Ради жизни. Рассказы по миру романа "Дурак космического масштаба"

Кровь на физиономии губернатора пошла в отступление, сдавая уже захваченные территории.

Испугался, надо же. А ведь не было у меня никаких полномочий. Но командующий при необходимости подтвердит даже то, что я эрихеонус невинномыслящий богомолообразный с Квали-сити. Нам слишком много досталось в этой истории с борусами на двоих. Так вышло.

И я продолжил:

— Оставьте эмоции, господин губернатор. Вакцина есть в эйнитской общине. Думаю, вы как раз тот человек, чтобы незамедлительно обратиться к Проводящим эйи….

Вот я сказанул. Станут эйниты с ним разговаривать, как же.

Да и властьимущие боятся эйнитов почище огня. Грата. Чаша личной ответственности губернатора давно переполнена на весах причинности. Даже простой контакт с Проводящим эйи может оборвать паутину его жизни, чего он, наверное, и заслуживает.

Общение с эйнитами негласное табу и у нас, и в Содружестве. И я лично видел, что может натворить одна маленькая эйнитская женщина с тремя линкорами резерва.

Но с эйнитами я договорюсь. Только, ради Беспамятных, не по спецсвязи.

Я коснулся прикрытого рукавом именного браслета. Больше всего мне хотелось сохранить в этой истории инкогнито. К скандалам мне не привыкать, но…

А что у вас, господин губернатор, за экранчики на сцене? За госсчёт поздравляли дочку по межсистемному тарифу?

— Эйниты — закрытая ортодоксальная секта, — проблеял седенький советник или дэпмейкер, прятавшийся за спиной губернатора. — Они не станут снисходить до просьб, даже если речь идёт о выживании всей планеты.

Угадал старичок, именно о выживании речь и идёт, потому что Кьясна сейчас медленно накрывается медным тазом, как до этого — Плайта, которую мы выжгли до тла. Но теперь у нас хотя бы есть привитые от борусов люди и вакцина.

Губернатор бледнел, бледнел, и снова начал расцветать багровыми пятнами. Скоро он за меня возьмётся. Этого следовало ожидать, иначе он не был бы губернатором.

Пора было апеллировать к сильным.

Кьясна крутится вокруг Ареды, спектральный класс G4, восьмой сектор, Пояс Дождей. Это территория, подчинённая генералу экзотианского резерва Дегиру. После того, как Локьё обругал его в моём присутствии, трудно будет найти в Содружестве менее лояльного к моей персоне человека.

Оставалось связаться через его голову с самим эрцогом.

Командующий, пожалуй, единственный на их стороне человек, способный оценить всё происходящее в полном объёме. С ним мы уничтожали Плайту. И проблема войны и непонимания между нашими народами и нами в процессе этой операции как-то отступила на второй план. Да Локьё и знает, что я на Кьясне. Вряд ли мне пока по силам его обыграть.

Слава Беспамятным, память на коды у меня хорошая.

Я шагнул к одному из гигантских экранов, ослепших, после моей шутки с оркестром, и переключил его в коммуникативный режим. И набрал личный код Локьё.

Губернатор тем временем окончательно пришёл в себя, а вокруг паслось достаточно охранников. Я помассировал больное плечо. Стрелять они побоятся, слишком много вокруг высокопоставленных тушек, но рука, изнасилованная туристкой, болела всё сильнее.

Сколько же мне потребуется ждать, пока эрцог отзовётся? По универсальному корабельному времени сейчас полдень, однако командующий — не будуарная девица, у него и без меня полно занятий.

Я повернулся к охране лицом, размышляя, кого первым скинуть со сцены. Ребята на вид были вполне крепкие и без лишних эмоций на лицах. А начальник охраны ещё и ощущался как солидный комок психической силы. Скверно.

Локьё спас меня. Вернее, спасло меня то, что по жизни эрцог был приличным занудой и всегда тянул одеяло на себя. У нашего командующего крылом, генерала Абэлиса, даже личные вызовы первым принимает дежурный. Но эрцог дома Сиби не доверял никому. И меня изучил, как облупленного. Прошлый свой визит я начал с того, что взломал оборону столичной Тэрры и загадил планету живыми кристаллами.

Голограмма Локьё появилась перед экраном, и губернатор, которому уже сунули сосуд с водой, икнул неожиданно громко и протяжно.

— Повернись! — сказал я начальнику охраны.

Тот мельком глянул через плечо и копыта его вросли в полимерное покрытие сцены.

Раздражение оторванного от своих дел командующего эскадрой юга отлично передавалось и через голоизображение.

— И что тут? — взревел он с места в карьер, уставившись на толпу возле сцены. — Бунт? Революция?

Лысая голова Локьё завертелась на жилистой шее, он увидел меня и коротко кивнул.

Я вернул кивок без расшаркиваний. Он сам приучил меня говорить с ним, как с равным.

Губернатор подавился воздухом и перестал икать.

— На Кьясне эпидемия, — сказал я. — Они спустили на Целесту остатки имперского крейсера «Кора». И показывали туристам. Одну туристку я уже сегодня утилизировал. Синие белки глаз, синие пятна на теле.

— Ба… Ба… — сказал губернатор.

— А бэ, старый осёл, — согласился Локьё, брезгливо поджимая губы, словно губернатор был кучей дерьма. — Аб э тодасм э!

Приветствие он произнёс, как ругательство.

Я, под шумок и разлетающиеся губернаторские внутренности, спрыгнул со сцены.

Плечо немилосердно ныло, но в основном мне удалось уйти в этот раз без особых потерь.

Толпа была слишком увлечена отеческими порицаниями всеми любимого губернатора, который едва не угробил планету. По неведению, конечно, но кого это сейчас волновало? А мне надо было ещё переговорить с Айяной, одной из старших Проводящих Эйи, и выяснить, сколько у эйнитов готовой вакцины. В крайнем случае — из меня снова выкачают всю кровь. Ладно, стерплю, в конце концов, Кьясна — хоть и вражеский, но слишком красивый мир, чтобы погибнуть от бездарной информационной заразы.

У ближайшего выхода из резиденции губернатора меня поджидал знакомый патрульный катер. Сержант помахал рукой, предлагая подвезти. Я не отказался, счёт, возможно, шёл на минуты.

Прощаясь со мной у эйнитского храма, сержант всё-таки насмелился спросить: кто же я, раз сумел заварить такую кашу?

Я знал, что он спросит. Он слышал, как мы говорили с Локьё, и понял, что никаких родственных связей между нами нет и быть не может. В мирах Экзотики формы личного обращения родственников прописаны весьма жёстко.