Рагнарёк. Книга 2

Я уже давно успел сообразить, как меняются физические возможности тела в зависимости от Характеристик персонажа. К примеру, той же Силы. Пять пунктов — обычный средний показатель. Два — немощный доходяга. Любого, кто получил от создателя-игрока или всемогущей Системы семерку и выше, можно смело назвать физически крепким. И, наконец, десятка — предел, за который без баффов, перков, артефактов или прочих игровых хитростей уже не подняться. Силач, богатырь.

С семью осколками «Светоча», благословением Тора-защитника и всеми абилками на временное повышение Силы мой показатель перевалил аж за двадцать пунктов. Я стал вдвое сильнее местных богатырей, обретя возможности если не божественные, то сверхчеловеческие уж точно.

Но и этого оказалось недостаточно. Поднявшиеся наверх помогали мне тянуть веревку, но все равно зеленая полоска выносливости раз за разом проседала в ноль, заставляя делать перерыв. Вдох, выдох — и снова за работу: упираться ногами в скользкие скалы, цепляться уже не разгибающимися пальцами за веревку и тянуть, тянуть, тянуть…

Вереница появляющихся из-за острого края уступа измученных бородатых лиц казалась бесконечной, и я искренне удивился, вдруг увидев прямо перед собой Рагнара — конунг поднимался последним.

— Вот и все, друг мой, — выдохнул он. — Хвала богам!

— Хвала богам, — повторил я, с трудом распрямляя затекшую спину. — Идем. Я покажу дорогу.

— Надеюсь, она будет лучше той, что осталась там. — Рагнар указал рукой вниз. — Хотел бы я знать, много ли мы успеем пройти до того, как стемнеет?

— Если не станем тратить времени на болтовню. — Я развернулся и зашагал вдоль пропасти, осторожно раздвигая хирдманнов плечами. — Береги дыхание, конунг. Силы нам еще понадобятся.

Поначалу нам приходилось двигаться друг за другом, затылок в затылок, но уже через пару сотен шагов дорога стала чуть шире, и похожий на кольчужно-меховую гусеницу строй поджался. Воины шли вдоль скалы по два-три человека и негромко о чем-то переговаривались. Я вырвался чуть вперед — на тот случай, если уступ под ногами вдруг окажется недостаточно надежным.

Или на случай внезапного появления… Кого?

Чем дольше я двигался по горной тропе над пропастью, тем больше убеждался в ее искусственном происхождении. Она не отличалась ни ровными краями — время и стихия сделали свое дело, превратив кромку уступа в подобие лезвия гигантской каменной пилы — ни какой-то особенной гладкостью или отсутствием трещин. Я не видел ничего похожего на следы инструмента, которым могли бы работать древние каменотесы, высекая тропу через скалы. Не видел даже куда более простых и понятных следов, которые неизбежно оставили бы те, кто пользовался этой дорогой.

Но слишком уж удобной она оказалась. И расположилась даже удачнее, чем мне показалось с высоты полета сокола. Уступ, который мало напоминал большак или хотя бы звериную тропу в глухой чаще, и не думал обрываться. Вился узкой серой полосой над пропастью, огибал скалы, заставлял подошвы сапог скользить, забирался вверх под немыслимым углом — и тут же вдруг уходил вниз так круто, что я всерьез начинал опасаться, что кто-нибудь из хирдманнов не устоит на ногах и скатиться по наледи в пропасть.

И все же тропа вела нас как раз туда, куда и было нужно — вперед, в самое сердце гор, которые считались неприступными. Для обычных людей — но не для тех, кто создал на запредельной высоте дорогу, не воспользовавшись ни киркой, ни каким-либо другим инструментом. Уступ будто бы появился здесь сам собой сотни, если не целые тысячи лет назад.

Но так не бывает. Даже в этом насквозь магическом и невозможном мире. Похоже, я просто чего-то не замечаю. Не вижу, что называется, в упор.

Я выдохнул и прикрыл глаза, переключаясь на «Истинное зрение». Ничего не изменилось — только лед и снег на вершинах скал подернулись серым и заплыли дымкой. Мир духов не спешил показывать ничего нового. Ни алых силуэтов загадочных врагов, притаившихся за валунами, ни текущих потоков энергии, ни даже привычной зеленки растений.

Пусто и глухо. Неподвижно. Безжизненно.

Нет! Что-то там все-таки есть!

Я чуть замедлил шаг, вглядываясь в едва заметное мерцание, которое не только подсвечивало впереди, но и, похоже, окружало весь мой отряд. Почти прозрачный свет — я едва заметил его по красно-желтому отливу на серебре льда — пульсировал. Но так медленно, что казался неподвижным, будто застывшим от холода. И все же что-то там было — не живое, но и не мертвое. Окружающее древний проход над бездной своеобразным энергетическим коконом… или даже создавшее его.

Когда-то очень давно.

Не привычная местная магия вроде Защитного Круга — ее я или разглядел бы получше, или хотя бы почувствовал. Скорее отголоски могущества кого-то покруче меня в десятки, а то и сотни раз. Заклятье настолько масштабное и сложное, что я не стал и пытаться потянуться к нему своими кривыми… ну, допустим ментальными щупальцами.

Вряд ли вложенного давным-давно заряда хватит, чтобы меня прикончить, но если магический кокон вдруг лопнет… Чуйка ненавязчиво намекала: не трогай. Особенно то, что работает.

— Высматриваешь что-то, ярл?

Я не заметил, как Айна меня догнала… Да что уж там, я не замечал ее с того самого дня, как они с Рагнаром и остальными чуть не прикончили меня неподалеку от Вышеграда. И долгое время до этого. Дева-воительница быстро стало любимицей всей местной дружины с Ратибором во главе, неплохо поладила с местными, но ни в каких по-настоящему важных событиях себя не проявляла.

Из нее будто вынули что-то в тот день, когда мы бежали с Барекстада — или даже раньше. Что-то очень важное, пусть и не слишком заметное. Айна не утратила ни красоты, ни силы, но валькирия, которая когда-то отлупила меня палкой на острове Виг, исчезла.

Вместо нее появилась обычная женщина. Осунувшаяся, усталая и, похоже, за что-то смертельно на меня обиженная — даже сейчас в синих глазищах-озерах я не видел настоящего интереса. Только тоску и немой укор.

— Вроде того, — негромко отозвался я. — Эта дорога… странная.

— Знаю. — Айна кивнула и на мгновение прикрыла глаза. — Я как будто слышу пение.

Пение? Ну, в каком-то смысле неторопливую пульсацию древней магии можно было назвать… музыкальной. Моя спутница тоже почувствовала ее, хоть и не обладала «Истинным зрением».

— Это песня норн, ярл, — снова заговорила Айна. — Они предвещают чью-то судьбу. Не всем суждено пройти через эти горы.

— Может быть. — Я покачал головой. — Помнишь, как когда-то мы с тобой так же шли через скалы на Барекстаде?

— Помню, ярл. И помню тех, кто шел с нами. Всех до одного.

Колдун-Странник Ингвар. Мятежный седовласый сэконунг Рерик. И воришка-Сигмунд, которого старик назвал своим сыном.

— Смерть забрала их, ярл. Она всегда идет следом — но ты быстрее. — Айна сверкнула глазищами. — Но стоит кому-то из тех, кто шагает за тобой, оступиться…