Ралли

Когда он был дома, он души не чаял в Ралли.

Тогда, если бы кто-нибудь сказал мне, что Маверик Хьюстон умеет обращаться с детьми, я бы рассмеялась ему в лицо.

Маверик все еще жил здесь, в Мишне, и, хотя Раш завел друзей в команде «Кардиналс», эти дружеские отношения были уже не те. Оба были рады снова сблизиться.

Я выглянула в окно, впитывая в себя все это, пока мы сворачивали на боковую улицу, двигаясь по более тихим улицам города. Там, где когда-то были поля, теперь были жилые кварталы.

Мишн вырос, но не настолько, чтобы его нельзя было узнать.

— Видишь ту школу с большой игровой площадкой, Ралли? — Я указала на свое окно.

— Да?

— Это то место, где я собираюсь работать. И твоя новая школа.

— Но не школа Милы.

Раш покачал головой и улыбнулся, когда мы переглянулись.

Теперь, когда Миле исполнилось полтора года, она начала ходить и стала достаточно взрослой, чтобы играть с игрушками старшего брата, Ралли стал проявлять некоторую территориальную привязанность. Он всегда хотел знать, что принадлежит ему, а что — ей. Он делился, хотя и неохотно, но при условии, что права собственности были четко определены.

— Нет, это не школа Милы.

Она впервые пойдет в местный детский сад, в то время как я начну работать логопедом в начальной школе Маунтин-Вью.

Рашу предстояло присоединиться к тренерскому штабу «Диких котов штата Сокровищ» и работать под руководством тренера Форда Эллиса, человека, который сохранил связь с нашей жизнью даже спустя столько лет. Человека, которого мой муж всегда считал героем.

Для нас обоих было мечтой вернуться в Монтану.

Райан и Мэйси были в восторге от того, что мы будем ближе и они смогут баловать своих внуков, хотя, я думаю, отец Раша втайне был разочарован, что тот не захотел взять на себя управление ранчо.

Мы не исключали такой вариант. Возможно, когда-нибудь именно там мы и окажемся. Но не сейчас.

В их маленьком городке для меня не было работы, и, прежде чем кардинально менять образ жизни, мы хотели попробовать еще раз.

У меня на коленях зазвонил телефон, на экране высветилось имя Глории.

— Привет, — ответила я, включив громкую связь.

— Вы добрались?

— Только что приехали в город. Мы почти у дома.

Мы разделили поездку на два этапа, но оба были ужасно долгими. Ралли наскучил просмотр фильмов, а Миле так надоело сидеть взаперти в своем автомобильном кресле, что полчаса назад она кричала, пока не уснула.

— Как поживает мой приятель Ралли? — спросила она.

— Подожди. Я дам тебе поговорить с ним. — Я протянула телефон, чтобы ему не пришлось кричать.

— Привет, тетя Глори.

— Привет, приятель. Как прошла поездка?

— Доооолго, — простонал он. — Я посмотрел все свои фильмы по два раза.

— Ого! Я скучаю по тебе.

— Я тоже по тебе скучаю. — Он надулся. Ралли любил свою тетю Глори, а Глория любила своего Ралли.

— Я собираюсь навестить тебя, — сказала она. — Скоро.

— Хорошо. — Он протянул телефон вперед, очевидно, закончив разговор с Глорией. — Держи, мамочка.

Я отключила громкую связь и прижала его к уху.

— Ты в порядке?

— Это отстой.

После того, как Глория окончила среднюю школу, она решила, что зимы в Монтане не в ее вкусе, и переехала учиться в колледж в Финиксе. Она приходила к нам на ужин по крайней мере три раза в неделю и оставалась ночевать у нас дома, когда Раш уезжал на выездную игру. Два года назад мы с ней ходили на матч за Суперкубок, когда «Кардиналс» обыграли «Стилерс», и Раш заработал себе кольцо. А в тот вечер, когда у Раша было последнее сотрясение мозга, она присматривала за детьми, пока мы с мужем были в больнице.

Глория была совсем не в восторге от этого шага.

Раш подозревал, что ей не потребуется много времени, чтобы вернуться на землю Монтаны, особенно теперь, когда парень, с которым она встречалась пару лет, только что разбил ей сердце. Ее связи с Аризоной были в лучшем случае слабыми.

— Люблю тебя, — сказала я.

— Я тоже тебя люблю. — Она дулась не меньше, чем мой шестилетка. — Пока.

Я повесила трубку и взглянула на Раша, на его губах играла ухмылка.

— Держу пари, она переедет сюда в течение года.

— Я не принимаю это пари, — пробормотала я, вызвав тихий смех.

Он притормозил перед последним поворотом в наш новый район, въезжая в ворота загородного клуба.

Пышная зеленая трава раскинулась между деревенскими домами с деревянной обшивкой и сверкающими окнами. Все дома были расположены вокруг лучшего в Мишне поля для гольфа, предназначенного исключительно для членов клуба. Площадь каждого дома здесь составляла менее пяти тысяч квадратных футов. В здании клуба были бассейн и фитнес-центр.

В нескольких милях от нас, на противоположном конце города, стоял маленький, обветшалый домик, который каким-то чудом уцелел. Я не была в доме своего детства с того дня, как мы с Глорией собрали последние мамины вещи и сдали их на хранение. С тех пор, как мы продали дом человеку, намеревавшемуся его снести.

Это было похоже на другую жизнь. Другое место. Может быть, я проеду мимо на днях, если любопытство возьмет верх. Или, может быть, я позволю прошлому остаться в прошлом, заменив старые воспоминания новыми.

Раш притормозил и свернул на подъездную дорожку к нашему новому дому.

— Мы на месте.

Как только колеса остановились, Ралли отстегнул ремень безопасности.

— Я могу выйти?

— Ага. — Раш заглушил двигатель, достал ключи и вылез из машины, чтобы догнать нашего сына, который мчался к входной двери.

Сзади послышалось хныканье, и я вытащила Милу из ее автокресла.

— Привет, малышка. Ты хорошо спала?

Она потерла пухлым кулачком глаза, а затем привалилась к моему плечу, пока я несла ее в дом.

Там было пусто, если не считать букета цветов, оставленного на кухонном столике, — подарка от нашего агента по недвижимости. Остальные наши вещи, включая мою машину, доставят завтра на грузовике.

В коридоре послышались торопливые шаги.

— Ралли выбирает себе комнату, — сказал Раш, забирая Милу из моих рук.

Она уткнулась в его сильную грудь, все еще полусонная. Ее темные волосы завились на концах, когда она засунула большой палец в рот.

Ралли унаследовал мои рыжевато-русые волосы, но в остальном он был миниатюрной копией Раша, с карими глазами и такими же носом и ртом. Он был выше любого другого ребенка в своем детском саду в Финиксе, и я подозревала, что так будет и здесь. И у него был природный атлетизм Раша, он всегда хотел поиграть в мяч или погонять его ногой по футбольному полю.