Рапсодия
Шрифт:
— Хочу поплавать в океане.
Я думаю, что так и есть. Дес улыбается мне, на этот раз, по-настоящему.
— Ладно, тогда пошли к океану.
Он ведёт меня обратно на улицу, обнимает и летит вниз со скалы, расположенной за домом, в маленький альков пляжа. Я выпутываюсь из его объятий, слушая, как волны бьются о скалы. Океан зовет меня, каждый всплеск манит всё ближе и ближе. Рассеяно, я снимаю обувь и носки, всё ещё чувствуя Торговца за спиной, но с тем же успехом, могла стоять одна. Я захожу в воду, слегка поморщившись от холода. Шум, запах, ласка воды успокаивают пульс.
Я
В одежде я окунаюсь с головой. Затем выныриваю и снова погружаюсь. Здесь в пучине океана существует тихий покой. С каждой секундой я чувствую, что страхи и неуверенность смывает вода. Есть только я, ночь и океан. В следующий раз, когда я появляюсь на поверхности, бросаю взгляд на пляж. Дес смотрит на меня с берега, несколько прядей белокурых волос бьют его по щекам. Выражение на его лице так знакомо, словно смотрю на себя. Выражение аутсайдера.
Подплыв к берегу, я заставляю себя выйти из океана. Дес шагает вперед, видимо, думая, что я готова вернуться. Вместо этого я хватаю его за руку, потянув в ледяные волны. Дес выглядит околдованным и не сопротивляется. И это самое странное. Сирены убивали мужчин в океане.
— Калли, что ты делаешь? — наконец, говорит он, когда мы заходим в воду по пояс.
Разве не очевидно?
— Заставляю тебя, присоединится ко мне.
Мы заходим глубже, пока лишь пальцами едва касаемся морского дна. Дес окунает голову под воду и заглаживает волосы назад. Мы плывём по течению, не произнося при этом ни слова. Я дрейфую на спине и смотрю на тусклые звезды. Мир Деса над нами, а мой под. Есть что-то умиротворенное в этом.
— Знаешь, — говорю я, — я скучала по тебе. Каждый день. — И эта боль мучила меня на протяжении семи лет. Она должна была притупиться, но этого так и не произошло.
Долгое время Дес просто молчит.
— Я тоже скучал, — признается он.
Лишь намного позже вечером, продрогшие до костей, мы возвращаемся обратно. Торговец показывает мою комнату, и когда я вижу, что меня ждет гигантская кровать с балдахином, я падаю ничком на неё, портя покрывала песком и водой.
— Ты постоянно опровергаешь теорию, что сирены грациозные существа, — говорит Дес позади меня.
Я зарываюсь в простыни.
— У меня нет одежды.
— Я за свободу тела от одежды, — говорит он.
— Дес. — Мой голос заглушают простыни.
Рассмеявшись, он кладет рядом со мной огромную, выцветшую футболку с принтом группы «Kiss» и пару боксеров.
— Это лучшее, что я могу тебе сейчас предложить.
Я смотрю на одежду.
Дес кладет руку мне на спину — каждая клеточка отозвалась на это прикосновение — и наклоняется ближе к моему уху.
— Прими по-быстрому душ, и я уложу тебя в кровать. — Слова он перемежает с покусываниями уха. Я раздраженно смотрю на него, но всё это бесполезно учитывая, что моя кожа светится так же, как и раньше, когда я была подростком и когда мои гормоны бунтовали.
— Только если ты заберешь бусину.
— Калли, Калли, Калли, — цокает он, — Я думал, что мы не платим за компанию друг друга.
Я морщусь, вспоминая те дни, когда платила, чтобы Дес скрасил моё одиночество.
— На этот раз постарайся держаться
подальше от ванной, — говорю я, сползая с кровати и направляясь в душ.— Постарайся не думать обо мне, — говорит он.
Я показываю ему средний палец.
Торговцу всё же удаётся держаться подальше от ванной в течение двадцати минут.
А мне не удается, не думать о нём.
Я вытираюсь и надеваю футболку с трусами, которые дал мне Дес. Вещи пахнут им. Я не понимала, что у него есть свой аромат, но он есть. Пахнет дымом от жжёной древесины и мужчиной. Когда я вхожу в комнату, Торговец уже устроился на моей кровати. Он смотрит на меня и комната сильнее тонет в тенях. Посреди них блестят глаза Торговца. Было время, когда я бы с радостью отдала своего первенца, только чтобы увидеть, как он смотрит на меня с моей кровати.
Теперь, же беспокоюсь. Торговец мог попросить, что угодно в качестве оплаты.
Всё, что угодно.
И я обязана буду отдать ему это.
И с таким голодным выражением лица, я понимаю направленность его мыслей. Это не значит, что я возражаю зайти с ним дальше. Я очень даже не возражаю, а нужно бы. Я могу разделить момент близости с мужчиной и ничего при этом не почувствовать. Но не с Десом.
Не с Десом.
— Я не кусаюсь, ангелочек, — говорит он, заметив мою нерешительность, и хлопает по кровати рядом. — Я тебе даже местечко оставил.
Аккуратно я забираюсь на кровать и ложусь, повернувшись к нему лицом.
— Я думала, ты не пересекаешь границ, Дес.
Он обнимает меня за талию и притягивает ближе к себе.
— Тогда тебе было шестнадцать. Сейчас… — он нежно проводит ладонью по моей руке, — я надеюсь расширить границы с тобой.
Дыхание перехватывает.
— Ты хочешь сказать?..
Он наклоняется ближе, целомудренно целует меня в лоб и встает с кровати.
— Спокойной ночи, спи крепко и не позволяй монстрам укусить тебя.
И на этой ноте Торговец уходит.
Следующим утром я, еле волоча ноги и протирая глаза ото сна, захожу в кухню Деса.
— Доброе утро, ангелочек.
От голоса Деса я воплю, словно банши, и хватаюсь за сердце. У меня светится кожа, когда сирена незаметно подкрадывается, заставляя эндшпиль моего и её крика звучать едино. Король фейри, откинувшись на одном из кухонных стульев, потягивает кофе. На нём нет рубашки, и я отчетливо вижу рукав татуировок на его левой руке. Десмонд выгибает брови и смотрит на меня, как на сумасшедшую.
— Ты… ты напугал меня, — наконец-то, отдышавшись, говорю я.
— Понятно, — произносит он с улыбкой на губах.
— Не смейся.
Я приглаживаю волосы. Сейчас они выглядят так, словно бросили вызов гравитации.
— Это не смешно, — говорит Дес, скользя взглядом по рубашке и трусам, в которые я одета, и на его лице читается страсть. Когда он смотрит на меня так, сирена отказывается уходить.
— Дес. — Предполагалось, что его имя прозвучит, как предупреждение, но выходит мурлыканьем. Чёрт. Сначала кофе, так как моя хватка на сирене не такая уж и крепкая.