Ради смеха, или Кандидат индустриальных наук

Но дело не в этом. Мы расскажем, как в жизни старика началась новая эра. Гости, вино, музыка до полуночи, пышный день рождения Архипа Петровича, па который ему вскладчину купили самую необходимую вещь, — раскладушку — вот главные приметы первых дней новой эры. А где-то через неделю Екатерина Александровна сказала Нилину:

— Архип Петрович, голубчик, ты у нас в квартире весь пейзаж портишь.

— Это почему?

— Ну хоть бы приоделся, а то в пижаме ты, как арестант.

— Я и не думал об этом.

— А зря. Давай, голубчик, двести рублей, и я куплю тебе костюм с искрой и бабочку.

Надев картуз, Архип Петрович вздохнул, пошел в сберкассу и принес деньги. На другой день побывал в парикмахерской и стал ждать костюма с искрой и бабочку. Наконец зажурчала у окна машина, и вскоре появились квартирантки. Похвастали обновами: отрезами на платье, туфлями.

— И о тебе, голубчик, не забыли, — сказала Екатерина Александровна. — Как жених будешь.

— Скажете ведь, — засмущался Архип Петрович.

— Получай, — она развернула сверток и достала оттуда галстук-бабочку.

Ах, что это была за бабочка! Цвета морской волны и в крапинку. И на резинке.

— Хороша штучка! — обрадовался Нилин. — А костюм-то, боюсь, впору ли купили?

— Какой костюм?

— Ты что, с приветом? — спросила импозантная Лена. Старик поначалу насупился, да, спасибо, квартирантки напомнили, что не себе на костюм он деньги давал, а им, в долг. Отошел Архип Петрович.

— Надо ведь, — казнился он, — чуть не обидел квартиранток.

Прошел месяц. Сидят как-то они втроем — хозяин и квартирантки, Пугачеву слушают.

— Что-то гостей не видать, — сказал Архип Петрович.

— Не придут больше, голубчик, — ответила Екатерина Александровна.

— А что так?

— Что им в этом хлеву делать?

— То есть как в хлеву? Тут и полы паркетные, и ванна с уборной отдельно.

–  Отстаешь от моды, Архип Петрович. Ведь об твои сундуки да шкафы до костей пораниться можно. Ты смотри, какие чудесные гарнитуры в магазине: «Гавора» «Перепица», «Адмирал»…

–  Дорого, поди.

–  Одному, конечно, дорого. А если вскладчину? — предложила Екатерина Александровна.

Купили. Гарнитур стоил рублей восемьсот, а вот вскладчину он обошелся Архипу Петровичу во всю тысячу. Надо было продавца «подмазать». Когда разгружали мебель, сбежались соседи и наперебой стали расхваливать: красивый до чего, гладкий! Екатерина Александровна терпеливо объясняла:

–  Мы хотели с Леночкой взять подороже, да денег не хватило.

Архип Петрович только головой качал. «Ну и любят ведь эти женщины прихвастнуть!» И смолчал.

Новая эра продолжалась, И что ни вечеринка, у Нилина на двадцатку меньше. Взаймы давал квартиранткам. Вот и триста, вот и пятьсот рублей набежало… Однажды Архип Петрович решился. Покашлял в кулак, попереминался с ноги на ногу, попросил:

— Мне б, тово, должок бы получить.

— Какой должок, голубчик?

— Ты что, с приветом? — удивилась импозантная Лена.

— Пятьсот шестьдесят целковых дал я. Да и за постой рассчитаться бы.

Екатерина Александровна перевернулась на тахте.

–  Всего-то! — сказала она. — Завтра рассчитаемся.

В этот вечер дом ходил ходуном. Хватил лишку в первый раз, пожалуй, и Архип Петрович. Неожиданно посреди танца квартирантка подхватила его под руку и утащила в спальню. И тут перед Нилиным Екатерина Александровна раскинула необыкновенные карты: дамы с хвостом русалки, валеты с кинжалами…

–  Голубчик, говори только правду, — предупредила Екатерина Александровна.

–  Буду как на исповеди, — заверил Нилин.

— Сколько на твоей сберегательной книжке осталось?

— Ну, положим, две тысячи.

— Не две, а две триста, — строго поправила Лена.

–  Ну хорошо, не будем мелочными. Итак, я гадаю. Мои карты не лгут… Ой, что это? — вдруг вскрикнула Екатерина Александровна. — Леночка, ты посмотри, что выпало Архипу Петровичу.

— Подумать только! — схватилась за щеки Леночка. — Везет ведь простофилям.

— Лена! — прикрикнула Екатерина Александровна.

— Что там такое? — заинтересовался Нилин. Екатерина Александровна поднялась с кушетки и чмокнула Нилина в лоб.

— Поздравляю, голубчик! Вы будете жить сто лет.

— А я меньше и не думал. Ну и что?

— Не понял? Но ведь это очень просто. Ты нам отдаешь деньги, а взамен получишь… Ну угадай, что?

— Драгоценности какие-нибудь?

— Нет, дедуля, облигации.

— Трехпроцентные?

–  Зачем трехпроцентные? Обычные. В этом-то и вся прелесть! И к своему столетию все до единой погасишь. Давай руку, голубчик!

Как хорошо, что «голубчик» был «под мухой»! А иначе бы у него никогда не хватило духу так грозно спросить:

— Что-о-о?! — И грозно добавить — Завтра я иду в милицию.

Спозаранку он написал заявление и пошел в милицию. Вернулся, а в квартире хоть шаром покати. Лишь галстук-бабочка лежит на подоконнике. Соседи тут как тут. Говорят:

–  Гарнитур свой забрали и укатили.

— Это мой гарнитур.

–  Не скажи, Петрович. Помнишь, когда разгружали его, жалели, что другой не купили. И ты им не подзанял.

— Это мой гарнитур.

К вечеру из милиции пришел сержант. С ним два старика. Тихие такие, благообразные. Один и спрашивает у Архипа Петровича:

— Костюм с бабочкой покупали?

— Покупали.

— Это две сотни, — подытожил старик.

–  Гарнитур покупал?

— Покупал.

Благообразный старик повернулся к сержанту.

–  Это они, товарищ милиционер, язви их в душу!

А вскоре обворованные старики в качестве свидетелей предстали перед судом. Не знаю, как проходил этот процесс, но аферисток, понятное дело, уличили и наказали. И еще в приговоре отметили: возместить старикам убытки. Услышав такое, Лена из-за перегородки помахала ручкой и сказала: