Рани, или История одного брака

— Прошу, — герцог отодвинул для жены стул и дождался, пока она займет свое место.

— Благодарю, милорд.

Рани с удовольствием оглядела небольшой столик, заставленный многочисленными блюдами. Удивительно, что герцог отступил от своих привычек и устроил ужин прямо в гостиной.

— Горячее будет чуть позже, — предупредил мужчина, разливая по бокалам вино. — Попробуй пока вот эту закуску, — он положил на тарелку Рании светло-зеленую массу.

— Что это, милорд? — Девушка с недоверием покосилась на воздушный мусс.

— О, это любимое лакомство аверейцев. Тариока по-базерски.

Рани с сомнением посмотрела на непонятное нечто и осторожно поддела его вилкой. Правда, стоило девушке отведать нежную закуску, как внешний вид блюда перестал играть хоть какую-то роль. Герцогиня удивленно улыбнулась и посмотрела на лорда Рэйтана.

— Божественно! — Не удержалась она от похвалы.

— Да, все, кто впервые пробуют тариоку, именно так и говорят, — улыбнулся герцог.

— А из чего она приготовлена?

— Этот секрет аверейские повара не выдают, даже под страхом смерти, — усмехнулся мужчина. — Попробуй еще вот это, — он пододвинул жене блюдо с ярко-розовой террейской ветчиной. — Если намазать тариоку на ломтик мяса, а затем, запить все это ренским… Гурманы уверяют, что только так можно постичь всю полноту вкуса.

Рани не стала сопротивляться. Нежная, кисло-сладкая тариока добавляла ветчине особую нотку, а вино… О, сухое ренское было выше всяких похвал, оттеняя вкус мяса и придавая особую прелесть бесподобной закуске.

Чуть позже, на столе появились новые кушанья — порезанная ломтями свинина, в ягодном соусе, искусно фаршированные грибами перепелки, горячая, истекающая жиром каррида.

— Милорд, а можно личный вопрос? — Отведав несколько блюд и утолив первый голод, спросила Рани.

— Разумеется.

— Сколько лет вам было, когда вы стали канцлером?

Герцог улыбнулся, видя неподдельный интерес в устремленных на него глазах жены.

— Двадцать пять.

— Так мало?

Рания удивленно посмотрела на мужчину. Она и представить не могла, что тот, в таком молодом возрасте, уже взвалил на себя управление огромной империей.

— А сколько вам сейчас?

— Тридцать пять.

Девушка задумчиво вертела в руках тонкий стебелек верии, а лорд Рэйтан внимательно смотрел на нее, потягивая вино.

— А ваши родители… Они…

— Отца не стало, когда мне исполнилось пятнадцать, — герцог замолчал ненадолго, а после, тихо добавил: — он погиб на дальних рубежах империи, во время ситайского восстания. К сожалению, лорд Сунир, в отличие от многих других полководцев, всегда предпочитал сам вести своих воинов в бой.

Лорд бесстрастно смотрел на колеблющееся пламя свечей. Он слишком хорошо помнил тот день, когда император сообщил ему о смерти отца. Помнил свою растерянность, боль, отчаяние…

В комнате стало удивительно тихо. Рани не решалась нарушить молчание, видя, что мужчина задумался о чем-то своем.

— А мама? — Тихо спросила она, невольно придвинувшись ближе к бывшему мужу и почти догадываясь, что услышит в ответ.

— Мне было семь, когда она заболела, — лорд Рэйтан неторопливо снял застывшие наплывы воска с одной из свечей. — Когда ее не стало, — продолжил он. — Я долго не мог поверить в это. Знаешь, даже сочинил себе целую историю про то, что ее похитил и заколдовал злой маг. Я был уверен, что, когда вырасту, обязательно найду ее и верну домой, — герцог грустно улыбнулся.

— Вы любили ее… — Задумчиво произнесла девушка. Она смотрела на мужчину, а перед глазами у нее стоял маленький мальчик, грустный и одинокий, оставшийся без материнской любви. Рани, как никто другой понимала, каково это. О, Всесвятой, насколько же тяжело терять близких… — Какая она была? — Тихо спросила герцогиня.

— Очень добрая, — негромко отозвался герцог. — И красивая. В библиотеке есть их с отцом портрет. Художник, который писал его, говорил, что никогда еще у него не было такого сложного заказа. Герцогиня была полна жизни, и Абдул Хакир никак не мог передать эту бьющую через край энергию, составляющую большую часть очарования леди Аль-Шехар.

Рани мгновенно вспомнила небольшую комнатку в подвале библиотеки, огромный портрет семейной пары, Неру, усевшуюся рядом с ним… О, Всесвятой!

— Вы похожи на своего отца, милорд, — тихо сказала девушка.

— А откуда?..

— Я видела этот портрет, — опустила голову Рания. — И решила, что это вы.

— О, боги! Представляю, какие мысли пришли в твою головку! Так, ты, поэтому сбежала?

— Ну… отчасти.

— Договаривай, — герцог сосредоточенно посмотрел на жену.

— Мне неоднократно приходилось слышать разговоры служанок и Амалы о том, что я вам не подхожу. А потом, я узнала, что, по иринейским законам, вы имеете право взять несколько жен. И случайно услышала, как хранительница рассуждает о том, что вы так и поступите, просто выжидаете, пока пройдет полгода со дня нашей с вами свадьбы.

Глаза герцога опасно потемнели.

— И ты решила… Ты из-за этого сбежала?

— Ну, в общем и целом, — да. Согласитесь, не самая веселая перспектива — делить своего мужа еще с несколькими дамами, — усмехнулась девушка. — Да, и терять мне было нечего. Между кейдазом и свободной жизнью, я выбрала последнее.

— Рани, — герцог серьезно посмотрел на жену и взял ее за руку. — В нашем роду раньше были приняты такие браки. Мои прадеды жили по древним законам, собирая во дворце многочисленных наложниц, из числа младших дочерей иринейской знати. Но, при моем отце, этот обычай был упразднен, и все изменилось. В те времена, в империи произошли большие перемены. Законы стали мягче, женщины сняли шераз, культ древнего иринейского божества перестал быть единственным. Завоевания новых земель принесли и новые верования, и новые обычаи. Старые традиции утеряли свое значение. Не спрашивай, почему я вспомнил о них, — предвидя закономерный вопрос, посмотрел на Ранию герцог. — Немного позже, я постараюсь все тебе объяснить. Пока я не в силах рассказать тебе обо всех особенностях моего рода, но позже… Я думаю, ты сама все поймешь.

Мужчина внимательно наблюдал за женой, слегка поглаживая ее ладонь. Рани слушала герцога и сама не могла понять, что с ней происходит. Безумное облегчение, воспрянувшая надежда, малая толика страха — все это теснилось в груди, ища выхода.

— Рани, — лорд Рэйтан бережно поднес ладонь герцогини к своим губам, лаская теплым дыханием каждый пальчик на маленькой ручке. — Рани… Аире Сартимэ… Вахшш эрдаи… Ир тинэш… — тихо шептал он, прижимая мягкую ладошку девушки к своей щеке.

— Милорд, — еле слышно откликнулась Рания.

Ее сердце трепетало и таяло, отзываясь на несмелую ласку мужчины. Впервые герцог предстал перед ней таким открытым и искренним. И этот его жест… Лорд Рэйтан так бережно держал ее ладонь у своего лица…

Небольшой столик не мог стать преградой возникшей между бывшими супругами близости.

— Рани, сердце мое! — Шептал мужчина на ар-ирише.

Герцог забыл обо всем. Теплое, незнакомое чувство незаметно проникало внутрь, заполняя одинокие уголки его души, и довольная тьма сыто улыбалась.