Рандолевый катран

– Обязательно, Нюра! Я возьму десять упаковок!

Жена, не ожидая такого энтузиазма, поперхнулась.

– Ты здоров? – спросила она тревожно.

– Вполне! Спасибо тебе, милая! – доктор отключил связь.

Разгадка пришла с неожиданной стороны, что нисколько не обесценило её. Доктор чуть было не пустился в пляс. Он выскочил из отеля в поисках ближайшей аптеки. Набрав злополучных "памперсов" для умеющей быть благодарной Гули, он взял самый дорогой для Буракова. Подумав, взял пару.

– Это же фуфло, доктор! – возмутился Паша.

– Фуфло будет, если ты пустишь жёлтую струю по ноге до колена. Или ты передумал выходить на поле?

Паша, морщась и матерясь сквозь зубы, напялил "памперс" под трусы. Доктор дал ему обезболивающую таблетку, самую безобидную, чтобы не попала в список медикаментов для допинга.

И Павел Бураков вышел на поле в основном составе.

Игра прошла легко. После второго безответного гола наши бегали как на тренировке. Откровенно развлекаясь, делали немыслимые подачи, финтили соперников в их штрафной площадке. Ятранкин умудрился обмануть вратаря. Обескураженный счётом, албанский голкипер опустил руки, разинув рот. Он поймал мяч и положил на линию удара, позабыв подстраховать его. Тут как тут вынырнул Ятранкин, издевательски катнул мяч в обход вратаря к дальней штанге.

3:0!

Комментаторы захлёбывались в экстазе.

С уст болельщиков не сходила фамилия Бураков.

Паша отличился дважды в первом тайме и столько же во втором.

Общий счёт 5:0 в пользу Российской сборной. Тренер от греха подальше заменил Буракова в середине второго тайма. Чтобы сильно не выделялся. К тому же победа с разгромным счётом не может быть на руку руководству сборной. Каждый болельщик станет требовать такой же игры, не разбирая соперника. Ему что Албания, что Бразилия – всё одно!

Паша уходил с поля под яркие вспышки фотокамер. Он криво улыбнулся. Пора привыкать к славе.

Албанцам всё же удалось размочить счёт. Финансист команды потёр ладонями: уже вратарь и защитники могут не рассчитывать на премиальные!

Паша сел на скамейку запасных, почувствовал, что "памперс" сочиться наружу. В течение игры у него несколько раз отошло несколько капель. Как теперь оказалось, не только капель. Скорее – стаканов. Бураков ушёл в раздевалку. Сбросив с себя подгузник, Паша сел на скамейку, побледнел и потерял сознание.

– Ты что сотворил, Евгений Львович? – вскричал главный тренер, обнаружив нападающего лежащим на лавке в раздевалке.

– Я дал парню сыграть.

– Да ты его угробил! Смотри, лицо зелёное! – орал тренер.

Игроки быстро ретировались. Зашушукались в коридоре.

– Чё там, допинг?

– Да ну на-!

– Теперь не засчитают! – сетовали футболисты. Каждый уже в уме просчитал, куда потратит премиальные за игру.

Ятранкин отозвал в сторону Фунтикова.

– Фунтик, ты что ему подсыпал, козёл?! Теперь матч не засчитают. Будет скандал, и нам намылят шею!

– Да нормально всё, – горячо зашептал Фунтиков. – Это безобидная трава. Ни один допинг-контроль не придерётся.

– Ну да. А если он сдохнет?

Фунтиков улыбнулся.

– Ты идиот?! – Ятранкин тряхнул напарника, схватив его за грудки.

– На вскрытии сразу узнают о твоей безобидной травке! Ещё и посадят за тебя!

– Да ладно. Фриц сказал, что никто ещё не сдох, – сказал Фунтиков, подразумевая фельдшера команды.

– Так возьми у своего Фрица противоядие! И разгреби всё это дерьмо!

Фунтиков охотно побежал к медикам команды.

– Паша! Павел Бураков! Очнись! – главный тренер тряс нападающего за плечи.

Глаза Паши оставались закрытыми.

– Ты дышишь? – выкрикнул тренер, понимая, что Павел не ответит ему. Тогда он использовал последнее средство, начал хлестать Буракова по щекам. Вначале он хлопнул слегка одной ладонью, затем обеими руками поочерёдно. Паша не реагировал, хотя голова его мотнулась из стороны в сторону.

– Вставай же! Бураков, очнись! – тренер со всего размаху шлёпнул Пашу по щеке.

Паша не отреагировал.

Войдя в раж, тренер влепил ещё одну пощёчину и взвыл от боли в запястье.

– Ты что, падла?! – Паша выпучил красные глаза, сжимая бьющую руку.

– Очухался? Молодец! – обрадовался тренер. – Я уж думал, конец тебе.

– Отчего такая зараза? – недоумевал Паша, сев на скамейку. – Вот же, башка кружится как у поддатого.

В это время Фунтиков подбежал к фельдшеру-санитару команды.

– Эрнест Рудольфович! Паша-то, загибается!

– Ты что, весь порошок ему всыпал? Там же четыре дозы!

– Так, для верности.

– Идиот ты. Для верности! Знаешь, что у твоего дружка теперь обезвоживание?

– Так, ерунда. Дадим ему попить! – обрадовался Фунтиков.

– Ты чего буровишь? Попить он даст! Там же, внутриклеточное обезвоживание, баран! Мозг высохнет, сердце отключится, и готово! Ты меня под суд подвёл!

– Да ладно. Может, есть какой-нибудь другой порошок? Противоядие, а? Я подсыплю в минералку и дам ему выпить.

Фриц уже не слышал горе-шутника. Кляня себя за помощь Фунтикову, который всего-то хотел подшутить над товарищем, фельдшер несся к доктору на всех парах.

Евгений Львович, вызванный тренером по тревоге, стоял навытяжку, выслушивая гневную речь.

– Парень попросил выпустить его на игру, – осторожно вставил он, пока тренер отдыхивался после бурного потока матюков, и добавил смелее: – Он отыграл. Может, больше возможности-то такой не будет.

– Да, – махнул рукой тренер. – Как теперь его лечить?

– Нужна интенсивная терапия. У нас нет договора с Албанией об оказании медицинской помощи.

– Он может умереть?

Доктор отрицательно покачал головой.

– А чего тогда его шатает? А мышцы прыгают каждым волоском?

Доктор пожал плечами.

– У тебя что, вообще нет никаких мыслей?

– Поначалу я думал, акклиматизация, – врач почесал в затылке, – а потом…

– Что, потом?

– Думаю, отравление.

– Ты хоть понимаешь, что это международный скандал? Нас же с потрохами сожрут и не дадут выехать даже в ближнее зарубежье!

– Но мы не обязаны докладывать об этом случае.

– Кто отравил Пашу? – тренер пробуравил глазами доктора.