Раненый зверь

Оксана ждала его на кухне. Они не виделись всего пять-десять минут, а она успела сменить платье на шелковый халат. И сама стала как шелковая. Девушка усадила Павла за стол, подала стопку, а когда он выпил, села к нему на колени.

— У меня к тебе очень важный разговор… Очень-очень…

— Говори, — сказал он, распахнув полы ее халата.

— Скажу… Обязательно скажу… — Оксана перешла на страстный шепот.

Взгляд ее затуманился, губы затрепетали. Поплыла девочка… Павел понял, какой разговор она ему предлагала. Что ж, он совсем не прочь поговорить с ней на языке тела. Она плотно села на него, задвигала бедрами в такт его движениям. Павел ускорил темп, но ее руки крепко сжались на его шее.

— Не надо быстро, — прошептала она.

— Кто-то умер? — тихо спросил он.

— Нет, как раз наоборот…

— Это ты о чем?

— Я беременна… Уже второй месяц…

— Что?! — встрепенулся Павел.

Но Оксана утопила его в своих объятиях.

— Еще можно… Еще долго можно… — шептала она. — Только не надо сильно. И не торопись.

Павел должен был остановиться, но не смог этого сделать — слишком уж он соскучился по своей Оксане. Да и второй месяц — это не первый. Полтора месяца назад они прощались с Оксаной в тюремной больнице. Его выписывали, он уходил обратно в зону, а она уезжала домой. А прощались они страстно и бурно. Оксана отдавалась ему тогда как будто в последний раз.

Глава 10

Ребенка выносить — не так-то просто. Это в каменном веке все шло своим чередом, а сейчас это целая наука. За развитием плода следить надо — наблюдаться, консультироваться, поэтому и пришлось Павлу везти Оксану в поликлинику. На прошлой неделе она сдавала анализы, сейчас у нее по плану смотровой кабинет, консультация. А Павел наблюдает за обстановкой: он сейчас не столько за личного водителя, сколько за охранника. Маркел пока не дает о себе знать, но Павел иллюзий на этот счет не строит.

Две недели уже прошло с тех пор, как он вернулся, и у него все впорядке. Правда, работы нет, но это его пока не волнует. Отдохнуть надо после зоны, сил и энергии поднабраться. Реабилитационный период у него, да и надо думать, чем заняться в недалеком будущем, в какое дело вложиться. И он старается размышлять над этим постоянно, чтобы дурные мысли в голову не лезли. Старается, но не всегда это получается.

Они были в доме у Панкова, куда Оксана так рвалась. Ей нужен был Илья, и эта любовь была взаимной. Мальчишка называл ее мамой и постоянно спрашивал, когда она вернется. И сам Панков смотрел на Оксану с затаенным чувством. И любовь во взгляде, и ревность. К Павлу ревность… Жил себе мужик с Оксаной в любви и согласии, а тут вдруг облом. Но ведь жил, и детей, возможно, наживал. Может, Оксана вынашивает в себе чужого ребенка, а Павел таскается с ней по больницам, как дурак.

— Здорово, мужик!

Павел вздрогнул, увидев перед собой Маркела. И скривился — с досадой и неприязнью. Сам себе голову заморочил, потому и прозевал появление этого беса…

Маркел не один. С ним здоровенные «быки» в кожаных куртках. И сам Маркел в коже — мощный, внушительный. Он улыбался, но в глазах ледяная пустыня. От него веяло смертельной угрозой, поэтому люди из очереди пугливо расходились. А там женщины в положении, их мужья, но никто не возмущался, как будто все понимали, к чему высказанное вслух неудовольствие может привести.

— Чего тебе нужно? — Павел исподлобья посмотрел на Маркела.

Он и сам понимал, чем для него может закончиться эта встреча, но переживал не столько за себя, сколько за Оксану. Она ведь должна скоро появиться, а тут Маркел. Его могут пристрелить, а ее — увезти.

— Да вот, узнать хочу, кто там у нас, мальчик или девочка, — сказал Маркел.

— Узнавай.

— Сейчас Оксана выйдет, и узнаю.

Павел дернулся, но Маркел и не думал отступать. Непонятно, каким образом в его руке появился ствол — то ли он его из-за пояса неуловимым движением вытащил, то ли из рукава. Но пистолет был нацелен Павлу в лоб. И кто-то из «быков» достал волыну и приставил ствол к его виску. В толпе посетителей послышалось возмущенный ропот, но бандитов это ничуть не смущало. У них все схвачено, им бояться нечего.

— Нехорошо, Камень. — Маркел укоризненно покачал головой. — А я с тобой как с лагерным кентом поговорить хотел, а ты дергаешься. Как дела, мужик? — Он сам спрятал пистолет, и его «бык» повторил за ним.

— Без тебя было бы лучше.

— Да ладно тебе!.. Ты вон с Оксаной сколько жил, и ничего. И в зону она к тебе ездила, тоже ничего. А мы с ней разок пообщались, и все, лялька готова!..

Павел снова шагнул к Маркелу, но ствол опять уперся ему в голову. Стоящий от него справа парень очень быстро выхватывал пистолет. А «бык» слева от Павла готов был обрушить на него пудовые кулаки. Павел мог наплевать на все и грудью броситься на амбразуру. Но какой от этого толк? Пулемет он не заткнет, а умирать просто так на глазах у толпы глупо. А могут и в замес пустить — собьют с ног и запинают до полусмерти. Уж лучше смерть, чем такой позор.

— Слышь, Камень, я знаю, ты мужик суровый, — сказал Маркел, с глумливой ухмылкой глядя на него. — Как танк на минное поле прешь. Я мог бы тебя прямо здесь завалить, а нельзя. Я ведь слово себе дал, если выживешь, я тебя больше пальцем не трону… Не смог тебя Шурыга взять. Значит, и я не трону. Я ведь даже извиниться могу. Мы же с тобой одну зону топтали, значит, ближе, чем земляки. А я Шурыгу в тебя запустил. Виноват, не должен я был этого делать. Но извиняться не буду. Моя компенсация там, — Маркел кивнул на дверь, за которой находилась Оксана. — Сам детей не можешь иметь, а я тебе помог, пользуйся.

Это был предел, и Павел уже ни о чем не мог думать. И плевать, что его сейчас убьют… Он ударил быстро, концентрированно, кулаком точно в подбородок. Маркел не должен был справиться с этим ударом. Но все-таки он его блокировал. И нанес ответный. Четко Маркел ударил, молниеносно, с торжеством во взгляде. Но Павел успел поставить блок. Правда, тут же ударили справа, а спустя мгновение — слева. И Маркел снова выбросил вперед руку. Какое-то время Павел отбивался, но в конце концов его все-таки свалили с ног. Сознания он не терял, однако удары пропускал один за другим.

А потом вдруг открылась дверь, и в коридор вышла Оксана. Сквозь мутно-красную пелену перед глазами он увидел, как Маркел подошел к ней, обнял за талию, поцеловал. И тут же сильнейший удар в лоб отключил сознание…

В чувство его привел резкий запах нашатыря. Оксана стояла перед ним на коленях, одной рукой она поддерживала его голову, а другой тыкала в нос ватку. За ней стояли какие-то женщины в белом, толпились люди. Бандитов и след простыл.

Павел поднялся, с трудом удержав равновесие, пошатываясь, направился к выходу. Оксана взяла его под руку.

— «Скорую помощь» уже вызвали! Тебе надо в больницу!

Павел резко остановился, осатанело глянул на нее.

— Что с тобой? — в недоумении спросила она.

— Не надо никуда…

Голова кружилась, раскалывалась от боли, болело разбитое лицо, но в больницу не нужно. Павел точно это знал. И пусть Оксана не пытается его туда отправить. А ведь она пыталась уложить его на больничную койку, а сама к Панкову или к Маркелу…

Павел едва сдерживался, чтобы не наговорить девушке гадости. Но сдерживался. Маркел еще тот провокатор, и он это понимал. Сейчас обвинит Оксану в смертных грехах, а потом всю жизнь будет жалеть.