Раневская, которая плюнула в вечность

– Это нужно ставить!..

Юрий Завадский взглянул на заглавие. Он слышал об этой пьесе, знал, что она уже идет за рубежом.

– Но кому, Фаина Георгиевна? Все заняты.

К тому времени театр вырос, здесь работали уже три режиссера.

– Я знаю, – вынуждена была согласиться Раневская. – Но когда?

– Как только кто станет чуть свободнее. У каждого – по два спектакля. Потерпите, дорогая, – пообещал Завадский.

Фаина Раневская успокоилась. Можно и подождать.

Но спустя некоторое время она узнает неприятнейшую новость. Оказывается, иной перевод этой же пьесы появился в другом театре. Конечно, к тому времени всякие нормы и правила были установлены. Если перевод пьесы сделан, передан в театр и запущен в работу, то никто более не имел права ее ставить. Это четко отслеживали в министерстве. Но «конкуренты» еще не начали делать спектакль!

Раневская опять побежала к Завадскому и рассказала все как есть.

Юрий Александрович принял решение почти мгновенно и заявил:

– Завтра начинаем работать. Пусть ставит режиссер…

– Но он же занят? – удивилась Раневская, зная, что у этого человека действительно находятся в работе два спектакля.

– Ничего, один пусть пока полежит. Если «Сэвидж» пойдет – это все компенсирует.

И спектакль «Странная миссис Сэвидж» в действительности пошел! Он стал хитом театрального сезона. Труппа выезжала с ним на гастроли. Успех его был необычайным.

Роль миссис Сэвидж была сыграна Фаиной Георгиевной просто фантастически. Причем от спектакля к спектаклю Раневская раскрывала образ своей героини все глубже. Актриса играла миссис Сэвидж несколько лет. После нее эту роль исполняли звезда советского киноэкрана, несравненная Любовь Орлова и Вера Марецкая, бывшая жена Юрия Завадского. Фаина Раневская переживала за этот спектакль, с болью воспринимала перестановки актеров, негодовала, воевала, требовала. Так всегда бывает. Если спектакль пользуется успехом, то в него режиссеры без конца ставят других актеров. С одной стороны, это очень оправданный шаг. Как еще проверить того или иного артиста? С другой стороны, актеры – не вечные двигатели, кто-то мог заболеть. Тогда исполнителя меняли.

Раневская была вне себя от этих постоянных перестановок. Она прекрасно видела, что некоторые замены продиктованы только желанием этих актеров «засветиться». Фаина Георгиевна знала, что на режиссера могли просто надавить сверху. Это было противно, пошло, гадко.

А каково было играть на сцене, когда с новым актером прошли всего две репетиции, он не понял пьесу, не ощутил ее дух. Со стороны всегда кажется, что ничего сложного нет – вышел и заменил. Но сыгранный состав труппы – это единый организм, две руки человека, занятого какой-то работой.

Раневская кричала и требовала. Однажды была заменена почти половина состава. Тогда Фаина Георгиевна написала письмо аж министру культуры. Она предупредила его, что откажется играть главную роль, если не вернут в прежний состав самых важных актеров, которых и вывели-то именно с целью показать других.

Но Фаина Георгиевна отлично понимала и другое. Сами режиссеры в большинстве случаев были бессильны что-либо изменить. Высшие силы, то бишь партийные и советские органы, совершенно по-хамски вмешивались в дела театров. Именно в эту пору Раневская со злой иронией говорила, что все домработницы ушли в актрисы.

А ведь было такое. Будто какой-то вирус театральности взбесил Москву. Каждая смазливая девчонка видела себя в огне рампы, в цветах от поклонников. Эти сопливые дарования рвались на сцену всеми правдами, а больше неправдами.

Вспоминая о том времени, Фаина Раневская рассказывала такой эпизод:

– Ушла от меня домработница. К ней привезли внука, никак не может приходить. А мне бы просто в квартире убраться один раз в два дня. Подхожу к уборщице, которая в театре работает, знаю, у нее два часа в день найдутся. «Милочка, – говорю, – я вам буду платить за полный рабочий день, а вы не могли бы у меня за час сделать уборку в квартире?» Так вот она мне в ответ: «Не могу. Я искусство люблю».

Тут стоит сделать небольшое пояснение, а не то наши милые женщины воспылают ненавистью к Фаине Георгиевне. Дескать, звезда, народная артистка! В своей квартире убрать не может.

Так вот, милые мои женщины, в Советском Союзе до конца шестидесятых годов держать домработницу было нормой для артиста, музыканта, писателя, военного, учителя! Да-да, и не только городской учитель рассчитывал на домработницу, но и сельский просто обязан был иметь ее. Этим поддерживался статус того самого учителя, писателя, музыканта и актера.

Что касается сельских учителей, то до начала семидесятых годов минувшего века им было запрещено держать хозяйства! Никаких коров, свиней, кур и прочей живности. Никаких соток с картошкой! Грядочка цветов, за которой должна ухаживать домработница.

Вот по этому факту я сегодня очень скучаю. Нынче у нас народные артистки сами стирают белье и моют полы. Сельские учителя разводят свиней и доят коров, а еще бегают после уроков с косами и граблями по местным буеракам в поисках свежей травы.

Пора заканчивать эту главу об истории отношений Фаины Раневской и Юрия Завадского. Давайте вспомним вот какой эпизод из жизни актрисы.

Спектакль «Странная миссис Сэвидж» шел с исключительным успехом несколько сезонов. Как-то незаметно подошел юбилейный сотый спектакль. Это очень даже значительное число для всей труппы, режиссера и зрителей.

Зал был полон, буквально набит людьми и цветами. Актеры волновались, словно перед премьерой. Режиссер нервно потирал руки. В буфете готовили бутерброды, протирали до исключительного блеска стаканы и рюмки.

Спектакль прошел на некоей невообразимой волне всеобщего подъема. Все играли как никогда, в едином духовном порыве, на натянутой струне отношений и нервов. Просто блестяще. Зал то и дело взрывался аплодисментами. Спектакль шел больше обычного на целых полчаса. Актеры не могли играть, пока звучали овации. Цветы, цветы, цветы!.. Все гримерные комнаты были забиты ими.

Юрия Завадского не было на этом спектакле. Он был вынужден уехать из Москвы по срочным делам.

Когда Фаина Раневская пришла домой, ее ожидал сюрприз. Ей прислали огромный букет прекрасных алых роз. Это был подарок от Юрия Александровича.

К розам было приложено поздравительное письмо, полное самого настоящего романтического признания в любви Завадского к актрисе – именно так, не подумайте лишнего! Он восхищался ее игрой, говорил, что Раневская для театра гораздо больше, чем просто актриса.

Фаина Георгиевна растрогалась до слез.

Фаина Раневская и пьющие мужчины

Наверное, мне следовало бы сказать жестче: «и алкоголики». Потому что речь пойдет именно о них. Но в пору Раневской это слово еще не было в большом ходу. Говорили, мол, пьет. За этим коротким словом – а мы сейчас говорим о пьянстве среди творческой публики – скрывалась настоящая беда.