Рагу из любимого дядюшки

Я отвернулась и потрогала замшевый мешочек на шее. Он был на месте, никуда не делся.

— Ладно, — сказала я, подходя к машине Никиты.

Кот всю дорогу сидел в сумке тихо, я мысленно велела ему никак не обнаруживать свое присутствие, потому что очень боялась, что Никита выбросит его из машины. Теперь же Багратион почувствовал, что опасность миновала, и отчаянно взвыл. Олег открыл машину, и мы с котом счастливо воссоединились.

— Нам пора. — Я повернулась к Олегу. — Я не в претензии на твое поведение, все же ты нам очень помог. И сейчас спас мне жизнь, так что всего тебе хорошего, думаю, больше не встретимся.

Он хотел было еще что-то сказать, но передумал, махнул рукой и исчез.

На лице Маргариты, открывшей мне дверь, отразилось разочарование: она втайне надеялась, что раз я ушла так надолго, да еще с котом, то, возможно, вернусь не скоро.

— Поздно гуляете, — осмелилась вякнуть она, увидев, что из кухни появился Владимир Николаевич, и решив — при нем я не стану ничего отвечать.

Но после всего случившегося мне было море по колено.

— Привет, папуля! — окликнула я отчима. — Помнишь, когда мне было двенадцать лет, ты подглядывал за мной в ванной? Я пригрозила, что пожалуюсь маме, и тогда ты купил мне огромную коробку шоколадных конфет?

Очень интересно наблюдать за их физиономиями! Марго ошарашенно вытаращила глаза и громко сглотнула, да так и осталась стоять с открытым ртом.

Владимир Николаевич встал столбом и смог только проскрипеть:

— Что ты несешь?

— Да что ты стесняешься, дело житейское! — подбодрила я его. — И вообще я не в обиде…

Он сделал шаг в мою сторону, но я встретила его самой наглой улыбкой, которую только могла изобразить.

— Да я никогда… — начал отчим.

Это святая правда « — он никогда. Ему в голову не могло такое прийти, потому что он вообще мало меня замечал. Но сейчас мое слово было против его, и стало понятно, что Маргарита ему не поверит. Действительно, дело житейское, с кем не бывает?

Впервые за последний год я увидела на лице Владимира Николаевича человеческое выражение. Это была обида от того, что он не мог доказать свою правоту. Не то чтобы мне стало его жалко, я отлично помнила тот день, когда вот в этой самой прихожей он выплюнул мне, отчаявшейся и более, чем всегда, склонной к самоубийству, несколько презрительных слов и спокойно ушел на работу. Просто мне стало противно.

— Не бойся, я пошутила, твой Вова кристальной души человек, — сказала я Марго.

— Дура! — крикнул мне вслед отчим, вот как его разобрало.

В Парголове наступила ночь. Витька Стамескин, сосед покойной Софьи Алексеевны, видел странный сон.

Ему снилось, что он находится в диких и жарких джунглях, лежит среди корней тропических растений и его терзает какое-то ужасное животное — помесь тигра и дикой свиньи. Это животное хватает его зубами за руки и за шею, повторяя голосом законной жены Зинаиды:

— Проснись, Витька! Проснись, бревно бесчувственное!

Витька хотел сказать тропическому чудовищу, что и так не спит, но тут он действительно проснулся.

В момент пробуждения ему показалось, что сон продолжается и что чудовище из сна по-прежнему треплет его, но тут он наконец окончательно пришел в себя и узнал Зинаиду.

Законная жена трясла Витьку, щипала за щеки и повторяла:

— Да проснись же ты наконец, изверг! Проснись, урод! Проснись, козлище!

Да, это, несомненно, была жена.

— Чего тебе надо? — огрызнулся Стамескин. — Что ты человеку поспать не даешь? Я, может, на работе утомившись и ночью выспаться желаю!

— Ты, козлище, послушай. — Зинаида подняла толстый палец. — За стенкой чтой-то творится.

— Что там может твориться, — отмахнулся Витька, попытавшись повернуться на бок и снова заснуть.

— Да говорят тебе, уроду, — не спи! Сперва там вроде гремели, потом ругались, потом бегали, а теперь стукот какой-то…

— Да это бабка Соня, ведьма старая, уборку не ко времени затеяла, — отмахнулся Витька и тут совсем проснулся и вспомнил, что старуха-соседка уж больше месяца на кладбище. Он сел на кровати и прислушался. Из-за стены действительно доносился слабый ритмичный стук.

— Ну и стучат, — недовольно проговорил он, — ну и пусть стучат, а нам-то что за дело?

— Да? — взвизгнула Зинаида, готовясь закатить истерику. — А ежели они там пожар устроят — мы ведь тоже сгорим! А ежели там чего стрясется — к тебе же Васильич, участковый, притащится!

Витька понял, что ему не отвертеться, поднялся с постели и натянул пузырящиеся на коленях тренировочные штаны. С тяжелым вздохом он выбрался на улицу и ткнулся в соседскую дверь.

На ней, как и накануне, висел амбарный замок. Ключа у Витьки не было, и он хотел уже вернуться в теплую постель, но для порядка дошел до забитого досками окна кухни.

В доски кто-то стучал.

— Эй, ты кто тут? — недовольно осведомился Витька. — Ты чего людям спать-то мешаешь?

— Добрый тшеловек, — послышался изнутри приглушенный незнакомый голос с заметным акцентом, — выпускайт меня, поджалуйста!

— Чегой-то? — Витька отступил от окна. — Не я тебя запирал — не мне выпускать! Шляется по чужим домам, а мне не спать из-за него!

— Добрый тшеловек, — заныл незнакомец, — я тебе давайт мани… деньги!

— О! — Витька обрадовался. Выходит, не зря он вылез из теплой постели. — Деньги — это разговор! Деньги — это хорошо!

— Ну, так выпускайт, выпускайт меня!

— Ага, я тебя выпушу — а ну как ты меня обманешь? Ты сперва мне бабки давай, а уж после…

В щелку между двумя досками высунулся уголок зеленоватой купюры. Витька вытащил бумажку и уставился на нее в восторге.

— Никак баксы?

— Выпускайт меня — я тебе еще твенти… двадцать дам! — донесся из окна приглушенный голос.

— Сто, — отрезал Витька.

В нем неожиданно проснулся настоящий бизнесмен.

В конце концов сошлись на пятидесяти, и Витька побежал в дровяной сарай за топором.

Когда он оторвал от окна доски, оттуда выбрался немолодой крупный мужик явно иностранного происхождения. Мужик потирал затылок, на котором явственно выделялась здоровенная шишка. Он отдал Витьке обещанные деньги и, кряхтя и спотыкаясь, потащился к станции.

Витька спрятал доллары в задний карман штанов и подумал, что прав политик Жириновский: распоясались американцы, всюду свой нос суют! Вот уж и в бабкину избу пролезли!

— Ну, чего там было-то? — поинтересовалась Зинаида, когда супруг забрался обратно в постель.