами,

И живем теперь мы тут.

Если кто думает, что я для смеха это стихотворение привел — ошибается. Я его прочитал в стенной газете «За здоровый быт» и сразу выучил. Тогда я не думал, что когда-нибудь судьба сведет меня с его автором А. Нилиным.

Архип Петрович по-прежнему пишет стихи в стенную газету, их заучивают студенты и на вечеринках рассказывают в компании. И еще одну причуду знали за Нилиным. Архипу Петровичу назначили пенсию, а он отказался: «Своих сбережений хватит», — заявил он, а в газету написал стихотворение. Начиналось оно так:

Зачем мне пенсия,

Если в сердце песня…

— Питекантроп ты, однако, — сказал Архипу Петровичу частый абитуриент медицинского института. — Презентовал бы мне пенсию. А я б потом веночком отблагодарил.

По-разному, словом, относились жильцы к Нилину: кто с пониманием, а кое-кто считал, что Архип Петрович старичок-простачок. И однажды «кое-кто» объявился у дома, где жил и творил А. П. Нилин. Объявились они на черной «Волге» с лишними фарами. Первой порог переступила эдакая кокетливая дамочка лет сорока пяти, по локоть в перчатках, в крикливой шляпке. Назвалась Екатериной Александровной.

— Архип Петрович, голубчик, — сказала она. — Жить негде. Не сдадите ли уголок?

— Ну если негде — прошу.

— Голубчик, я не одна. Со мной сестра будет жить. Архип Петрович пожал плечами.

— Где она?

— Не беспокойтесь, голубчик, моя сестра очень интеллигентна, импозантна. — Она приоткрыла дверь и крикнула — Леночка, заходи!

Появилась Леночка. Зашла в прихожую, повернулась к Нилину спиной.

— Ну? — сказала она.

— Что «ну?»— не понял Нилин.

–  Перестань таращить глаза и прими манто.

Архип Петрович не шелохнулся. Тогда Лена спросила сестру:

–  Он что, с приветом?

–  Леночка, мы пока мало знакомы. Будь, пожалуйста, поаккуратнее. — И Нилину. — А где тут будет наша спальня?

–  Простите великодушно, — спасовал после такого напора Архип Петрович, — по у меня всего две комнаты.

–  Отлично! В другой мы будем принимать гостей. Итак, Архип Петрович, приготовься к новой эре.

Одно удивляет: почему Архип Петрович не спровадил бесцеремонных гостей? Он сказал: не знаю. Подумал и присовокупил.

– То ли зельем каким опоили, то ли по компании я соскучился, то ли просто заробел от нахальства.