Рандеву с водяным

— Не верю, — сказал Делон. — Ты очень похожа на фотографию Вари. Просто одно лицо. Так не бывает. Ты зачем-то врешь!

— Не веришь? — вздохнула Наташа. — Тогда пошли. Я тебе кое-что покажу. И надеюсь, что потом ты от меня отстанешь. Потому что, честно говоря, я за сегодняшнюю ночь здорово устала.

И она повела нас в свою комнату. Тут она села к зеркалу. Первым делом она сняла парик с длинными, до лопаток, светлыми волосами. Под париком волосы у девушки оказались тоже светлыми, но совсем не того оттенка, что у Вари на фотографии. Но на этом чудеса не кончились. Наташа принялась снимать грим с лица. И с каждой минутой для Делона становилось очевидным, что она — это действительно не Варя.

— Черт! — выругался он и выскочил из комнаты.

Мы выбежали за ним и успели заметить, что он направился прямым ходом в комнату Марии. Оттуда послышались громкие голоса. Когда мы вбежали, то застали следующую картину. Делон, вцепившись Маше в волосы, пытался сорвать с нее несуществующий парик. Нам с Маришей пришлось вмешаться и оттащить разъяренного Делона от девушки.

Впрочем, как только он понял, что хотя волосы у Маши светлые и пострижены так же, как и у Карины на фотографии, но все же Маша — это не дочь Михаила, Делон успокоился и оставил девушек в покое.

— Пошли отсюда! — скомандовал он нам.

— Чего ты мечешься? — спросила у него Мариша, когда Делон выскочил во двор.

Но Делон не ответил. Вместо этого он вернулся назад в дом, хмуро велев нам садиться в машину. Мы послушно загрузили свои сумки, сели и стали ждать Делона. Он явился минут через десять. Сел в машину, завел ее, и мы поехали. Мелькающие за окнами вывески магазинов и лавочек ровным счетом ничего не говорили нам с Маришей. Спросить, что это был за город, у Марии мы не сообразили, а теперь было уже поздно. Но, вообще говоря, нас с Маришей гораздо больше волновал вопрос, куда мы направляемся сейчас. И вопрос этот волновал нас хотя бы потому, что Делон отвечать на него отказывался. Он нас просто не слышал, думая о своем.

— Куда мы едем? — спрашивала я у него в десятый раз.

— Это не те девки! — вместо ответа возмущался Делон, беседуя сам с собой. — Зря приехали!

— Ну да, — кивали мы. — Это не дочери Михаила. Он всех одурачил. Сам спрятал своих дочерей где-то в другом месте, а в Турцию под их именем отправил двух проституток.

— Но все-таки, куда мы едем? — спросила я без всякой надежды, что Делон ответит.

Но чудо свершилось. Делон отвлекся от своих мыслей и посмотрел на меня.

— Домой мы едем! — хмуро ответил мне Делон. — Куда же еще?

И он посмотрел на меня очень удивленно: мол, куда же я еще собиралась?

— А искупаться? — уныло спросила я. — Мы же так и не искупались!

— Если хочешь, то можешь оставаться тут и купаться хоть до посинения! — злобно прорычал Делон, — а у меня и в Питере есть дела. И так я потратил чертову уйму времени на эту дурацкую затею. Угробил почти три дня, если считать с дорогой, для того, чтобы найти каких-то двух дешевых шлюх. И главное, так и не понял, кому и зачем могло понадобиться убивать Алену.

Мы сочувственно покивали.

— Я-то думал, что, найдя дочерей Михаила, я смогу добраться и до него самого, — почувствовав нашу поддержку, продолжал Делон. — Я ведь уверен, что смерть Алены как-то связана с тем, что этот придурок обратился к ней в агентство за помощью.

— По крайней мере, теперь мы знаем, что Михаил не продавал своих дочерей в публичный дом, — сказала Мариша, надеясь утешить Делона, но просчиталась.

— Какое мне дело до того, собирался он продавать своих девиц или не собирался? — снова завелся Делон. — Мне нужно найти Михаила и вытрясти из него всю правду.

Делон выглядел таким несчастным, что нам даже стало жаль его.

— Послушай, Делон, — начала я, — знаешь, оставь ты эту затею.

— Какую? — сердито спросил Делон.

— Ну, не стоит тебе искать Михаила, — сказала я.

— Почему это? — удивился Делон.

— Ну, дело в том, что он мертв, — ответила я и зажмурилась, приготовившись к взрыву.

Взрыва не последовало. Зато машина остановилась. Через несколько минут мне надоело сидеть зажмурившись, и я открыла глаза. Делон сидел рядом и смотрел на меня. Трудно сказать, чего в его взгляде было больше: отвращения, недоумения или обиды. Во всяком случае, ни одно из чувств, которые он сейчас испытывал к нам с Маришей, нельзя было назвать теплым.

— И как давно вы об этом знаете? — спросил у нас Делон удивительно тихо.

Мы с Маришей переглянулись.

— Обещай, что ты нас не пристрелишь, тогда скажем, — наконец ответила я.

— Обещаю, — очень тихо сказал Делон. — Вы знали о том, что Михаил мертв еще до отлета в Турцию? Так?

— Ну, разумеется, — кивнула я. — Мы нашли его тело накануне вечером. В кармане у него оказалась визитка туристического агентства, где он купил туры на имя своих дочерей. И мы полетели в Турцию.

— А так как ты тоже собирался лететь в Турцию, то мы составили тебе компанию, — подхватила Мариша.

— И конечно, за все то время, что мы болтались по Москве, а потом по Турции, у вас не нашлось ни единой минутки, чтобы хотя бы вскользь упомянуть о той маленькой неприятности, которая приключилась с Михаилом? — спросил у нас Делон.

— Да мы просто забыли об этом, — соврала я.

Не знаю, что после моих слов подумал о наших умственных способностях Делон, но разговаривать с нами он стал мягче. Гораздо мягче, я бы сказала. Почти как с душевнобольными или с детьми.

— И как умер Михаил? — спросил он у нас почти ласково. — Рассказывайте, раз уж начали. Вы ведь сказали, что нашли тело первыми?

— Да, — кивнула я и рассказала Делону все, что нам удалось узнать.

Не забыла упомянуть и про оказавшийся пустым, без всех его обитателей, аквариум.

— Как, и рыбки пропали?! — воскликнул Делон. — Очень странно!

— Да, — согласилась я. — Очень. Ты бы знал, как нам самим это странно.

Дальше мы ехали в молчании. До самого аэропорта Делон не проронил ни слова. И за все время, пока мы ждали самолета до Москвы, он тоже избегал с нами разговаривать. Все наше общение ограничивалось банальными фразами о том, не стоит ли пойти перекусить и не задержат ли рейс из-за начавшегося дождика. Время от времени Делон отходил в сторону и звонил по своему сотовому. О чем и с кем он разговаривал, нам подслушать не удалось.

Несмотря на наши опасения, что рейс отменят, все прошло гладко. Рейс не отменили, и в конце концов мы очутились в Москве. И все же перелет нельзя было назвать приятным. За время полета настроение у Делона не изменилось. Он о чем-то сосредоточенно думал, пресекая все наши с Маришей попытки разговорить его. Причем огрызался он довольно зло. И мы оставили его в покое. От былой сердечности, с которой общался с нами Делон раньше, не осталось и следа.

— Не нужно было ему говорить про Михаила, — шептала мне на ухо Мариша.