Радиостанция паники

Кукла-Вика начала яростный обстрел наших позиций, сидя на соседнем клочке летающей суши. Пришлось признать, что я не брал ее чувства в расчет, хоть и помог преодолеть личностный кризис. Надо сказать, отвратительный характер оригинальной Императрицы этот внутренний тест тоже не учитывал. Я прекрасно понимаю, почему она ведет себя подобным образом. Нормальный человек в предложенной среде вырасти в принципе не мог.

Образ отчима пожурил за двойные стандарты и лицемерие, а мама так вовсе отказалась воевать. Зато, разблокировалась соответствующая карта мистической арканы. Чтобы получить от нее хоть какую-то пользу, мне нужно было наладить отношения с настоящей матерью. Сия перспектива совсем не радовала. У меня нет к ней ненависти, но и родственных чувств тоже не так уж и много. К тому же, я до сих пор не могу заставить себя поверить, что вредная тетка, бросившая нас в детстве и кумихо с ногами от ушей — одна и та же особа.

Она спасла Алису, но было уже поздно.

Помочь мне или Егору даже не попыталась.

О чем же тут говорить?

Псевдо-Роман похвалил за скромность и нежелание хвастаться своими достижениями. Это да. Я такой. Скромный до одури.

Саша высказала за пренебрежение бонусами. Ими я действительно очень редко пользуюсь. Даже задумываюсь о них не часто. Разве что, бонус Вики помогает не протянуть ноги с голоду. Кукла назвала такое отношение — отсутствие внутренней свободы по отношению к плодам собственного труда. Признаю, делать нечего.

В этом бесконечно потоке нравоучений особенно выделялся следующий остров. Во-первых, на нем стоял стол. Во-вторых, вместо того, чтобы ждать меня, здешние куклы бессовестно выпивали.

Дядя Миша практически не претерпел изменений. Если бы не белая броня штурмовика, можно было бы подумать — это совершенно тот же человек.

Робо-Тимофей скорее напоминал футуристического монаха. Эдакий киберпанковый буддист.

— Задерживаетесь, Артур Ильдарович. — сказал Отшельник вполне человеческим голосом и немедленно выпил.

— Присаживайся, сынок. — дядя Миша выдвинул из-под стола табуретку. — Побеседуем, так сказать.

— Смысл беседовать с теми, кого не существует? Выкладывайте, в чем я по жизни виноват, да пойду.

— Тебя вон тоже не существует. — пожал плечами «Тимофей». — Однако ж, умничаешь.

Они теперь еще и хамят. Все генма проходят через подобное издевательство, или это только мне так повезло?

— Куда тебе торопиться, Артур? — спросил старик.

— Там, как бы, драка. Наверху.

— Успеется. Я вот тоже по жизни торопился. Видал, как закончил? Ну, епт. Зачем перед тобой расшаркивался, чтоб ты моих ошибок не совершал, баран ты эдакий!

— Вы, может, определитесь? А то одни говорят — мало двигаешься, тут — слишком торопишься.

— Это ты определиться не можешь. — крякнул Отшельник. — Вот и получаешь такие результаты.

— Да не дави на него, — сказал старик. — Обычный человек, он в своих чувствах никогда разобраться не умеет. Даже психолухи эти все как один, поехавшие. Что ты хочешь от парня?

— Я-то вообще не причем. Я тут так, для мебели. — «Тимофей» опрокинул еще один стакан. — Все умное уже успели донести. А прописные истины пережевывать? Зачем? На твоем месте, Артур, переживать надо не за характер, а за то, чтобы духи твои не передрались, когда окажутся на одном поле. Скоро надо будет уже вставать.

— И то правда. — «дядя Миша» положил мне на плечо холодную кукольную руку. Волшебная ткань плаща будто среагировала на образ старого хозяина, нежно облизав его смоляными языками. — Я тебе не рассказал кой-чего. Уж прости, не успел. Видать, организьм сильнее поизносился, чем мы думали.

Я вдруг почувствовал, что передо мной сидит настоящий старик. Остальные точно были копиями, но вот он… Кто знает, может быть, какая-то часть дяди Миши сохранилась внутри артефактов, что я унаследовал. И сейчас, этот осколок души пользовался возможностью выйти на связь. Или же, у меня слишком хорошая фантазия.

— Так вот. Есть у меня друг один…

— Я уж думал, баба в Саратове. — брякнул Отшельник, и чуть не получил в нос от старика. — Ладно, молчу.

— Короче, этот друг, он раньше из наших был. А теперь живет в Амаравати, значит. Давно ушел, еще до того, как я с выводком схватился.

— Так я вроде, и так уже познакомился с твоими друзьями. — хмыкнул я. — Даже на поминки ходил, на гигантском самолете.

Несмотря на кукольность, дядя Миша изменился в лице. — Не связывайся с этими говноедами, слышишь? Нашлись тоже мне, друзья. Я тебе про другое.

Вот так и закрадываются в душу зерна сомнения.

— Не помню, как назывался его мир. Нака… что-то там. Вроде, высохший океан. Хрен же вспомнишь сейчас. Но ты, при случае, сгоняй, поищи его. Хороший мужик, обязательно подсобит.

216 — The High Priestess (1)

Старая крепость под звездами превратилась в северный полюс. Новые троны расположились на дрейфующих льдинах. Если приглядеться, сквозь черные трещины можно было заметить стайки огоньков и массивные тени в глубине. С возвращением духа Арканы, в моем внутреннем мире началось глобальное потепление. Как и в реальности, таяние льдов может иметь всякие там последствия, вроде затопления прибрежных городов и вымирания летучих лисиц. Я оказался в самом центре, на небольшом, качающемся айсберге.

— Вот со всеми и поговорили. — сказал Дурак, запрыгивая на трон, что был ему явно великоват. — Ну, кроме сестренки.

Кукла-Алиса сидела на льду, прижав лицо к коленям. От Андрея ее отделял широкий пролив. Сам наблюдатель просто валялся на спине, не обращая внимания на воображаемый холод. Куклам удалось довольно сильно его потрепать. Я даже не был уверен, в сознании ли он.

— Скоро здесь будет очень жарко. — Зенит занял свое законное место на троне смерти. — Ты чувствуешь изменения, Артур?

— Чувствую, что вы порядком утомили копаться у меня в мозгах. Я буду превращаться, или нет? — что он-то здесь забыл. Разве наша беседа не ограничивалась встречей на горе?

— Тебе нужно было заглянуть в себя. Иначе никак. — пожал острыми плечами Дурак.

— Вот тебе ли не знать — я с самого детства только и делаю, что смотрю в себя. Зачем нужны все эти натянутые сеансы психотерапии?

— Правильно, Артур. — промурлыкал женский голос. — Ты такой, какой есть. И этим прекрасен.