Рапунцель в волчьей стае

Ощущая подозрительную слабость в ногах, я неловко плюхнулась на бревно и шумно наполнила легкие воздухом. Оказывается, все это время я и не дышала вовсе.

– Рада, быстро в дом! – скомандовал все тем же не терпящим неповиновения голосом мужчина лет сорока.

– Да, папа, – смиренно ответила Радомила.

– Рада, что здесь происходит? – поинтересовалась я и удивилась, когда поняла, что говорю шепотом.

Моя подруга не ответила. С извинением поглядев на нас, она втянула голову в плечи и послушно зашагала за отцом в сторону шале, временами срываясь на бег трусцой.

– Савелий, разберись с гостями! – скомандовал Сибирский-старший и двинулся к дому последним.

Обернувшись, я провожала их взглядом. Понурый вид Рады меня взволновал и расстроил. В конце концов ведь это я подала ей идею с вечеринкой. Я виновата и обязана помочь ей объясниться!

Собираясь это сделать, я подскочила с бревна и крикнула:

– Постойте! Рада не виновата! Просто мы…

Путь преградил один из парней. Не Яр, а другой, чуть постарше – Савелий. Я узнала его по фото, которое Рада показывала нам с Лизкой.

– Не надо оправдываться, – заявил он.

К счастью, Савелий не произвел на меня столь ошеломительного впечатления, как Ярослав, и дар речи меня на этот раз не подвел:

– Но… Я просто хочу все объяснить!

– Ничего не нужно объяснять. Сворачивайте ярмарку и передайте остальным, чтобы тоже закруглялись, – перебил он меня нетерпеливо.

Смотрел Савелий при этом не на меня, а на Нинку у бассейна. Восседая в шезлонге с бокалом в руках, она демонстрировала свои стройные длинные ноги. И как ей только не холодно? Остальные-то в теплой водичке греются, а Попугаева с борта бассейна не слезает весь вечер! Все позирует!

Нинка грациозно поднялась из шезлонга, потянулась, а затем красиво нырнула с борта в воду. Только после этого Савелий снова посмотрел на нас, да так, словно забыл, что мы все здесь делаем.

– Так это… Не вопрос! Считайте, уже свернули! – затараторил вдруг Молоканцев, вдруг ставший еще разговорчивей, чем обычно. – Только приберем тут быстренько, и… Кстати, не подскажете, такси отсюда можно вызвать? Ночь ведь… – Он зачем-то указал на небо, словно время суток вызывало какие-то сомнения.

– Такси вызвать не получится, но это и не требуется. Переночуете в гостевом доме, там есть все необходимое, а утром мы вас подбросим до Кедрового. Вам ведь туда?

Мы втроем синхронно кивнули.

– Это все? – спросил он, указав в сторону бассейна.

Новый кивок.

– Тогда мест точно хватит. Идите уже, я сам тут уберу.

Суетливо подхватив плед, на котором сидел, Юрка первым рванул к летнему домику. Двигался он почти бегом, словно опасаясь пинка.

– Вера, идем! – сквозь зубы процедила Лизка и, ухватив меня под локоть, потянула следом.

Шагала она размашисто, а ее пальцы на моей руке сомкнулись так крепко, что стало больно. Ну точно синяки останутся!

– Пусти! – С трудом я вывернулась из хватки сестры.

– Извини! – буркнула Лизка.

Когда мы почти добрались до гостевого дома, я остановилась.

– Лиз, как думаешь, с Радой точно все в порядке? Может, все-таки стоит поговорить с ее предками?

– Дура, что ли? – рявкнула сестра, но тут же осеклась, скосив взгляд куда-то в сторону.

Я проследила, куда она смотрит, и увидела стоявшего на балконе второго этажа Ярослава. Чуть склонив голову и вцепившись в перила так, что напряглись бицепсы, он прожигал меня невидимым, но ощутимым каждой клеточкой тела огнем темных глаз!

Сердце ухнуло куда-то в желудок и замерло. Словно кто-то приказал ему больше не биться.

– Вера… Вера! Да Вера же! – Моя сестра почти перешла на крик.

Только тогда я очнулась и ошалело огляделась по сторонам. Ребята веселились у бассейна, еще не подозревая, что вечеринка закончилась. У кострища наводил порядок Савелий. Лиза с тревогой пыталась поймать мой взгляд. Ее испуганное лицо и учащенное дыхание привели меня в себя. Я часто захлопала глазами и снова посмотрела на балкон, но там уже никого не было…

– Л-л-лиза, ты это в-в-видела? – чувствуя, что не могу справиться со стуком зубов, спросила я.

– Видела что? – все еще с беспокойством осматривая меня, поинтересовалась сестра.

– Не знаю… – Я зачем-то перешла на шепот.

Я действительно не понимала, как объяснить, что ощутила в тот момент. Не могла подобрать подходящие слова.

– И я не знаю! Но тебя колотит так, что это видно невооруженным глазом, и мне это офигеть как не нравится!

– Что-то случилось? – спросил Савелий.

Он подошел к нам неожиданно, и я вздрогнула, заметив отразившийся в его зрачках лунный свет.

– У нас все хорошо. Спасибо, – преувеличенно вежливо ответила ему Лизка и снова потянула меня в дом, но на этот раз она не пыталась раздробить мне кости своей хваткой.

Брат Рады тем временем выключил музыку и дважды хлопнул в ладоши, привлекая внимание наших нетрезвых одногруппников.

– Так, народ! Несанкционированная вечеринка окончена. Вылезаем из бассейна и ложимся спать. Завтра утром вас доставят домой.

Послышались недовольные возгласы ребят, но он, проигнорировав их, продолжил:

– И советую не выходить на улицу до утра. Это небезопасно. Особенно в таком виде, – добавил он совсем другим тоном, уставившись на Нинку.

Та покраснела и погрузилась в воду по самые глаза.

Не опускаясь до объяснений и уговоров, Савелий развернулся и зашагал в сторону шале. А мы, одетые и угрюмые, через несколько минут собрались в просторной гостиной, занимающей большую часть первого этажа гостевого дома. Ирка с Элиной уселись рядком по центру большущего кожаного дивана. Справа и слева от них расположились Драч и Солод. Нинка с комфортом разместилась на подлокотнике – ближе к французскому окну, куда то и дело задумчиво поглядывала.

Мы с сестрой заняли просторное кресло, достаточно большое для нас двоих. А Молоканцев плюхнулся с бокалом на пол возле украшенного огоньками биокамина и принялся позировать Чеснокову, который по-прежнему не расставался с привычкой снимать все подряд.

На низком журнальном столике по центру гостиной как попало громоздились остатки пиршества, которые ребята прихватили с террасы. Не пропадать же добру!

– Че за кипиш? – Сжимая поочередно кулаки, недоумевал Солод. – Только в раж вошли, и такой облом!