Радиомозг

–  Д-да… У меня нет средств купить… Я пользовался казенными. При помощи крошечного приспособления я их делал сверхчувствительными. Они становились микроамперметрами. Но это не существенно.

–  Пожалуй, - согласился инспектор.
– У вас в кабинете, конечно, радиоустановка?

Tax смешно развел руками.

–  Сознаюсь… Но разрешения на нее не имею и денег не платил… Судите меня как радиозайца… Впрочем, мою установку никто не может заметить. Она вором осталась неповреждена.

Инспектор приподнялся со стула и протянул Таху руку.

–  Будьте уверены, доктор, что стенограммы нашего разговора не выйдут из стен «секретки». А насчет поисков пропажи мы примем все меры, обещаю вам. Хищения народного достояния из советских учреждений требуют самого строгого внимания.

В дверь постучали.

–  Войдите, - отозвался Tax.

Вошел дежурный санитар в сером фартуке поверх теплой тужурки и отрапортовал Таху:

–  В приемный покой доставлен гражданин… Свалился с подножки трамвая, что ли… Без сознания.

Tax извинился перед инспектором:

–  Простите, долг дежурного врача призывает меня спешить…

–  Пожалуйста, доктор, - поклонился инспектор и надел кожаную фуражку.
– Мы выйдем вместе. Скорей, Аркадий!
– кивнул он стенографисту.

Аркадий подхватил свой портфель и бросился за инспектором.

В вестибюле на носилках лежал пожилой бритый человек. Взлохмаченные волосы его были мокры. Пальтишко в грязи. Tax подошел и взял лежащего за руку. Пульс не прощупывался. Tax еще больше наклонился над стариком и приподнял его опущенное веко. Оттуда на Таха уперся мутный мертвый взгляд, который сказал Таху, что все кончено.

Tax огляделся. Инспектор с Аркадием стояли тут же рядом и смотрели на работу Таха.

–  Санитары!
– крикнул Tax и пожал плечами.
– Не слышат… Опять в приемке с милиционером разговоры разговаривают… Санитары!.. Оглохли… - Он повернулся к инспектору.
– Не хотите ли ознакомиться с нашим приемным покоем?

В приемке Tax распорядился, чтобы балагурившие санитары отнесли труп старика в мертвецкую. Инспектор присел на скамью и смотрел, как дежурный лекпом с милиционерам быстро и ловко осмотрели снятую с покойника одежду.

–  Никаких документов, товарищ Tax, - официально заявил лекпом и отошел к столу.

–  Пишите протокол, - в тон ему ответил Tax.

Лекпом окунул перо в чернильницу и яростно завозился над бумагой.

Санитары унесли труп вместе с одеждой, засунутой в брезентовый серый мешок. Tax посмотрел на часы.

–  Скоро двенадцать… Я пройду к себе в рентген… Всего хорошего, товарищи.

Он поклонился инспектору с Аркадием и вышел из приемки. Инспектор тоже поднялся и двинулся через вестибюль к выходной двери.

Но внезапный крик из рентгеновского кабинета остановил его - кричал Tax. Аркадий неловко повернулся и выронил портфель. Наклонился его поднимать. Инспектор бросился в кабинет.

–  Что с вами, доктор?

Tax стоял посередине кабинета и хохотал:

–  Глядите!.. Миллиамперметры наши на месте… Чистая работа… А?

Он бросился к распределительному щиту, щелкнул выключателем. На мгновение вспыхнул яркий свет контрольных ламп. Потом раздался сухой короткий треск перегоревшего предохранителя, и лампы потухли.

–  Черт возьми… - вскрикнул Tax, - ведь это не те… Они не те…

Аркадий быстро вошел в кабинет и взял инспектора за руку. Прошептал ему почти на ухо:

–  Товарищ Акст… Сейчас… Исчезли стенограммы… Я забыл несколько листков там, на столе… Вспомнил, а их нет…

–  Что такое?

Tax вопросительно взглянул на инспектора.

Но инспектор ничего не ответил, а только подозрительно прищурился, смотря на бледное лицо Таха.

II. НОЧНАЯ ВСТРЕЧА

Звонили по прямому проводу из Кремля.

Глаголев, главный начальник химической промышленности Союза, поднес трубку к уху.

–  Да, я… Здравствуй… Что? Заменить Андрея Николаевича? Ах, заболел?.. Постой, сейчас запишу.

Глаголев придвинул к себе настольный блокнот и черкнул автоматическим карандашом.

–  Завод «Красный химик»… за заставой… Открытие нового здания клуба в честь 15-летия Октябрьской революции… Приветствие от имени правительства… Слегка коснуться международного положения… внутреннего успеха в области промышленности… Превосходно… К восьми? Не успею… В девять? Да… До свидания.

Телефонная трубка с металлическим звоном улеглась на две рогульки никелированного рычажка. Глаголев нажал кнопку звонка и, вытянув ноги под письменным столом, откинул голову к спинке кожаного кресла. Дверь приоткрылась, и молодой секретарь в синем двубортном пиджаке, осторожно и мягко скользя по полу, приблизился к столу. Глаголев вскинул глаза на безбородое пухлое лицо секретаря.

–  Не напомнишь ли ты мне, Николай, что это за завод «Красный химик»? Признаться, я его себе не представляю.

Секретарь наклонил лицо вниз.

–  Завод помещается за …ской заставой. До сего времени был местного значения. Ныне же, во исполнение директив особого совещания и последнего пленума, переводится на учреждение всесоюзного значения, с расширением физического отдела по изготовлению специального научного инструментария…

–  А… помню, помню… Сегодня там что такое?

–  Я только из газет знаю, товарищ Глаголев… Там сегодня торжество… Доклад Таруссина… Потом шикарный концерт… На трансляцию и через «Новый Коминтерн» передача по радио.

–  Таруссин захворал… Вместо него делаю доклад я… Распорядись, чтобы вечером, без четверти девять, мне подали маленький «Бенц»… Кто нынче дежурный шофер?

–  Никеев… С ним можно ехать… Опытный… А то в такую погоду не всякий справится.

Крошечный, почти игрушечный автомобиль быстро промчал Глаголева по вечерним городским улицам. Выехали за заставу. Никеев задержал машину около постового милиционера и на ходу спросил дорогу к заводу. Милиционер махнул рукой вперед и опять закутался в клеенчатый плащ.