Радикальная доктрина Новороссии

— Какие-то варианты у Китая, конечно же, есть, но все равно в одиночку он не справится. С одной стороны — это мощная страна, с динамично развивающейся экономикой, с огромным ВВП, но с другой стороны — у Китая сегодня много слабостей. В том числе и перенаселенность, нехватка ресурсов, и она обостряется с каждым годом, поэтому Китай будет сейчас, при новом руководителе, активно формировать китаецентричную Азию, чтобы страны азиатско-тихоокеанского региона были в союзе с Китаем. Китай имеет для этого серьезные позиции: китайские диаспоры в этих странах, несмотря на свою малочисленность, доминируют, по крайней мере, в экономике, а значит, они могут влиять и на политику. Но России не нужно идти «под Китай», России нужно выстраивать свою конфигурацию сил. Тот же Иран — нужно коренным образом изменить наше отношение к Ирану; та же Индия — она должна быть нашим главным экономическим, политическим партнером, и вот на этом пространстве выстраивается баланс сил, баланс интересов, это позволит нам выжить, по крайней мере. Сегодня мы дергаемся между востоком и западом, в результате получаем давление и с востока, и с запада.

— США будут всячески препятствовать Китаю в создании китаецентричной Азии? Каковы ваши прогнозы в отношении позиции США в Центральной Азии?

— Это давняя их мечта — контролировать Евразию — не удается через Россию, потому что сейчас она фыркает и хочет самостоятельности, американцы начинают усиленно работать в центральноазиатском районе, стремятся отторгнуть другие страны от России. С Узбекистаном это у них получается; второе— поссорить, чтобы страны жили, как арабский восток, в конфликтном состоянии, ими тогда поодиночке проще управлять, потому США будут провоцировать революции.

— Что касается близких соседей Китая — Японии? Японский премьер обвиняет Китай в том, что последний строит свой патриотизм на антияпонских настроениях, что открытая экономика Китая толкает его к морю и делает Пекин агрессивным. Стоит ли ожидать ухудшения и так не слишком дружественных отношений между соседями?

— На самом деле Япония начинает искать пути сближения с Китаем, в целом это неплохо. Японцы прекрасно понимают, что Америка Японию бросила, когда-то после Второй мировой войны она тянула Японию, сегодня же Япония — большой экономический конкурент для США. Япония обладает сильным влиянием в азиатско-тихоокеанской зоне, а американцы пытаются доминировать там. Китайцам сегодня с экономической точки зрения необходимо поддерживать в обществе «синдром врага», с американцами у них слишком тесные экономические завязки, они действуют в этом отношении осторожно, а вот нарисовать из Японии образ врага — для патриотизма это важно.

Будет определенная трансформация самой коммунистической партии, коммунистической идеологии, которая идет, но пока еще медленно, будет приобретать традиционный конфуцианский характер. А с другой стороны, ругаясь с Японией, подспудно японцы и китайцы будут искать такие перспективы своего совместного выживания, что у России появляется возможность быть неким арбитром. Не стоит забывать, что японцы живут в постоянном страхе исчезновения— еще повторится несколько таких цунами, как последнее, и существование Японии как государства будет под вопросом.

— Как вы считаете, Китай может потерять японские и прочие иностранные инвестиции, если продолжит свою агрессивную политику— то, чем премьер Японии пугает Китай?

— Да Китаю не страшна потеря инвестиций! У Китая огромный золотовалютный резерв, у них мощное государственное планирование, плюс огромный экспорт из Китая. Единственное, что пугает китайских экономистов, — возможность спада вообще, то, что происходит в Америке. Тогда китайская фабрика будет производить излишки товаров, которые не смогут уйти на другие рынки. А инвестиции, особенно производственные инвестиции, для Китая сейчас не главное, они попытались излишки своей продукции пустить на внутренний рынок, но туда все уйти не сможет, потому что нужна валюта.

— Но теперь, помимо препон, которые Запад строит для Китая, появились еще и обвинения в кибершпионаже. Как вы оцениваете в этой связи отношения Америки и Китая? Есть ли угроза кибервойны?

— Вы понимаете, когда американцы что-нибудь такое придумывают для других стран или для всего человечества— они сначала запускают информационно-психологическую атаку, так было в Югославии. То, что им вроде стало жалко албанцев, они вторглись туда, жалко стало шиитов — они уничтожили государство Ирак, потом уничтожили Ливию — для того и придумывают все. Ведь сегодня в Пентагоне создано киберкомандование, где штатная численность просто сумасшедшая — 4 тыс., и большая часть подразделений киберкомандования засекречена. Засекреченные люди, засекреченные действия, то есть эту войну запускают американцы, для того чтобы оправдать свою деятельность, им нужно найти некую мифическую угрозу. Кибервойна идет — и это надо признать, ее организовали и запустили именно американцы, но сейчас нужно найти козла отпущения.

Тут Китаю и нужно объединяться с Россией. Кстати, в Пентагоне работают, по нашим данным, где-то 15 русских молодых ребят, но это только по проверенным данным, скорее всего, их там гораздо больше. Там работают и китайцы, таких людей выискивают, забирают их, засекречивают, и они работают. Надо сказать, что у российской молодежи сейчас гораздо больше потенциала для этих кибервойн, чем даже у китайцев. Поэтому здесь какое-то соглашение по противодействиям кибератакам необходимо, необходимо объединение усилий, в одиночку объединенному западу по таким направлениям противостоять мы не можем. Нам нужно объединяться с целью своей безопасности.

Источник: Накануне.rи, 22.03.2013

Пока пушки молчат

Большинство стран мира активно сокращают расходы на вооружение. Таковы выводы Стокгольмского института исследований проблем мира. Серьезное уменьшение затрат зафиксировано в США, Канаде, Австралии, Японии и ряде европейских стран. Исключением стали лишь Китай и Россия. Траты нашей страны на новые ракеты увеличились за год на 165 и превысили 12 млрд долларов. Однако они совершенно не конкурируют и не сопоставимы с американским военным бюджетом, который долгое время достигал более 600 млрд долларов. Россия сейчас только наверстывает упущенное.

За последние 20 лет страна демилитаризировалась, потому что в основу военной идеологии, идеологии обороны и безопасности была заложена мысль, что противника у нас нет. Потом, правда, ее все же скорректировали, заявив, что противник — это терроризм. Но, как мы все понимаем, для борьбы с ним ракеты не нужны, да и танков много не требуется. А сегодня вдруг обнаружилось, что недругов у России предостаточно. Причем не просто противники, которые сражаются с нами в других регионах мира или только планируют, а те, которые нацеливают против нас свою по* литическую стратегию, военные группировки, а также новые виды оружия. И вот теперь мы спохватились и выделяем большие, по нашим меркам, средства, чтобы хоть что-то восполнить.

Ряд стран действительно сейчас сокращает расходы на военные нужды. Но не потому, что решили воспеть мир и дружбу между народами. Здесь ряд совершенно других причин.

Во-первых, это кризис всей псевдо-либерально-демократической системы и капитализма, в результате которого этим государствам приходится экономить.

Во-вторых, сегодня уже затраты на вооружение становятся непопулярными: есть другие способы ведения военных действий, которые соответствуют новым видам оружия. Например, американцы создали мощные киберкомандования в Пентагоне. 4 тысячи высококлассных специалистов развивают систему информационно-психологической войны, под них выделяются корабли и т. д.

Запад понимает, что можно достичь тех же целей, но при меньших затратах. И нам об этом тоже нужно тоже подумать. Да, сегодня нужны и танки, и оружие, и бронетехника, но в первую очередь необходимо собрать самых мощных наших конструкторов, исследователей, ученых и т. д. У нас талантливых людей гораздо больше, чем в той же Европе или Америке. Но там весь научный интеллект и мощь концентрируют, а у нас же все это размыто. И в результате в России в государственных структурах гораздо меньше действительно талантливых и умных людей. Все они гуляют по всему российскому пространству.