Рагу из зернистой икры

— Что это такое?

— Ну… я… э… вообщем… так… э… случайно…

— Ты что, купила себе второй мобильник?

— Э….

— А зачем?

— Это не мой. Одной девчонки из агентства. Она в раздевалке оставила, а я подняла и взяла с собой, чтобы завтра забрать.

— Какая ты заботливая! На удивление прямо!

— У нас часто так делают. Все время кто-то что-то теряет….

— А почему ты охраннику не оставила? У вас же есть там охрана?

— Ну… э… охраннику как-то не надежно… мало ли что…

— Ладно. Держи. А я даже удивилась. Ты же не любишь мобильный телефон. И вдруг второй….

Да, не люблю. В тот момент я просто ненавидела! Но Ри совсем не обязательно было об этом знать.

Модельный бизнес — страшная вещь. Это только внешне все выглядит очень красиво. Когда ты смотришь на себя, как на вещь, ты поневоле становишься вещью. К тому же, на себе можно помешаться. Постоянно ищешь в себе какие-то физические недостатки, и это сводит с ума. Твое лицо, твое тело — все это больше никогда не будет тебе принадлежать. Жизнь. Обреченная протекать среди чужих. И поэтому — очень страшно.

Я поехала в офис к Вал. Евгу потому, что мне было страшно. Еще потому, что он ничего мне не говорил. Я подслушала их разговор с Ри — кажется, нашли какие-то документы, очень неприятные для Вал. Евга. Но что это за документы — я не знаю. Я знаю только одно: Вал. Евг. делает вид, что усиленно занимается музыкальным бизнесом, но на самом деле это не так. Музыкальный бизнес не приносит таких доходов. А Вал. Евг. Совсем не бедный человек. Именно потому, что он был таким, каким был, я и поехала к нему, пытаясь черпать поддержку буквально из воздуха… А мне действительно было тяжело… В офис меня не пустили. Вернее, сначала я пыталась зайти в «Белль ля мер» с черного входа, но на двери изменили код. Старый уже не подходил. Нового я не знала. Пришлось идти через ресторан. Замена кода, о которой Вал. Евг. мне не сообщил, была первым ударом. Вторым стал охранник на черном ходу, который меня не впустил. В довольно грубой форме он объяснил, что такой солидный человек, как Валерий Евгеньевич никого лично не принимает, а посторонних в его офис пропускать нельзя. Я попыталась сказать, что я не посторонняя. Охранник рассмеялся:

— Тогда кто? Жена? Девочка, если б ты что-то для него значила, ты прошла бы через служебную дверь, зная код!

Дальше, не стесняясь в выражениях, он подробно объяснил, сколько девушек из варьете и девушек, которые ищут работу, хотят его видеть. И что если б хозяин этого крутого заведения лично принимал всех, он бы лопнул! Все это было невыносимо. Я вышла на улицу, едва не рыдая. Конечно же, схватилась за телефон… Но Вал. Евг. мне не отвечал. В этот момент мне повезло: вдруг подъехал крутой автомобиль и из него с двумя явно криминальными типами вышел Вал. Евг. Я бросилась к нему. Он нахмурился.

— Прекрати, в конце концов, меня преследовать! Если у тебя проблемы, поговори с Ри!

— С Ри! Ты сам знаешь, каким она будет утешителем!

— Не знаю. И знать не хочу! Ри моя жена и я ее люблю.

— Уж конечно! Сильно!

— Зачем ты здесь?

— я хотела с тобой поговорить.

— Я очень занят! Сейчас не время.

— Но это важно! Мне нужно посоветоваться…. В конце концов, ты мой спонсор.

— ладно. Две минуты, не больше. Идем.

Мы зашли в ресторан, крутые гости Вал. Евга поднялись наверх, в офис, а меня он завел в какой-то закуток, на глазах у ехидно ухмыляющегося охранника.

— Говори, — тон Вал. Евга не предвещал ничего хорошего.

— Мне сделали в агентстве одно предложение….. Я хотела с тобой посоветоваться… Мне предложили участвовать в конкурсе, рейтинг модельных агентств, в одном из небольших городов. Представлять агентство… говорят, после этого многие девушки попадают на конкурс «мисок»… Ну. Даже «Мисс мира»… Что?

Вал. Евг нетерпеливо хмыкнул:

— Поезжай! Но про всякие конкурсы даже не думай! Поездку на мисс мира я тебе оплачивать не собираюсь. Ты знаешь, какие это деньги? Сотни тысяч долларов уйдет на одни только взятки! А такие деньги я давать не собираюсь. Кроме этого, я считаю, что и на мисс страны тебе лезть просто глупо. Ты не дочка крутых родителей, не отрада какого-то богача — папаши, который за свою драгоценную дочку выложит целое состояние. Тебе там делать нечего. А на фигнюшку эту поезжай.

— Но ты не понял! Ты ничего не понял! Неужели ты считаешь, что я должна принять это предложение?

— Что ты хочешь, чтобы я сказал?

— После этого я стану вторым сортом. На такие провинциальные конкурсы посылают только второстепенных моделей, тех, которые в Москве уже ничего не стоят, просто для того, чтобы они не сильно отчаивались! Это крест на моей карьере, разом все перечеркнуть!

— Да, это так. Но что ты хочешь? Все это лучше, чем ничего. Ты провалилась — тем хуже. Любой скажет: не надо было проваливаться, да еще на этом попадаться.

Я едва сдерживала слезы, но Вал. Евг. даже не хотел на это смотреть.

— У тебя все? Я занят!

— Как же ты можешь…

— А что ты ждала от меня? Не забывай: ты всего-навсего сестра моей жены! А даже если б ты была моей родственницей, я бы тебя в Москве не принял! Тебе что-то не ясно? Я не могу терять время, так долго разговаривая с тобой!

Вал. Евг развернулся и ушел. Ко мне направлялся охранник.

— Что, сорвалось? Да не переживай ты так! Подумаешь! В жизни нет ничего непоправимого. А этот падок на хорошеньких девушек, так что у тебя есть шанс.

Зарыдав, я бросилась на улицу. Охранник ошибался. Никакого шанса у меня не было.

Предложение меня убивало. Модельный бизнес — страшная вещь. Время от времени хозяева крупных ночных заведений устраивают такие конкурсы, чтобы сделать рекламу своим клубам и ресторанам и хорошо заработать на рекламе. Девушки дефилируют по сцене в нижнем белье от известных в городе магазинов, в одежде, в спортивных костюмах от крутых фирм, и все это с одной-единственной целью: реклама магазинам, надежда побольше продать. Хозяева магазинов сидят тут же, в зале, и развлекаются вовсю, потому, что в функции девушек входит и все остальное, надо только заплатить. Мероприятие с шиком освещается в местной прессе и даже показывается по нескольким столичным каналам, а если у победительницы крутой спонсор, из нее могут сделать обложку 2–3 глянцевых журналов. На подобные мероприятия не посылают известных моделей, тех, на ком можно заработать в Москве. Как правило, едут только модели 2–3 сорта, либо начинающие девочки, еще не получившие шанс где-либо засветиться. Словом, отвратительно! Особенно — для меня. И вот теперь… Вдобавок, мне еще не звонят, а значит… Значит, отказаться от подобного кошмара нет особых причин.

Предложение Инга сделала мне после того, как совершенно случайно я подслушала ее разговор с ментом. Инга, разумеется, не знала, что я слышу. После смерти Элеоноры Веллер и после трагедии с той девушкой на показе (одной из моделей изуродовали лицо и она умерла от заражения крови прямо за кулисами) — нас буквально осаждают менты. Мы к этому уже привыкли. Менты, разговаривающий с Ингой в приемной, появлялся в агентстве чаще всех остальных. Девочки говорили, что именно этот мент ведет дело Веллер. Некоторые даже пытались его очаровать, но он смотрел на всех с плохо скрытым презрением. Инга разговаривала с ментом в приемной, и, как я поняла, речь шла о пластических операциях, отчего у меня все похолодело внутри.

— Но вы сами должны понять, что тело является товаром…. — говорила Инга, — и вполне нормально, что в этот товар вкладывают деньги.

— И от этого умирают.

— Насколько мне известно, Элеонора Веллер умерла не от пластической операции.

— Разве мы говорим об этом? Я просто спросил вас, что вы знаете об ее волосах.

— Я не понимаю! Какое отношение имеют ее волосы….

— Синтетическое биоволокно! Удивительно хорошего качества. Нечто, имитирующее настоящие волосы у корней, в момент вживления парика, созданного из настоящих волос. Переход от волокна к настоящим вживляемым под кожу волосам выглядит так шикарно, что никто не догадается, в чем дело. А от результата глаз нельзя оторвать! Неужели вы не знали, что волосы ее были сделаны искусственно?